— А твои родители…
— Я не живу с родителями. Ты разве этого не знал? Я жила с подругой, но потом она вышла замуж. А из родительского дома я уехала, когда мне исполнился двадцать один год. Я думаю, это значимый факт.
— В самом деле?
— Ну конечно. Когда тебе исполняется двадцать один год, ты можешь поступать по своему усмотрению. А ты тоже живешь отдельно от родителей?
— Мои родители умерли, — сказал Грифф.
— О, извини, пожалуйста.
— Все нормально.
— Грифф, мне чертовски неудобно. Я сейчас расплачусь.
— Они уже давно умерли.
— Грифф, пожалуйста, не говори больше ничего, иначе я действительно разревусь, а я не хочу плакать. Пожалуйста, Грифф, ведь это был такой чудесный вечер.
— Давай лучше о моллюсках, — предложил Грифф. — Вполне безопасная тема.
— Ты милый мальчик, Грифф.
— А ты милая девочка.
— И вообще, я не думаю, что у тебя нет чувства юмора. И что ты моллюск.
— Но это действительно так. И питаюсь я исключительно дарами моря.
— Что, в самом деле? — с улыбкой спросила она.
— Моллюски никогда не лгут.
— Кажется, я начинаю трезветь.
— Это хорошо.
— И все же мне по-прежнему хочется выпить чашечку кофе. Ты ведь поднимешься ко мне?
— Да.
— Ужасно, когда девушка напивается. Когда я вижу пьяную женщину, я тут же теряю к ней всякое уважение.
— Ну, не так уж все это и ужасно.
— Я не наделала каких-нибудь глупостей? Ну, не надевала на голову абажур от лампы или что-нибудь в этом роде?
— Нет… вот только…
— Вот только — что?
— Ну, тот твой танец, — солгал он.
— Какой танец? — спросила она, и глаза ее заметно расширились.
— Когда ты скинула с себя всю одежду.
— Грифф, я этого не делала, — в ужасе произнесла Мардж.
— Ты сорвала бешеные аплодисменты.
— Грифф, нет! Нет, прошу тебя, я этого не делала! — Затем, поколебавшись, она неуверенно и очень тихо спросила: — Что, в самом деле все так и было?
— Нет.
Она перевела дыхание.
— Ну вот я и протрезвела. Ну и напугал же ты меня. Ты просто вонючка.
— Где вас высадить? — спросил водитель, резко оборачиваясь.
Мардж наклонилась вперед:
— А мы что, уже приехали? — Она стала всматриваться через лобовое стекло машины. — Вон тот третий дом слева.
Таксист кивнул и подъехал к указанному дому. Выйдя из машины, Грифф расплатился, после чего они стали подниматься по ступенькам красного кирпичного дома.
— Это самый конец Гринвич-Виллидж, — пояснила Мардж. — Те пахучие объекты справа — это фабрики.
— Мило, — сказал Грифф.
— Да, очень приятно. Я весь день работаю на фабрике, а когда возвращаюсь домой и выглядываю в окно, вижу другие фабрики. Возможно, это звучит не вполне серьезно, но мне нравится жить в Виллидж.
— Помимо прочего, это дешево.
— Нет, нет, сейчас это очень даже дорого. Времена, когда здесь обитали бедные художники, давно и безвозвратно миновали. Все владельцы домов знают, что люди сегодня рвутся в Виллидж, и заламывают такие цены! Ну, ты сам увидишь. А знаешь, я уже окончательно протрезвела.
— Рад слышать.
— Я тоже. Быть пьяной весело, но я предпочитаю оставаться самой собой.
Уже в начале лестницы она принялась копаться в своей сумочке.
— Я живу на четвертом этаже, так что следи за своим дыханием.
— Понял.
— Слева от тебя апартаменты моей квартирной хозяйки. Сейчас она, наверное, пьяна. Как, впрочем, и всегда.
— Гм-м.
Они поднимались в размеренном темпе. На третьем этаже Мардж сказала:
— Приготовь свою кислородную маску.
— Есть, — ответил Грифф.
Добравшись до четвертого этажа, они подошли к двери в самом конце коридора. Мардж вставила ключ в замочную скважину и повернула его. Грифф распахнул перед ней дверь. Она поклонилась и сделала величественный жест одной рукой, подобно курьеру в присутствии королевы Елизаветы.
— Входи. Не ахти что, конечно, но здесь довольно уютно.
Она щелкнула выключателем, и они вошли в маленькую квартирку.
— Это кухня. Прошу тебя, не обращай внимания на грязную посуду в раковине.
— Я ее даже не заметил.
— А здесь комбинация гостиной, столовой и спальни. Туалет, если понадобится, справа от тебя. — Она сняла пальто и повесила его в один из шкафов. — Ваше пальто, сэр.
Грифф принялся снимать пальто, и Мардж заметила, что он никак не может расстегнуть пуговицы.
— В чем дело?
— Нет, ничего.
— Дай-ка мне взглянуть на твою руку.
— Да нет, все…
— Позволь, я все же взгляну. — Она взяла его руку, и глаза ее округлились. — Так он все же поранил тебя! О, грязный ублюдок. — Она пристальнее вгляделась в ладонь. — Да ты сам посмотри, рука вся распухла.
— Это пройдет.
— Что же мы можем сделать? Горячей водой? Да, горячей водой и борной кислотой.
— Я не думаю…
— Дай-ка я помогу тебе с пуговицами.
Она расстегнула его пальто, потом стянула его с плеч Гриффа и повесила в шкаф рядом со своим, после чего задвинула шторки перед дверью.
