А по эту сторону времени на том берегу озера епископ, Карралис, Тав, Волчонок, Анараль – что они делают? Если Ог сумел добраться до них, они, наверное, обсуждают, чем могут помочь, строят какие-то планы…
Листья опускались сверху на кожаную крышу шалаша. Воздух был настолько влажным, что Полли казалось, будто его можно взять и выжать, как губку.
Она услышала странный шаркающий звук и подняла голову. К ней направлялся Клеп. С одной стороны его поддерживал старый целитель, с другой – молодой воин. Клеп скакал на здоровой ноге.
– Клеп! – закричала Полли. – Ноге же хуже станет!
Целитель и воин бережно усадили юношу рядом с Полли. Лицо у него было землисто-серым, на лбу выступили крупные капли пота.
– Клеп, ну что же ты творишь! Тебе же нельзя вставать!
Полли опустилась на колени рядом с ним.
– Я говорил с Тынаком, – шепотом просипел Клеп.
Целитель махнул воинам. Те нерешительно посмотрели на Клепа, но все же отошли на несколько шагов. Целитель тоже опустился на колени рядом с Клепом и принялся осматривать сломанную ногу, приподняв компресс изо мха, наложенный на рану. Кожа уже подживала, но все еще оставалась тонкой и розовой. Целитель простер над ней руки, качая головой и что-то бормоча.
– Снова лихорадка. Ему нельзя волноваться, – сумела разобрать Полли. – У себя в шатре он все беспокоился, беспокоился…
Держа руки над ногой, он посмотрел на Полли и кивнул ей. Девушка тоже простерла руки прямо поверх его кистей. Целитель отвел правую руку и поднес ее к руке Полли сверху, не касаясь, а держа на весу. И снова девушка ощутила теплоту и покалывание, а потом странный жар, как будто они вытягивали лихорадку из воспаленной кожи Клепа. Потом жар исчез, сменившись ощущением цвета, золотого, будто небо поутру, будто крылья бабочек, будто летящая иволга.
Черты лица Клепа разгладились, тело его расслабилось. Юноша с благодарностью посмотрел на целителя и Полли:
– Спасибо! Простите, что со мной столько возни. Но я должен был прийти. – Он с мольбой взглянул на целителя, который снова присел на корточки. – Я говорил с Тынаком, – повторил Клеп. – Он сказал, что ты вызвала дождь за озером с помощью того ангела, которого ты у него отобрала.
– Я у него ангела не отбирала! – возмутилась Полли. – Это он пытался его у меня отобрать.
– Он зол, и ему страшно. Он говорит, что это ты не даешь дождю пролиться у нас и что люди злы на тебя.
Полли понимала не все, что говорит Клеп, но достаточно, чтобы уловить общий смысл.
– Я не управляю дождем, – возразила она. – Мне не меньше твоего хочется, чтобы тут прошел дождь.
Целитель пробормотал что-то невнятное. Если Полли верно поняла, он говорил, что сломанную ногу исцелить легче, чем гнев.
Полли ненадолго зажмурилась. Голос у нее задрожал:
– Я думала, когда Зак меня похитил, это было затем, чтобы принести меня в жертву, чтобы целитель мог вылечить ему сердце.
Целитель покачал головой:
– Нет-нет!
Из его невнятного бормотания Полли поняла, что это Тынак не давал целителю лечить Закари, пока не будет Полли. Целитель – он лечит.
– Это За так думал, – объяснил Клеп. – Это Тынак хотел, чтобы он так думал. Может быть, он и сейчас так думает. Но нашим людям нет дела до За. Им надоело добывать пищу грабежом. Они хотят принести жертву, чтобы прошел дождь.
Полли вспомнила Анараль, которая пела Матери гимн радости, возложив на алтарь цветы, вспомнила, как народ Ветра приветствовал утро и вечер мелодичными песнями.
– Ваш бог требует жертвы и крови, а иначе не даст вам дождя?
Клеп ответил фразой, которую Полли поняла как «У каждого человека свой бог».
– Что, разве боги разные?
– Нет. Но всякий видит по-своему.
– Клеп, а во что веришь ты?
– Я верю, что ты хорошая. Что ты не имеешь отношения ни к дождю, ни к засухе. Что твоя кровь – твоя жизнь и, пока она в тебе, ты ее используешь во благо. Но твоя сила существует, пока ты жива, а не когда ты умрешь и кровь прольется на землю. – Он добавил: – Анараль говорит, я друид, – и улыбнулся.
Полли внимательно слушала, мысленно переводя сказанное в понятные ей слова.
– В целителе много силы, – продолжал Клеп. – Я видел, как он возвращает жизнь, когда я думал, что жизни не осталось. Но даже он не сумеет вернуть твою кровь обратно в тело, если она будет пролита.
Заговорил целитель. Его руки были куда красноречивее его слов, и на этот раз Полли вообще не понимала, о чем он бормочет.
Клеп перевел:
– Возвращайся назад, туда, откуда ты пришла.
– Если бы я могла!
Клеп обернулся к старому целителю. Они долго переговаривались; Полли совсем не понимала, о чем идет речь. Наконец Клеп кивнул целителю и обернулся к Полли:
– Ночью, когда взойдет луна, будет много шуму, много народу. Мы поможем тебе войти в озеро и остановим стрелы и копья, чтобы ты могла уплыть.
– А вы можете?
