– Верю.
– Это чистая правда!
– Если тебе приходится сначала говорить кому-то, что ты злишься, а потом еще и пояснять, что это правда, то очевидно, что твоя ярость не достигает желаемого результата.
– Ненавижу этот треклятый Север! – Шев топнула ногой, как будто рассчитывала навредить кому-то, кроме себя самой, но лишь обрызгалась жидкой грязью. Правда, от этого она не стала заметно грязнее или заметно мокрее. – Дерьмо, и ничего кроме дерьма!
Джавра пожала плечами.
– В конечном счете весь мир таков.
– Вообще, как люди выдерживают этот холод?
– Вполне бодрящая погода. И хватит дуться. Ну хочешь, я тебя на плечах понесу?
Если честно, Шев очень хотела бы этого, но оскорбленная гордость требовала, чтобы она и дальше хлюпала по грязи пешком.
– Я что, по-твоему, какое-нибудь сраное дитятко?
Джавра вскинула рыжие брови.
– Тебе никогда не советовали не задавать вопросов, на которые ты не хотела бы получить честный ответ? Хочешь, чтобы я честно ответила?
– Если ты опять собираешься острить, то нет.
– О, Шеведайя, перестань! – Джавра наклонилась, обхватила Шев ручищей за плечи и притиснула так, что кости затрещали. – Где та неунывающая мошенница, в которую я влюбилась в Вестпорте, которая любые оскорбления всегда встречала смехом, блестящими глазами и забавными выходками? – И она игриво пробежала пальцами по животу Шев.
Та вскинула нож.
– Будешь щекотать меня – зарежу к хренам, так и знай!
Джавра надула щеки, убрала руку и затопала дальше по тропе.
– Не переигрывай. Это утомляет. Нужно всего лишь просушить тебя и найти какую-нибудь симпатичную деревенскую девчонку, с которой ты могла бы покувыркаться, и наутро ты увидишь все в самом радужном свете.
– Нет здесь симпатичных деревенских девчонок! И вообще девчонок нет! И деревень нет! – Она обвела рукой полукруг, в котором были только дневной сумрак, грязь и острые каменья. – Даже никакого утра, мать его, тоже нету!
– Зато есть мост, – ответила Джавра, указывая в туман. – Вот видишь! Жизнь-то налаживается.
– Никогда еще не чувствовала такого прилива воодушевления, – пробормотала Шев.
Мост представлял собой переплетение потертых канатов, закрепленных на древних столбах, покрытых вырезанными рунами и раскрашенных птичьим пометом, идти же предстояло по насквозь прогнившим, если верить глазам, перекладинам, которые еще и привязаны были кое-как. Все это сооружение провисало чуть ли не ниже, чем рухнуло за последние дни настроение Шев, устрашающе раскачивалось на ветру, стуча досками, заранее вызывая головокружение, и скрывалось из виду где-то над бездонной на вид пропастью.
– Распроклятый Север, – сказала Шев, добравшись до входа на мост и опасливо дергая канаты. – Даже мосты здесь и те дерьмовые.
– Мужчины здесь хороши, – отозвалась Джавра, без тени страха шагнув на жиденький настил. – Далеки от утонченности, но полны энергии.
– Великолепно, – сказала Шев и вступила на дощечки, предварительно обменявшись подозрительными взглядами с вороной, взгромоздившейся на один из столбов. – Мужчины. Вот уж что ни капельки меня не интересует.
– Тебе стоило бы попробовать их.
– Я уже пробовала. Однажды. Совершенно бесполезное занятие. Все равно что пытаться разговаривать с кем-то, кто и темы не понимает, и даже на твоем языке не говорит.
– Некоторые в горизонтальном положении бывают куда бойчее других.
– Нет. Нет, и все. Волосатые, шершавые, с огромными толстыми неуклюжими пальцами и… шарами. То бишь яйцами. Зачем им такое? Чрезвычайно непривлекательная анатомическая деталь. Знаешь, это просто… просто неудачная конструкция, вот что.
Джавра тяжело вздохнула.
– Шеведайя, со стороны творения просто стыд и срам, что не все мы слеплены по твоему идеальному образу и подобию – вроде изжеванного огрызка сухожилия.
– На мне было бы куда больше и, мать его, мяса, и жира, если бы мы питались не одними великими надеждами с редкой добавкой из попавшегося по собственной дури кролика. Может быть, я и не красавица, но у меня нет этого треклятого носка, набитого треклятым песком, который, чтоб его, лупит по коленям, без которого ты меня… Стой!
Они как раз дошли до низко провисшей середины моста, и Шев теперь не видела стен ущелья ни с одной стороны – только канаты, постепенно терявшиеся в сером мареве.
– В чем дело? – осведомилась Джавра, и ее тяжелые шаги смолкли.
Мост продолжал подпрыгивать. Шаги были тоже тяжелыми и, похоже, двигались навстречу девушкам.
– Сюда кто-то идет, – пробормотала Шев и выгнула запястье, позволив кинжалу вывалиться из рукава в подставленную ладонь. Никогда в жизни она не стремилась к дракам, но жизненный опыт заставил ее прийти к выводу, что в том, чтобы иметь наготове хороший острый нож, не было ничего плохого. Помимо всего прочего, он мог оказаться прекрасным аргументом в разговоре.
Постепенно начала проявляться фигура. Сначала лишь как тень, колеблющаяся вместе с гонимым ветром туманом. Сначала человек казался низеньким, потом высоким. Потом показалось, что человек вроде бы грабли на плече несет. Потом оказалось, что это полуголый мужчина с огромным мечом на плече.