— Садись. Сейчас я приготовлю кофе, и мы приступим к лечению. Я ведь когда-то собиралась стать медсестрой, тебе это известно?
— Нет.
— Вот так. А зачем ему понадобилось это делать, Грифф?
Грифф пожал плечами.
— Это… Это каким-то образом связано со мной, да?
— Нет.
— Связано, так ведь?
— Нет. Он просто демонстрировал свою силу, вот и все.
— Зачем?
— Ну, это было что-то вроде теста. Мистер Макуэйд сильный мужчина, а сильные люди должны постоянно проверять свою силу, дабы убедиться, что она не пошла на убыль.
— А куда… куда он вел меня? — неожиданно спросила девушка.
— Я не знаю.
— Зато я, кажется, догадываюсь. — Она прикусила губу. — Кажется, я вела себя как последняя дура.
— Да нет, Мардж. Честно, ничего такого. Ты перебрала, вот и все. В конце концов, у тебя было право основательно выпить.
— Ну что за дура!
— Никакая ты не дура.
— И ты оказался прав насчет Макуэйда, не так ли?
Грифф ничего не ответил. Несколько секунд она неотрывно смотрела на него, после чего направилась к плите.
— Я пью растворимый кофе. Это ничего?
— Прекрасно.
Она поставила чайник на огонь, после чего наполнила водой кастрюлю и тоже поставила ее на плиту. Пройдя к столу, Мардж села напротив Гриффа и нежно прикоснулась к его распухшей руке.
— Бедный Грифф.
— Ничего, выживу, — беззаботно проговорил он.
— Знаю, что выживешь, — неожиданно серьезным тоном сказала она. — Ты ведь у нас рыцарь в сияющих доспехах. И ты бросился спасать благородную даму.
— Об этом я даже не думал. По правде сказать, мне просто хотелось увезти тебя домой.
— Вот ведь врунишка.
— Я моллюск.
Мардж рассмеялась:
— Ты очень милый, и я благодарна тебе за то, что ты сделал. Не то чтобы… ну…
— Что?
— Не то чтобы я была какая-то особенная. Я хочу сказать… о, черт, разве это так важно? Разве я чем-то отличаюсь от любой другой женщины? Но сама по себе идея отдать все это Макуэйду…
— Да, — кивнул он.
— Я смущаю тебя?
— Нет.
— Смущаю, я же вижу. Ты действительно очень милый, Грифф. Я знаю, большинству мужчин не нравится, когда их так называют, но ты действительно очень милый. Не могу даже начать говорить тебе, до какой степени ты милый. — Она сама удивилась, обнаружив, что к глазам подкатили слезы. Она закусила губу и отвернулась. — Пойду принесу чашки.
Достав из буфета две чашки и два блюдца, она вернулась к столу.
— У меня даже тортика никакого нет, — сказала Мардж.
— Никогда не любил торты.
— А даже если бы и любил, все равно сказал бы, что не любишь.
— Нет, правда, я не люблю торты.
— Ну ладно.
— Я правду говорю.
Мардж улыбнулась, чувствуя, как в груди ее разливается приятное чувство нежности.
— Хорошо. — Она взяла с полки кофейник и разлила кофе по чашкам. — Тебе с сахаром?
— Да, полторы ложки.
— Я люблю все класть в чашку заранее. Как-то я купила сухие сливки, положила их в чашку, потом кофе и сахар, и залила все кипятком. Иногда получается прямо-таки волшебная картинка. Глупо, конечно.
— Нет, Мардж, я так не считаю.
Она положила сахар сначала в его чашку, потом в свою. Затем снова подошла к плите и сунула палец в кастрюлю с водой.
— Грифф, ты горячую воду терпишь?
— Вполне.
— Эта очень горячая. Сейчас я добавлю борную кислоту. — Она неожиданно рассмеялась. — Знаешь, ну и ляпу я допустила.
— Какую?
— Насыпала борную кислоту в кофейные чашки, а кофе сыпанула в твою кастрюлю. В общем-то это не очень смешно. Что сегодня со мной творится? Может, я все еще пьяная?
Она принесла кастрюлю и поставила ее на стол перед Гриффом. Над водой поднимался пар, на секунду скрывший его лицо.
— Ты выглядишь таким же туманным, как апрель.
— Что-то она мне кажется слишком горячеватой, — заметил Грифф.
— Подожди, пока не опускай руку, — сказала Мардж, после чего ушла в ванную, откуда вернулась с банкой борной кислоты. — Сколько ложек?
— Две, три, я не знаю.
— Три, — сказала Мардж и принялась отмерять ложкой порошок.
— Теперь бы еще таз какой-нибудь.
— У меня нет таза. А ты что, думаешь, твоя рука в кастрюлю не влезет?
— Думаю, что влезет.
— Ну, тогда вперед.
— Дай собраться с силами.
— Да ладно тебе.
— Я чувствую себя стоящим в бассейне на краю десятиметровой вышки.
— Брось, Грифф. Там может подвести слабое сердце, но к данной ситуации это не подходит.
Он с любопытством посмотрел на нее, их взгляды встретились, и она почувствовала, как странное тепло разливается по всему телу.
— Я принесу воду с кофе, — сказала Мардж и едва повернулась к Гриффу спиной, как услышала:
— У-у-ух!
Она резко развернулась и увидела, что рука Гриффа покоится в кастрюле с горячей, струящейся паром кастрюле.
— Ну, что ты чувствуешь?