На двух таких церемониях Метро присутствовал. Он тогда в течение двух лет собирал на Гаити материал для своей книги о культе воду. В одной из этих церемоний участвовала прославленная танцовщица, которая после случившегося даже и не помнила, что с ней произошло. Это обычное состояние тех, кто становится «montes», иначе говоря, на кого «снизошло» сверхъестественное существо.
Так в центре Нового Света до сих пор бок о бок продолжают сосуществовать африканская черная магия и католическая церковь. Единственные христиане, стоящие совершенно в стороне от воду, — это члены протестантских религиозных обществ: баптисты, методисты, англикане, адвентисты и другие. Несмотря на безостановочные кампании католической церкви, очень многие католики ходят к мессе и одновременно откликаются на призывный стук высоких узких воду-барабанов, возвещающих о новом припадке фанатического исступления…
Точно такие же барабаны стучат и на близлежащей Ямайке. Здесь нет никакого воду, и разве что только птицы небесные знают, чем занимаются маруны в своих высокогорных резерватах. Как здесь, так и на других островах Карибского моря, широко распространено обычное колдовство — обеа. Кое-где в деревнях все еще существует обеамэн — знахарь, которого считают общающимся со сверхъестественными силами. Полагают, что он может предсказывать грядущие события, воздействуя своими обрядами на ход судьбы, может вызывать или исцелять болезни, короче говоря, он чрезвычайно мсгущ.
В эпоху рабства эти обеамэны играли большую роль в сплочении рабов различных африканских племен. В известкой степени можно было бы противостоять воду, запретив черным пользоваться их барабанами, которые служили им также своего рода «беспроволочным телеграфом». Но до тайных волхований обеамэ-нов господа и владельцы рабов добраться не могли. И часто зачинщиками восстаний рабов оказывались именно эти колдуны.
Сейчас они никаким политическим влиянием не пользуются по крайней мере на британских островах, где их деятельность запрещена. Об обеамэнах и самом обеа говорят неохотно. И если заговоришь об этом, то можешь быть почти уверен, что твой собеседник усмехнется и скажет: «А все это глупости». Но одновременно он обязательно добавит, что есть, конечно, многие, которые верят в обеа, или «бруха»[66], как они называются на голландских островах Аруба, Кюрасао и Бонайр.
Там сельские жители развешивают на заборах своих дворов черепа и другие части скелета. Если их спросить, зачем они это делают, то они ответят — чтобы отпугнуть птиц. В действительности же зомби, или джумби, — против злых духов, а часто против воров.
Один методистский священник рассказывал мне, что как-то на Антигуа американского владельца птицефермы замучили воры. Они постоянно крали у него кур. Полиция ничем не могла помочь ему. Тогда кто-то порекомендовал фермеру прикинуться обеа, выставив во дворе что-нибудь, чего бы воры никак не ожидали. Сначала он смеялся, считая это чепухой, но все же решил попробовать. Посреди курятника он поставил полутораметровый шест, а сверху прикрепил стеклянную банку с дохлой жабой. После этого воры оставили его в покое…
Такими с виду простыми средствами обеамэны достигали изумительных результатов. Если кому-нибудь надоело, что сосед по делу и без дела ходит через его участок, то обеамэн может напугать его, положив на дороге небольшую кучку камней и воткнув в нее палочку. Если сосед и теперь пройдет здесь, то ему будет так же плохо, как и человеку, на которого напустили обеа, подсунув ему в дом мешочек со странным содержимым: несколько зернышек серы, несколько человеческих волосков и одна жабья лапка. Спасти себе жизнь он может, только наняв обеамэна, который снимет колдовство тем, что даст ему талисман: мешочек со страничкой из псалтыря и черепом летучей мыши или чем-то подобным.
Все это, однако, здесь делается тайно, не то что на Гаити, где воду почти неофициальная государственная религия. Но это отнюдь не значит, что там войти в святилище воду так же просто, как в любую из церквей в христианских странах.
Тому, кто живет на Гаити недолго, почти невозможно завязать такие связи, которые помогли бы получить приглашение на настоящую воду — церемонию. Не повезло, к сожалению, и мне. Пришлось удовольствоваться сеансом туристского воду — два доллара за час — представлением в помещении, предназначенном для петушиных боев.
Правда, музыка и пляски там были настоящими. Возможно, что дежурный жрец был также подлинным хунганом. Но уже одно то, что он не отгрыз голову жертвенному петуху, а просто свернул ему шею, прежде чем высосать кровь, было достаточно красноречивой подделкой. Откровенно говоря, меня это несколько разочаровало, хотя воду-барабаны, призывавшие к пляске, гремели вовсю.
ИЗ САНТО-ДОМИНГО НА ГАИТИ
Пролетая над Гаити, ясно представляешь себе, к чему приводит эрозия почвы и хищническое лесопользование, продолжающееся и поныне. На других островах Карибского моря можно увидеть тоже не радующую глаз картину. Но все же таких размеров, как на Гаити, опустошение там не достигает.
