Устав 1928 года впервые разрешал совместное обучение в гимназиях мальчиков и девочек, а также вводил всеобщее начальное обучение в муниципальных школах в течение четырех лет, прохождение которого было необходимо для последующего обучения в гимназии. Среди прочего он вносил два существенных изменения в методы поддержания школьной дисциплины. Во-первых, полностью отменялись телесные наказания. Во-вторых, рекомендовалось введение в гимназиях системы ученического самоуправления.
Устав 1928 года все еще сильно зависел от предшествующего взгляда на организацию школьного распорядка, подчеркивавшего безусловное верховенство учителя. Точное значение понятия «самоуправление» оставалось неопределенным, к тому же другие параграфы уставного раздела «Порядок и дисциплина» по-прежнему провозглашали учителя дисциплинирующим центром всего, что происходило в классе. Устав требовал демонстрации уважения к учителю и беспрекословного подчинения ему, особо отмечая, что ученики не должны оспаривать справедливость налагаемых на них наказаний967.
Содержание понятия «самоуправление» прояснилось несколько лет спустя, когда в 1935 году Королевский совет по вопросам образования выпустил методическое пособие по организации учебных занятий в гимназиях страны. В этом документе кратко обсуждались и вопросы самоуправления. Допускалось более широкое участие учащихся в поддержании порядка: им поручали наблюдение за другими учениками на переменах и во время утренней молитвы. Пособие указывало, что школьники могут самостоятельно поддерживать порядок в библиотеке, на спортплощадке, в столовой или на велосипедной стоянке. Наконец, что особенно существенно для данного исследования, пособие упоминало о возможности «более основательной организации» самоуправления в виде «дисциплинарного совета», «ученического совета» или «дисциплинарного комитета». Таким организациям могли быть поручены «и задачи наиболее ответственного нравственного характера, включая, например, борьбу с нецензурной бранью в ученической среде и участие в поддержании дисциплины». Пособие явно пыталось усилить позиции школьного самоуправления, оговаривая в то же время, что изменения должны быть медленными и постепенными968. Девятью годами позже авторы правительственного отчета утверждали, что реальное воздействие идей самоуправления в этот период было ограниченным969.
Все же появилось некоторое число школ, проявивших интерес к этому новому методу и начавших экспериментировать с ним. В последнем выпуске педагогического журнала за 1937 год была напечатана статья, в которой подробно рассматривалась проблема самоуправления и анализировалась распространенность этого метода в шведских гимназиях. Описание опыта учительского и ученического самоуправления занимало в статье более восьми страниц. Журнал связался с восемью гимназиями, сообщившими в своих годовых отчетах о применении самоуправления. В изложении журнала ситуация выглядела достаточно неоднородной. Часть учителей и учеников в этих учебных заведениях поддерживала самоуправление, в то время как многие другие были настроены скептически. Так, в одной гимназии был создан ученический дисциплинарный комитет, который, однако, столкнулся с сильным сопротивлением других учащихся и в результате был вынужден самораспуститься. В другой аналогичная организация, названная «комитетом доверия», также столкнулась с сопротивлением, когда дело дошло до применения конкретных дисциплинарных мер. Директор гимназии рассчитывал, что комитет доверия будет заниматься такими вопросами, как кражи, списывание и ссоры учащихся, но эксперимент провалился, потому что влияние входивших в комитет учеников было, очевидно, слишком мало.
В том же журнале приводились и свидетельства успеха, достигнутого некоторыми школами. В одной из гимназий учащиеся заявили, что самоуправление способствовало более сознательному отношению учеников, не входивших в органы самоуправления, к соблюдению правил школьного распорядка. В частности, это касалось запрета на приготовление домашнего задания на переменах. Один ученик рассказывал: «Теперь никто не возмущается, если дежурный запрещает ему учить домашнее задание на перемене»970.
Факт опубликования отдельной подробной статьи, посвященной теме самоуправления, внедрение которого встречало пока многочисленные затруднения, свидетельствует о заметном росте внимания педагогической общественности к этой проблеме. Как было уже сказано выше, реакция на это нововведение различалась от школы к школе. В следующих параграфах я обращусь к опыту одной гимназии, отчитавшейся об успешном внедрении системы самоуправления. Привлекая архивные материалы, связанные с историей самоуправления в этой школе, я опишу, каким образом происходило вовлечение учащихся в процесс поддержания школьной дисциплины и каковы были его последствия.
