зображений ошеломляло.
В последнее время, когда юношеский идеализм уступил место опыту, она обнаружила, что следует примеру своих коллег. Лорна сосредоточила свое внимание на одной островной группе, а остальные сведения игнорировала или передавала сослуживцам.
Выбранной ею темой оказалось скопление отмелей, шхер и островков в южных морях недалеко от Панерона, которое в обиходе называли Завиток. В него входило более семи сотен поименованных объектов. Первая ее задача, титаническая сама по себе, заключалась в том, чтобы составить их список. Многие названия дублировались, многие острова назывались по-разному в разных частях Архипелага, и Завиток в этом смысле не являлся исключением. По крайней мере, половина известных островов Завитка не имела названий, однако в ее базе данных уже находилось более пяти тысяч разных имен.
Никто из сотрудников института или их знакомых не был ни на Панероне, ни на Завитке. Не существовало никаких аэрофотоснимков или рисунков Завитка – и, разумеется, карт. Спутниковые изображения заставляли предположить существование спирали из островов. Те из них, которые находились ближе к ее центру, казались крупнее, чем, возможно, были на самом деле, а пропорции остальных были искажены, однако оценить степень этих искажений не представлялось возможным.
Завиток упоминался в сотнях книг, в основном туманно, лирически, в обольстительных ритмах, характерных для литературы Архипелага. Одним из самых надежных источников для Лорны стал сборник матросских баек, рассказанных на архаичном сленге, – ведь моряки, несмотря на их любовь к историям о чудовищах и страшных бурях, привыкли ходить по морям, измерять расстояния и вести дневники. Названия оставались единственным несомненным фактом – культура островов была изустной и письменной, но не визуальной.
Порой один из беспилотников пролетал над группой островков и скал, и время от времени Лорне удавалось их идентифицировать и присоединить еще один кусочек к головоломке, которая постепенно обретала форму.
Из семисот известных островов Завитка ей пока удалось достоверно картировать три.
Она знала, что даже если доживет до старости и до конца своих дней проработает в КИМ, то к тому времени на карту будет нанесено не более четверти островов Архипелага. Возможно, в их число войдет весь Завиток и, быть может, многие крупные острова в других частях Архипелага. Но не все.
Она и другие сотрудники института составили карты немногим более двух тысяч островов. Оставалось еще по крайней мере десять или двадцать тысяч, координаты, размер и значимость которых не были известны. Масштабы работы пугали, выходили за рамки воображения.
Когда над головой тихо пролетели последние из неплотного строя беспилотников, Лорна пошла к гладкому каменному выступу. Под ногами хрустела галька и песок. Лорна поставила табулятор у каменной стены, а затем прислонилась к поверхности скалы, обращенной к морю.
Томак уехал почти два года назад и предположительно все еще находился на Тремме. За это время она не получила от него никаких вестей.
– Они «глушат» острова, где расположены базы, – предупредил он ее перед отъездом. – Тремм закрыт пеленой.
– Наверняка же есть способ оттуда позвонить.
– Он закрыт коммуникационной пеленой. Никакие звуки, никакие волны туда не поступают и оттуда не выходят. Без разрешения никто не имеет права приехать на остров или покинуть его.
– Тогда зачем ты туда отправляешься?
– Ты же знаешь, что я не могу тебе сказать.
– Не уезжай, пожалуйста.
Три недели они провели вместе, и все это время она умоляла его остаться. Однажды вечером, после того как они посмотрели с берега на возвращение беспилотников, лихтер отвез Томака на небольшой корабль, который ждал неподалеку от острова. Лорне хотелось плакать, но Томак сказал лишь, что не в силах противиться силе военного закона, и обещал вернуться, как только сможет…
Она, гражданское лицо, внезапно оказалась исключена из его жизни. Вскоре после отъезда Томака она, чувствуя себя преданной, брошенной, невероятно одинокой, непреднамеренно отомстила ему. Ее роман с ассистентом специалиста по графике продлился недолго, и все же чувство вины давило немилосердно, и она возненавидела себя за эгоизм. Брэд Искилип, тот самый ассистент, еще работал в институте, однако она решительно с ним порвала. Больше всего на свете Лорна хотела, чтобы Томак вернулся, чтобы тихо исправить ошибку…
Стемнело. Лорна достала из чехла бинокль и навела его на изломанную глыбу Тремма. Если ее заметит патруль, будут большие неприятности, и тот факт, что она работает в картографическом центре, ее не защитит.
Поначалу Лорна мало что могла различить – крутые гористые бока острова почти сливались с небом. Затем, когда глаза привыкли к сумраку, она разглядела центральный горный хребет. С этого берега можно было увидеть пять самых высоких вершин. Наметанный глаз картографа помогал ей составить в уме план острова: пять видимых пиков, за ними скрыты еще три; на северной стороне, обращенной к ней, равнина, на противоположной – холмы, где-то на побережье – город. Контуры и отличительные черты острова словно смеялись над ней, ведь она никогда не сможет ни сверить свои наблюдения с другими источниками, ни нанести их на карту. ОПАСНОСТЬ – гласила надпись на карте в том месте, где находился Тремм.