– Жертвоприношения не будет! – яростно бросил Клеп. – Сила целителя велика! Никто не посмеет метнуть в него копье, никто не посмеет ему помешать. Он защитит тебя, пока ты будешь бежать к озеру.
Хоть и слабая, но все-таки это была надежда. Полли боялась даже думать о том, чтобы снова переплыть озеро, но все равно: лучше уж утонуть, чем умереть на этом жутком алтаре…
– Спасибо. Я вам очень признательна.
– Ты была добра ко мне, – промолвил Клеп. – Твой народ Ветра был добр ко мне. Я хотел бы стать единым целым с Анараль. Я многому от тебя научился. Я узнал, что люблю. Любовь! Это хорошее слово.
– Да. Это хорошее слово.
– То, что я делаю, я делаю не только для тебя, хотя надеюсь, что поступил бы так даже без Анараль. Но если тебя принесут в жертву, неужели народ Ветра позволит мне снова встретиться с Анараль, любить ее? Неужели я научился любить для того, чтобы любовь принесли в жертву вместе с тобой? – На лбу у него снова заблестели капли пота. – Ты поплывешь?
– Поплыву. – Полли постаралась произнести это как можно увереннее – ради Клепа.
Целитель заговорил снова.
– У тебя есть дар, – перевел Клеп. – Целитель говорит, ты должна служить дару.
– Скажи целителю, что я постараюсь служить дару.
Так же, как доктор Луиза, всю свою жизнь. Полли постарается стать такой, как она.
Клеп кивнул. Посмотрел на деревню, где люди собирались маленькими группками и разговаривали о чем-то. Разговоры звучали зловеще и угрюмо.
– Я останусь с тобой. Я не смогу сделать много, но мое присутствие поможет.
Целитель посмотрел на Полли:
– Останусь.
Да, наверное, присутствие целителя помешает им прийти и выволочь Полли из шалаша – по крайней мере до тех пор, пока не взойдет полная луна. И сам факт, что эти двое людей, молодой и старый, намерены быть при ней, что она им небезразлична, наполнил теплом душу Полли.
– Клеп, а как же Закари? – спросила она. – Ведь мы с тобой вернулись из-за озера ради Закари…
– За? А, он не важный.
Полли не поняла и повторила:
– Но ведь я думала, меня собираются принести в жертву, чтобы вылечить ему сердце?
– Это… – Клеп замялся, подбирая слова. – Это не внизу… Не в основе.
Ну… да. Полли понимала, что Закари для них не основное. Но сам-то он это знает?
– Если пойдет дождь, если люди успокоятся, тогда целитель… – Клеп покосился на старца, который по-прежнему сидел на корточках так непринужденно, словно восседал в кресле, – постарается помочь За, потому что он целитель. Если что-то испорчено, он обязан исцелить. Это Тынак хотел, чтобы ты думала, будто За важен, потому что он думал, будто вас соединяет линия. Ну, будто ты… ты его любишь.
– Да нет, Клеп…
– Я знаю, линия соединяет тебя с Тавом, а не с За.
Полли снова покачала головой:
– Там, откуда я пришла, об этом говорить рано. Может, между нами и есть какая-то связь, но любовь – это…
Она просто не могла объяснить: мало того что она не готова навсегда отдать сердце Таву или кому-нибудь еще, что ей предстоит долго-долго учиться, что для своего времени она еще очень юная, так еще к тому же ее время на три тысячи лет в будущем. Может быть, в масштабах Вселенной три тысячи лет – это не так уж много, но по сравнению с человеческой жизнью это огромный срок…
Прогремел гром. Полли посмотрела на тот берег и увидела темные полотнища ливня.
Клеп тоже обратил взор в ту сторону:
– Эх, Полли, если бы ты могла привести дождь сюда!
– Ах, Клеп, если бы я только могла!
Целитель по-прежнему сидел на корточках в тени, отбрасываемой шалашом. В странном свете лицо его выглядело зеленоватым, и он смахивал на старую-престарую лягушку. И голос у него был похож на кваканье.
– Целитель не даст убить целителя.
Взгляд старческих глаз встретился с глазами Полли. Мало того что он предлагал ей свое весомое покровительство, так он еще признал ее коллегой!
Жители, собираясь небольшими компаниями, бормотали, шипели, гудели, почти как рой шершней, поглядывали в сторону шалаша, но близко не подходили. Не будь с нею сейчас Клепа и целителя, неизвестно, что бы с ней сделали…
Гроза за озером стихала, уходила все дальше, и сквозь гневные тучи снова проглянуло медное солнце. От жары листва, которая еще оставалась на деревьях, увядала и сыпалась на землю, сухая и бледная.
Полли закрыла глаза. Почувствовала, как до ее руки дотронулись сухие стариковские пальцы. Целитель. Повеял прохладный ветерок, коснулся щек, век. Воды озера мирно плескались о берег. Сердитые люди смолкли.
Небо мало-помалу расчистилось. Раскаты грома утихли, но барабаны все рокотали.
День тянулся бесконечно. Клеп уснул, лежа на боку, посапывая, как ребенок, положив голову на руку. Целитель тоже прилег. Глаза у него были закрыты, но Полли казалось, что он не спит, что он удерживает ее в неподвижном центре покоя. Она чувствовала, как ее кровь струится по жилам – живая кровь, благодаря которой существовали и ее разум, и ее мысли, и она сама.
Готова ли она отдать эту кровь по доброй воле?