Было ясно, что это шествие появилось совершенно неожиданно для уставших от карнавала жителей Кастриса. Однако вскоре многие вышли на улицы, и наконец огромная толпа народа последовала за этой причудливой процессией, путь которой лежал мимо гавани, через мрачные окраины города к огромной свалке. Постепенно шедшие за процессией зрители впали в раж, и представление достигло своего апогея. «Священнослужитель» отслужил своего рода шутовскую панихиду, закончившуюся тем, что все побросали свои факелы в один костер. В огонь бросили и куклу. Стоявшие вокруг костра в диком экстазе били ее палками, так что языки пламени высоко взвивались над ликующей толпой…
На следующее утро я разыскал одного из моих знакомых, участвовавших в карнавале. Это был темнокожий главный редактор газеты «Голос Сент-Люсии». Я хотел его порасспросить о вчерашнем зрелище. Но многого мне не удалось от него выведать, во всяком случае он мне рассказал не больше того, что я уже знал. Это был Вэвэл, то есть похороны карнавала. Я был единственным белым, присутствовавшим при этой церемонии. В процессе разговора я мимоходом выразил одну мысль, которая, по-видимому, попала в самую точку.
Часом позже я посетил одного из членов законодательного собрания острова. Он как раз слушал радио. Передавали последние известия, и, к моему удивлению, я услышал примерно следующее:
«Мистер Бенгт Шёгрен, шведский антрополог, находящийся сейчас на Сент-Люсии, проявил интерес ко вчерашним похоронам Вэвэла. Мистер Шёгрен сказал, что, по его мнению, эта церемония had a certain flawour of woodoo»[63].
Этот же текст был повторен и в вечерних новостях.
То, что меня представили как антрополога, пусть остается на совести диктора. Удивительнее всего было то, что мое простое сравнение Вэвэла с воду[64] было воспринято с таким интересом. Сейчас у меня нет никакого сомнения в том, что похороны Вэвэла для зрителей были чем-то большим, нежели простая карнавальная шутка. Они удовлетворяли гораздо более глубокие их потребности.
Правда, с настоящим воду на Малых Антильских островах вряд ли можно встретиться, хотя простейшие формы африканской магии «обеа» еще существуют на всех островах с более или менее темнокожим населением.
На Сент-Люсии туземное население занимается, например, змеиной магией главным образом для того, чтобы защитить себя от ужасной копьеголовой змеи, которая в Вест-Индии к северу от Тринидада водится только здесь и на Мартинике.
На горной вершине Гертрин в южной части Сент-Люсии, высоко над рекой, носящей карибское название Пиайе, что значит «знахарь», патер К. Джессе показал мне каменную глыбу с изображением извивающейся змеи. Ясно видна была лишь ее голова. На этой же глыбе поодаль мы увидели беспорядочно расположенные другие рисунки змей и выдолбленные отверстия шириной 4–5 дециметров.
Такие отверстия бывают в фундаменте свайных построек. Они до сих пор используются людьми, живущими на Гертрине. Но никто не знает, кто их сделал. Так же мало известно, откуда взялась еще более сложная система меньших по размеру отверстий, расположенных четырехугольниками у подошвы горы Ансе Гер в другой части Сент-Люсии.
Отец Джессе считает, что все эти изображения остались от тех времен, когда на острове жили индейцы, и полагает, что рисунки каким-то образом связаны с названием реки. Впоследствии у Пойнт Салине на Гренаде я увидел третий тип отверстий. Там считают, что они остались со времен французской колонизации; подозревают, что плантаторы выдолбили их в XVII–XVIII веках для постройки домов на «голых скалах».
Человек с достаточно богатой фантазией изобрел бы, конечно, какое-нибудь сенсационное объяснение всему этому и таким образом оказался бы в компании с многочисленными эксцентричными авторами, которые «доказали», что Америка еще задолго до Колумба колонизовалась всевозможными мыслимыми и немыслимыми народами, начиная с финикийцев и египтян, ассирийцев, хананеян, исчезнувших израильтянских племен, римлян, этрусков и греков, скифов, татар и китайцев вплоть до выходцев с «затонувших континентов» Му и Атлантиды. А что, если и викинги, которые, по данным современных раскопок, селились на Ньюфаундленде, плавали до самой Вест-Индии?! А может, и прадеды самого Кон-Тики проходили мимо Сент-Люсии по пути из Старого Света в Перу и Полинезию?
Но даже если и выбрать более правдоподобную рабочую гипотезу, то эта глыба с выдолбленными в ней отверстиями все же представляет интерес как исторический памятник. Быть может, решение загадки найдут на Мартинике, куда французы забрали с собой все архивы, когда они уступили Сент-Люсию Англии. И даже если ни один из орнаментов, изображающих змей, и не принадлежит карибам (индейские наскальные изображения более изящны), то все же они кажутся мне чрезвычайно интересными.