«Норра Латин» – гимназия, которая была расположена в центре Стокгольма. Это престижное учебное заведение, открытое в 1880 году, привлекало детей из высших слоев общества. Подобно всем остальным гимназиям, она была консервативным учреждением, ответственным за воспроизводство западного культурного наследия, но при этом в ней была заметна и определенная склонность к экспериментированию, следствием которой стали разнообразные попытки реформирования учебного процесса. Очередным таким экспериментом оказалось введение самоуправления школьников.
Довольно рано некоторые учителя гимназии проявили интерес к идее участия учащихся в деле поддержания дисциплины. Ярчайшим примером такого отношения служит опубликованный в 1923 году перевод книги Крэддока «Республика в классе», который был выполнен Франсом Бломом, преподававшим в «Норра Латин» латынь. Предисловие было написано директором гимназии Йоном Кьедерквистом. В нем директор выражал безграничное восхищение довольно радикальными идеями Крэддока. Кьедерквист утверждал, что рекомендации Крэддока применимы повсеместно: их могут использовать все учителя в любых школах971. В послесловии переводчик Франс Блом отметил, что высказанные в книге «Республика в классе» идеи вполне согласуются с повседневной практикой школы «Норра Латин».
Директор, а также некоторые учителя живо интересовались проблемой самоуправления. По словам Блома, уже было сделано несколько попыток применить этот метод в школе, хотя и не в таких широких масштабах, как это советовал Крэддок972. Блом не рассказывает об этих попытках подробно, однако в архиве «Норра Латин» сохранилось относящееся к 1918 году свидетельство такого начинания. Школьники одного класса создали ассоциацию под названием Антиругательная ассоциация Норры Латин. Задача ассоциации ясно видна из ее названия: она стремилась бороться со сквернословием учеников. Ассоциация установила штрафы, которые ее члены взимали со своих товарищей за употребление брани. Иными словами, это была ассоциация, основанная на принципе самоуправления. Однако, насколько можно судить, просуществовала она недолго. В архиве хранится лишь два посвященных ей документа, и оба они относятся к 1918 году973. Короткая история этой ассоциации скорее иллюстрирует препятствия, возникавшие при введении самоуправления, нежели его успех.
Впрочем, идея продолжала жить, и, как мы видели, директор школы и как минимум один учитель ее горячо поддерживали. Если проследить дальнейшие события, то создается впечатление, что директор ждал подходящего момента для продолжения экспериментов. В 1928 году казалось, что наступило, наконец, время для введения самоуправления сразу во всей школе. Ситуация изменилась благодаря принятию нового гимназического Устава, рекомендовавшего использовать самоуправление учащихся. Теперь директор мог сослаться на официальный государственный документ, и он вновь предпринял попытку убедить других учителей школы в достоинствах метода самоуправления. Однако это ему не удалось, и в 1929 году он ушел на пенсию. Кьедерквист до конца бился за свою идею, использовав перед уходом на пенсию даже последнюю утреннюю молитву для того, чтобы обратиться к ученикам с речью, пропагандировавшей самоуправление974.
Спустя несколько лет новый директор Аксель Альберг предпринял очередную попытку введения самоуправления учащихся, на этот раз, судя до документам, не встретив сопротивления педагогического коллектива. В январе 1934 года Альберг решил, что ответственность за поддержание дисциплины в школе должна быть полностью возложена на учеников. Вскоре путем тайного голосования учащихся каждого класса был создан орган под названием «дисциплинарный комитет»975. Позднее, в 1945 году, он сменил название на «ученический совет», хотя на протяжении всех 1950-х годов оставался прежде всего орудием школьной администрации, использовавшимся для поддержания дисциплины.
Основной задачей дисциплинарного комитета был контроль за поведением гимназистов во внеурочное время. В обязанности комитета входило обеспечение своевременного прихода учеников к утренней молитве, а также поддержание порядка на школьном дворе. По правилам во время перемен ученики должны были как можно быстрее покинуть здание школы и выйти во двор. Дисциплинарный комитет разработал усовершенствованную технику регулирования этого процесса. Отдельная группа учеников отвечала за то, чтобы все школьники вовремя покинули классы, а специальные дежурные следили за порядком в коридорах и в вестибюле976. Эта сложная система служила для укрепления дисциплинарной власти школы как таковой, поскольку теперь большее количество людей участвовало в контролировании поведения учеников.