Первый светлячок вспыхнул и погас так быстро, что Лорна едва его не пропустила. Через несколько минут мигнул второй светлячок, затем, почти сразу же, третий. Крепче сжав бинокль, она чуть-чуть уменьшила фокусное расстояние, расширяя поле зрения.
На темных склонах далекого острова возникали вспышки света, словно взрывы, грохот которых не слышен. Лорна машинально начала их считать – она так давно занималась сбором данных, что это практически превратилось у нее в рефлекс.
Более десятка за первую минуту, потом пауза. Затем – быстро – еще двадцать пять вспышек, после чего наступила еще одна пауза, такая долгая, что Лорна подумала, что все уже закончилось. Затем последняя серия огней, белых и ярких – очередью, почти сливаясь в поток.
Опустив бинокль, она увидела, что неподалеку стоит кто-то еще. Мужчина – силуэт был едва различим на фоне белой дуги прибоя. Подошел совершенно бесшумно.
Она попыталась быстро спрятать руку с биноклем за спину – вдруг не заметил?
Увы, конечно же, заметил.
– Можно и мне посмотреть?
– Это запрещено. – Лорна узнала его голос, и на нее нахлынули облегчение и злость.
– Вот именно.
– Я следила за беспилотниками. – Она коснулась табулятора.
– Ну да, разумеется. Именно такого ответа я и ожидал…
– Не лезь ко мне, Брэд.
– Как хочешь. Ты знаешь, что это за вспышки?
– Нет, а ты?
– Ты почти каждый вечер туда смотришь.
– Значит, ты тоже?
Он возбужденно расхаживал по берегу, но почему-то галька под его ногами не хрустела.
– Вспышки как-то связаны с военными. Или с беспилотниками.
– Это одно и то же.
– Беспилотники наши.
– Мы получаем от них данные, но это не означает, что мы ими управляем. Если бы ты или кто-то другой в институте мог решать, как именно их использовать, неужели ты позволила бы им летать по случайно выбранным маршрутам? Почему они избегают мест, которые мы хотим видеть? Ты же знаешь, кто их финансирует.
Лорна перекинула через плечо ремень табулятора и пошла к лестнице. Темнота скрывала практически все, но она знала, где Брэд и как он на нее смотрит.
Под ее ногами снова захрустела галька – странный гулкий звук, словно под слоем камешков находится подземная пещера.
Взбираясь по лестнице на вершину скалы, она обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на море, на Тремм. Хотя без бинокля трудно было что-то разглядеть, она не сомневалась, что вспышки продолжаются. И Брэд наверняка по-прежнему стоял внизу, невидимый в темноте.
Лестница выходила в заброшенный сад вокруг института. Здесь морской бриз чувствовался сильнее, он смешивался с запахами ночных цветов и постепенно охлаждался с наступлением короткой ночи. За главным зданием в долине виднелись огни порта Миква – лента ярких электрических огней, которая следовала изгибам русла реки.
Окна института светились. Хотя некоторые картографы еще корпят за своими планшетами и компьютерами, большинство уже закончили работу. Кто-то из них задержится, чтобы посидеть в местном баре, многие сразу пойдут домой. Лорна и ее подруга Патта снимали маленькую служебную квартиру прямо в главном здании.
Холмы, расположенные за институтом, состояли из крошащейся, выветрившейся породы; заниматься там альпинизмом да и просто гулять было опасно. На Микве располагался комплекс военных объектов, и большая часть холмистой местности была закрыта для публики, даже для сотрудников КИМ. Где-то за городом, за первой горной грядой находилась база, на которую возвращались беспилотники. Там собирали информацию, лишь часть которой передавалась институту: данные о добыче полезных ископаемых, сведения о потенциальных запасах нефти, складах оружия, источниках энергии.
Вся эта неприятная проза жизни мало затрагивала Лорну. Потеряв Томака, она еще больше, на глубоко личном уровне, отстранилась от реальности. Возможно, исчезновение Томака больше связано с секретными объектами этого острова, чем с не нанесенными на карту горами другого. Однако для Лорны Миква ничем не отличался от тысячи других островов Архипелага. Такова ментальность жителей морского побережья: не задумываясь о военном комплексе, подпитывавшем местную экономику, они предпочитали сонно грезить в теплых лучах солнца, устремив взгляд в море.
Беспилотники вылетали до рассвета и шелестели над крышами домов, направляясь к морю. Когда Лорна проснулась, они уже исчезли; вечером вернется очередной рой, отправленный ранее. Их путь был долгим: солнечные батареи позволяли машинам лететь в течение нескольких дней и даже недель. Многие не возвращались. Часть из них сбивали: по ним, конечно, стрелял враг, но свои тоже использовали беспилотники в качестве мишеней, если те подлетали слишком близко к базе или форту.