Как-то во время своего второго посещения этого острова я сказал чернокожему шоферу, везшему меня в Гертрин, что эти наскальные надписи, видимо, и сейчас используются в магических целях. Тот вежливо ответил, что он думает точно так же. Конечно, это ничего не доказывает. Местные жители, с любопытством наблюдавшие, как я фотографировал эти изображения, очень сдержанно отвечали на мои осторожные расспросы.
Возможно, это объяснялось тем, что они вообще не очень охотно разговаривают с белым человеком о колдовстве, особенно если они знают, что этот человек знаком с местными священниками. Мне кажется, скорее всего можно предположить, что даже и отчетливо вырезанная змея в горе — дело рук именно негров и что объясняется это тем культом змеи, который встречается в Западной Африке, а в Вест-Индии существует до сих пор в республике Гаити.
Официальная религия на Гаити — католическая, но и по сей день католическим священникам не удается успешно конкурировать с «хунганами» и «мамбо» — жрецами и жрицами африканских богов воду. Для воспитанной во французском духе мулатской буржуазии это многобожие омерзительно. Ей кажется даже оскорбительным, что американские туристы приезжают на Гаити, чтобы глотнуть здесь «африканского воздуха».
Однако бóльшая часть здешнего населения — чистокровные негры. Для них религия воду — самая главная, и один из их важнейших богов — бог-змея Дамбалла, импортированный сюда в эпоху рабства из западноафриканской Дагомеи. В труде французского этнографа Альфреда Метро «Гаитянские воду»[65] рассказывается, как один из путешественников XVIII века оказался в толпе рабов, сгрудившихся вокруг змеиного гнезда. Скорее всего, это было гнездо удава, поскольку ядовитые змеи на Больших Антильских островах не водятся. Рабы то молились, то давали удаву мясо, рыбу и другие вкусные вещи, особенно молоко, которое змеи очень любят.
В давние времена гаитянские негры держали в своих кумирнях живых змей, олицетворявших Дамбаллу. Этот обычай, согласно Метро, просуществовал до XIX века. Но изображение змеи по-прежнему остается символом бога. Верующие обращаются к нему, как к настоящей змее. И поскольку «Kulev pa sa pale», что означает на креоло-французском «змея не может говорить», они, одержимые верой в божественного змия, тоже теряют дар речи.
Извиваясь как змеи, они ползут по земле, влезают на деревья или пытаются забраться на балки, поддерживающие крышу святилища. В то же время они пытаются выразить свои мысли громким шипением. Значение этих звуков истолковывается либо жрецом, либо «лоа» — духом, вселившимся в кого-либо из присутствующих мужчин или женщин, использующим их как «вещателей».
Все деревья считаются собственностью божественного змия, он же и главный бог воды. В большинстве эго святилищ стоит огромный сосуд с водой — обычай, сохранившийся с тех времен, когда верующие молились настоящим змеям. Считается, что сам он живет во всех реках, источниках и водопадах. Белый цвет — его цвет. И серебро — белое. Следовательно, Дамбалла дарует богатства и успех своим верным рабам.
Более сомнительна богиня любви Эцили, символ ее — сердце. Эта легкомысленная особа, жена большинства важнейших богов, в том числе и Дамбаллы, невероятно охотно вступает в многочисленные браки. Даже простые смертные уверены в ее мужелюбии. Но, несмотря на честь стать избранником этой богини, многие стараются держаться от нее подальше. Ведь Эцили обходится слишком дорого. Она требует дорогих свадебных подарков: шелковое платье, пару головных платков, несколько флаконов духов, браслеты, кольца, ожерелья и т. п. Кроме того, к свадебному торжеству должно быть приготовлено множество тортов, вина и ликеров.
Особенно интересуется Эцили женихами земных девушек. Богиня, правда, не намерена мешать их свадьбе, но требует, чтобы она была первая. Если жених долго колеблется, то по мере приближения его «земной свадьбы» напоминания от сверхъестественных сил становятся все более настойчивыми. Эти «силы» могут даже пригрозить прикончить соперницу богини.
Таким образом, многих верующих вынуждают к своего рода бигамии, заставляя их жениться вначале на Эцили через посредничество мамбо, в тело которой на этот случай вселяется богиня любви. Да и позднее, уже став законным супругом «земной» женщины, верующий обязан некоторые ночи посвящать своей «божественной» жене. Каждый вторник и четверг его законная супруга должна оставлять свой собственный дом…
Даже священный змий — Дамбалла иногда женится на обычных смертных. В этом случае заключается настоящий брачный контракт, который, как пишет Метро, выглядит примерно так:
«Республика Гаити, № 5874, лета 1949, дня седьмого, месяца января, по полудни, три часа. Мы, Хан Жюмо, бюро гражданских актов в Порт-оф-Пренсе, удостоверяем, что мы сочетали браком гражданина Дам-баллу Токана Мируассе с мадам Андремиз Цетут…» «Мсье Дамбалла обязан, как и всякий законный супруг, следить за тем, чтобы его жена ни одного дня не оставалась без денег…»