Первый раз я летел сюда с востока, из Пуэрто-Рико. Та часть Гаити, где лежит Доминиканская Республика, выглядит уже довольно жалко. Приближаясь к ее границе, ты видишь кроме соленых озер огромные степные пространства с остатками прямых дорог и квадратами заброшенных полей со следами эрозии. На территории самого Гаити таких обработанных или, вернее, ранее обрабатывавшихся «квадратов» меньше, но картина истощения земли примерно та же самая.
Тут и там между размытыми участками стоят группы глинобитных хижин, крытых пальмовыми листьями. Ближе к столице Порт-о-Пренс ландшафт становится несколько разнообразнее. Здесь уже видны небольшие кокосовые плантации и другие насаждения. Но хижины выглядят еще беднее. А по мере приближения к аэродрому «Пан Америкэн» с единственной посадочной площадкой (куда посадка самолетов Кубинской авиакомпании сейчас запрещена) под нами потянулись бесконечные ряды лачуг.
Мое впечатление о здешней нищете еще более усилилось, когда я, несколькими неделями позже возвращаясь с Ямайки, пролетал над вытянувшимся с юга на восток мысом Гаити, где редкие буро-серо-зеленые горные леса перемежались с жалкими клочками вспаханных полей. Я остановился в Порт-о-Пренсе. На мой взгляд, это один из самых живописных и в тоже время самых отталкивающих крупных городов на Вест-Индском архипелаге.
Пригород Петьонвиль, застроенный красивыми виллами, населен «элитой» — местной буржуазией французской культуры. Это преимущественно люди со светло-коричневой и даже «почти белой» кожей. Здесь в огромном, прекрасно ухоженном парке Шан де Марс между статуями национальных героев бродят студенты и по принятому здесь педагогическому методу зубрят наизусть свои учебники.
В центре столицы высятся величественные старинные здания — Национальный дворец и другие. А рядом с ними стоят вполне современные комплексы банков, министерств и прочих учреждений. Модные туристские магазины до отказа набиты деревянными статуэтками в африканском стиле, ярко намалеванными картинами, большими и маленькими барабанами воду и прочими всевозможными сувенирами.
Но в целом картина города оставляет тягостное впечатление упадка. И это независимо от того, прогуливаешься ли ты под портиками тротуаров вдоль Гранд Рю, кишащей уличными торговцами всевозможным скарбом, или бродишь по грязным улочкам вокруг рынка Марше де Фер, где можно купить все что угодно, начиная от фруктов и старого платья и кончая любым хламом, как на парижских блошиных рынках.
Повсюду снует народ, пешком или на ослах, которых лупят не по крупу, а по более чувствительным ушам, если животное упирается.
Довольно символичным мне показалось и то, что все часы городских официальных учреждений стояли, во всяком случае в течение всего времени моего пребывания в Порт-о-Пренсе. Одни остановились на половине седьмого, другие показывали без четверти два бог его знает с каких пор… В этой стране, с тех пор как она 160 лет тому назад завоевала свою «свободу», многое стоит недвижно или двинулось вспять. Многое, кроме количества населения!..
Христофор Колумб открыл этот остров 6 декабря 1492 года. Жившие здесь индейцы араваки называли его Гаити (Горная страна). Но моряки из «западных стран», расположенных по восточному побережью Атлантического океана, нарекли его «La Isla Espanola», или «Hispaniola» (в старинных записках английских путешественников — «High Spainiola»).
Четыре года спустя после открытия острова брат X. Колумба Бартоломео основал здесь главный город — Санто-Доминго… (позже город переименовали в «Сьюдад Трухильо», а в 1961 году, после того как здешние храбрецы прикончили своего «благодетеля», генералиссимуса и прочая, прочая Рафаэля Леонидаса Трухильо Молина, этот город вновь обрел свое первоначальное название). Постепенно это наименование распространилось на всю испанскую колонию, а затем, когда пришло время, и на французскую.
Началась эта история с маленького острова Тортуга (Остров Черепахи), лежащего близ северо-западного берега Гаити. Здесь в начале XVII века обосновались гугеноты с Сент-Кристофера, а вскоре после этого Тортуга стала штаб-квартирой французских и английских пиратов, так называемых береговых братьев, дерзавших нападать даже на такие укрепленные испанские города, как Маракайбо и Панама. Невзирая на испанские карательные экспедиции, французы твердо обосновались на Гаити, заложив здесь в 1670 году город Кап-Франсе — ныне Кап-Гаити, а в просторечии просто Ле Кап. Возникшее здесь таким образом французское владение было официально признано при заключении в 1697 году Рисвикского мира, по которому Испания была вынуждена уступить Франции западную, третью часть Санто-Доминго.
В Сен-Доминго, как новые хозяева назвали этот район, вскоре начался золотой век, во всяком случае для здешних жителей. Под «жителями» подразумевались только одни владельцы плантаций!