Шев выглядывала из-под локтя Джавры, надеясь про себя, что видение превратится во что-нибудь более осмысленное. Этого не случилось.
– Это… необычно, – сказала Джавра.
– Треклятый Север, – пробормотала Шев. – Меня здесь уже ничего не удивляет.
Шага за два мужчина остановился, улыбаясь. Но улыбка была скорее безумная, нежели приветственная. Он, к счастью, был одет в штаны, сшитые из какой-то плохо выделанной кожи, и сапоги с дурацкими меховыми голенищами. Выше пояса он был гол, и его бледное туловище бугрилось узлами мышц, испещренных бесчисленными шрамами и усыпанных каплями росы. Вблизи меч оказался еще больше – можно было подумать, что какой-то оптимист сделал его специально для гигантов. Он оказался почти так же высок, как и его владелец, а тот отнюдь не был коротышкой, поскольку они с Джаврой почти точно смотрели друг дружке в глаза.
– Кто-то пытается что-то компенсировать, – шепотом пробормотала Шев.
– Приветствую вас, дамы, – сказал незнакомец с сильнейшим акцентом. – Прекрасный день нынче.
– Ну, чего нет, того нет, – проворчала Шев.
– Ну, это же зависит от того, как посмотреть, согласны? – Он поднял брови, ожидая ответа, но когда девушки промолчали, продолжил: – Я Жужело из Блая. Но иногда меня называют Крекнутым Жужелом.
– С чем и поздравляю, – откликнулась Шев.
– Значит, вы обо мне слышали? – с довольным видом спросил он.
– Ничего мы не слышали. И где, прах побери, находится этот Блай?
Он поморщился.
– Честно говоря, я плохо представляю себе.
– Меня зовут Джавра, – сказала Джавра, выпятив внушительную грудь, – Хоскоппская львица. – Шев закатила глаза. Боже, эти воины, и их треклятые прозвища, и их треклятое представление-самовосхваление, и их треклятое выпячивание груди. – Мы переправляемся по этому мосту.
– Вот как? Я тоже!
Шев скрипнула зубами.
– Вы решили соревноваться, кто скажет более очевидную банальность? Мы ведь встретились на середине этого моста, не так ли?
– Да. – Жужело глубоко вдохнул через нос и бодро выдохнул. – Да, именно так.
– Вот это меч, – заметила Джавра.
– Это Меч мечей, и люди успели дать ему сотню имен. Бритва рассвета. Могильщик, Кровавый жнец. Высочайший и Нижайший. На языке долины его именуют Скак-анг-гаиок, то бишь Разлом мира, битва, которая свершилась в начале времен и возобновится при их завершении. Кое-кто утверждает, что это меч Бога, упавший с неба.
– Ха. – Джавра подняла смутно походивший на меч сверток из тряпья и веревок, которые носила с собою. – Мой меч был выкован из упавшей звезды.
– А похож на палку, обмотанную тряпьем.
Джавра прищурилась.
– Приходится держать его завернутым.
– Почему?
– Чтобы ты не ослеп от его сияния.
– О-о-о-о-о-о-о! – протянул Жужело. – Вот ведь забавная штука! Я просто обязан на него взглянуть. Интересно, я успею как следует рассмотреть его, прежде чем ослепну, или…
– Может быть, вы еще посоревнуетесь, кто кого перессыт? – ядовито осведомилась Шев.
– Я не стала бы соревноваться с мужчиной в этом деле. – Джавра выгнулась, подав бедра вперед, приложила к паху кулак и выпрямила указательный палец вперед и вверх. – Я уже как-то пробовала и должна сказать, что, нравятся тебе ихние херы или нет, но они позволяют отливать куда дальше. Намного дальше. В чем дело? – Она с хмурым видом оглянулась через плечо. – Тут, сколько ни выпей, выиграть просто невозможно. Так что, если тебе интересно, кто кого перессыт…
– Мне это неинтересно! – огрызнулась Шев. – Единственное, что сейчас меня интересует, – это где найти сухое место, чтобы покончить с собой!
– Ты чрезмерно драматизируешь, – сказала Джавра, качая головой. – Она чрезмерно драматизирует мелкие трудности. Это весьма утомляет.
Жужело пожал плечами.
– Но грань между чрезмерным драматизмом и недостатком драматизма чрезвычайно тонка.
– Верно, – отозвалась Джавра, немного подумав. – Совершенно верно.
Наступила тишина, лишь негромко поскрипывал мост.
– Ладно, – нарушила молчание Шев, – это было очень мило, но за нами гонятся агенты Великого храма из Тонда и несколько ребятишек, которых нанял Хоральд Палец. Так что, если ты не возражаешь…
– Вообще-то возражаю. За мною тоже гонятся – агенты Бетода, короля Севера. Можно было бы надеяться, что сейчас, во время этой безумной войны против Союза, у него найдутся более важные дела, но Бетод… как к нему ни относись, следует признать, что он очень упорен.
– Как запор в заднице, – вставила Шев.
– Не могу не согласиться, – печально ответил Жужело. – Чем большую власть получает человек, тем сильнее усыхают его хорошие качества.
– Верно, – задумчиво отозвалась Джавра. – Совершенно верно.
Последовала новая продолжительная пауза, во время которой мост устрашающе раскачался от налетевшего порыва ветра. Джавра и Жужело, нахмурившись, глядели друг на дружку.