Во многих кругах Ямайки, но, конечно, не во всех с энтузиазмом ждали дня независимости — 6 августа 1962 года. О сложности положения наглядно говорят цифры плебисцита по вопросу о выходе Ямайки из Вест-Индской федерации. Несмотря на то что и Буста, и Мэнли были сторонниками выхода из нее, за выход из федерации отдало голоса всего на 36 тысяч человек больше: за выход из федерации проголосовало 252 тысячи, а за федерацию с независимостью в рамках этой федерации — 216 тысяч.
Эти цифры тем более примечательны, что на Ямайке довольно плохо знают о положении дел на других островах. Ведь сообщение между британскими территориями на востоке долгое время оставалось плохим. Еще в 30-х годах между Ямайкой и Тринидадом не было даже прямой почтовой связи. Почта шла либо через Англию, либо через Нью-Йорк, что требовало нескольких месяцев.
Правда, позднее эта изоляция была ликвидирована. В последние годы между всеми территориями налажена более или менее сносная воздушная связь. Но регулярные пароходные линии между островами появились лишь с 1961 года, уже после трехлетнего существования федерации. Причем, заслуга в этом не метрополии, а Канады.
Канада подарила федерации два современных пассажирских судна — «Федерал Мэпл» и «Федерал Пальм». Эти суда были приписаны к Тринидаду и по пути на Ямайку заходили в порты всех восьми мелких федеративных территорий. Предполагается, что и после распада федерации эти суда будут проделывать тот же путь. Когда я был на борту судна «Федерал Мэпл», я слышал разговор о том, что теперь всеми делами будут заправлять «восемь малых».
Тринидад объявил о своем выходе из федерации весной 1962 года. Как раз в это время я совершал свое турне через оставшиеся в ней острова. Численность населения этих островов различна — от 260 тысяч на Барбадосе до 13 тысяч на крошечном Монтсеррате. Большинство людей, с которыми мне приходилось разговаривать, включая министров и руководителей оппозиции, считали, что единственным решением всех их проблем может быть объединение «восьми малых» в новую федерацию, которая сумела бы поставить вопрос о самостоятельности. Конечно, о такой самостоятельности и независимости, которые не были бы фиктивными…
Столицей этой новой федерации малых территорий мог бы стать Бриджтаун на Барбадосе. В хозяйственном отношении острова могли бы вернуться к своему земледелию. Что касается туризма как статьи дохода, то он довольно хорошо развит лишь на Барбадосе и Антигуа. Для остальных островов это вопрос далекого будущего, несмотря на то что природа большинства из них фантастически красива: глубокие долины и высокие, покрытые дождевыми лесами горы. Но здесь нужны новые гостиницы и хорошие дороги. Короче говоря, деньги и еще раз деньги, которых у них сейчас нет даже для более острых нужд.
Проведенные в 1962 году подсчеты показали, что «восемь малых» нуждаются во внешней помощи в размере примерно 35 миллионов шведских крон в год. Только в этом случае они смогут обеспечить себя как самостоятельное государство.
Сахар, ром и бананы по-прежнему остаются на Ямайке основными источниками дохода. После второй мировой войны к ним присоединился еще и туризм. Вдоль северного побережья, начиная от залива Монтего Бей на западе до Порта Антонио на востоке, пассаты обеспечивают прохладу даже в самые жаркие месяцы года. Именно здесь и воздвигнуты гигантские ультрасовременные роскошные отели с кондиционированным воздухом; как правило, они принадлежат американцам. В зимние сезоны эти отели буквально кишат «долларовыми туристами». И тут-то ради гостей пышным цветом и распускается расовая дискриминация…
Как и на других островах, магазины сувениров манят к себе мнимо дешевыми ценами на всевозможные предметы роскоши — от французских духов до драгоценностей и кинофототоваров. Красоты природы тоже безупречны. Здесь и обычные, залитые солнцем, окаймленные поэтически шуршащими пальмами пляжи, и реки с порогами и водопадами… А кое-где можно даже насладиться так называемым рафтингом — прогулкой на бамбуковом плоту, плывущем по течению. И конечно, здесь вы найдете всевозможные самые модные ночные клубы вплоть до матросских кабаков с девчонками, абсолютно не желающими понимать, что человек может сюда зайти просто для того, чтобы хватить кружечку пива, стаканчик рома или еще чего-нибудь спиртного…
Но стоит только отъехать от туристских районов в сельскую местность или двинуться от центра Кингстона в его западные или северные окраины, тут же сталкиваешься с такой же беспросветной бедностью, как и на самых нищих мелких островах. Единственная разница только в том, что ямайские районы трущоб неизмеримо больше.
Остается лишь выяснить, сумеет ли индустриальный прогресс на Ямайке выкорчевать корни экстремистских движений, участники которых лелеют мечту о возвращении в Африку. Их надежды тщетны, ведь в новых африканских государствах, как правило, тоже возникают проблемы перенаселения. Фактически возможности эмиграции сейчас ничтожны, как никогда.
Когда строился Панамский канал, рабочая сила в основном поступала с Ямайки. Многие умерли тогда от тропической лихорадки. Из тех же, которые выжили, большинство осело в Панаме. Расширение в 20-х годах площадей банановых плантаций Центральной Америки также привлекло к себе много рабочих рук с Ямайки особенно в Гондурас и Коста-Рику. Таким образом, в этих местах, где основной язык испанский, появилось значительное число негров, говорящих по-английски.
Другими центрами эмиграции в 1910–1920 годы, в период расцвета плантаций сахарного тростника, были Куба и США. Но после второй мировой войны иммиграционные законы стали строже. Сейчас для иммиграции Латинская Америка закрыта, США почти закрыты, а вследствие бурного процесса «переселения народов» после 1955 года даже Англия оказалась вынужденной с 1 июля 1962 года «закрыть двери» во всяком случае для неквалифицированной рабочей силы из Вест-Индии.
«МАЛЫЕ СВОБОДНЫЕ ГОСУДАРСТВА»НА ЯМАЙКЕ
В высокогорных районах Ямайки находятся резерваты марунов. Там не жалуют ни белых, ни негров. Даже на их автодорожных картах страны написано: «Ни мы к вам, ни вы к нам!» Такие настроения легко понять, если вспомнить историю их жестокой освободительной борьбы и затем длительную изоляцию от мира белых колонизаторов.
Из идиллического бананового Порта-Антонио, где знаменитый киноактер Эрроль Флин за несколько лет до своей смерти построил туристскую гостиницу «Ямайка Риф», я отправился в горы Джон Кроу — один из основных центров марунов. Дорога вела мимо деревень с негритянским, индийским или смешанным населением. Во многих местах передо мной открывался совершенно сказочный вид: на дне глубокой долины лежало каменистое русло реки Рио Грандес, а на юго-западе в тумане виднелась зелено-голубая линия горной цепи Голубых гор.
По мере того как мы приближались к горной «Мо-рун Каунтри» (Стране Марунов), возделанные поля попадались все реже, а растительность все более походила на сильно пострадавший дождевой лес. За год до этого я побывал в Суринаме, в своеобразных деревнях лесных негров. Нечто подобное я ожидал увидеть и в Моор-Тауне — главном поселке марунов. Но он оказался почти точно таким же, как любой сельский поселок Ямайки или другой британской территории Вест-Индии.
Редкие поселения марунов состоят из обычных, часто даже некрашеных деревянных домишек, крытых дранкой или жестью, и одиночных, обмазанных глиной плетеных хижин. Посреди такого «города» стоит серая, унылая англиканская церковь, а поодаль, обычно на холме, высятся современные здания: школа и больница. Маруны куда более «цивилизованы», чем их собратья во внутреннем Суринаме.
Только свой язык они сохранили лучше, чем лесные негры. В то время как те изъясняются на языке «токи-токи», маруны во многих местах еще и сегодня продолжают говорить на западноафриканском диалекте ашанти, хотя и не без примеси испанских и английских слов. Само значение слова «маруны» происходит от испанского «cimarrones». В Южной Америке оно означает также и «одичалый» и напоминает о тех временах, когда Ямайка была испанской.
Когда англичане в 1655 году высадились на этот остров, здесь в горах уже жили «одичавшие» негры. Они неплохо уживались с араваками, оставшимися тут после испанской расправы. Сюда и потом, во время боев, сбегало немало новых рабов от своих испанских господ. При случае они помогали британским войскам обнаруживать испанские военные лагеря. Но когда здесь обосновались новые владельцы острова и стали ввозить огромное количество рабов, возникли новые конфликты. К марунам стали присоединяться многочисленные беженцы с английских плантаций. Кроме того, эти свободные «горцы» все время совершали грабительские набеги, а также похищали негритянок— «товар», редкий в их дебрях.
Они появлялись неожиданно, словно из-под земли. Преследовать их было бесполезно. Местность им была знакома несравненно лучше, нежели обитателям плантаций. Да и вооружены они были достаточно хорошо. Ходили слухи, что это испанцы вооружили их, стремясь отвоевать потерянные земли. В нелегальной продаже оружия бунтовщикам обвиняли также и ямайских евреев.
В начале XVIII века набеги на плантации особенно участились и боевой дух белых стал падать. Отряды, посылаемые в горы, истреблялись с тыла. В 1732 году, когда на помощь прибыл британский флот, из Порта-Антонио в горы Джон Кроу были отправлены против марунов 200 морских солдат. Но уже на полдороге их перебили почти всех до последнего…
Это постыдное поражение переполнило чашу терпения властей, и они решили применить крутые меры, чтобы покончить с надоевшим врагом, во главе которого стояли три очень опытных партизанских вожака: Аккомпонг — в так называемой Кокпит Каунтри на западе Ямайки, его брат Куджо — в центральных частях острова, и Квао — на востоке. Против отрядов марунов выставили небольшую регулярную армию да еще 200 индейцев москито из Центральной Америки. Это воинственный народ, умевший пробиваться через дебри и часто оказывавший англичанам ценные услуги во время их боев пр