— Понимаю. Ну что ж, отлично. Но я вот еще о чем подумал. На основании только тех карт, которые вы прислали мне, довольно трудно составить полную картину. Вы меня понимаете.
— Не совсем.
— Я бы хотел получить карты за весь прошедший год.
— За весь год?! — переспросил ошарашенный Грифф.
— Да. Согласитесь, что нет никакого смысла просматривать одну карту за другой.
— На это у вас ушло бы не меньше месяца, — заметил Грифф.
— Думаю, что все же меньше. Но у меня ведь есть и другая работа. От вас же, Грифф, я хочу следующего: чтобы вы просмотрели стоимостные карты за весь прошедший год, и по каждой модели я хотел бы знать три вещи.
— Три вещи?
— Да. Стоимость обуви без фабричной прибыли, стоимость обуви с фабричной прибылью и нашу продажную цену.
— Джо, но это невозможно. Я должен назначить цену на эту модель на шпильке…
Манелли глянул в записи, лежащие у него на столе.
— Да, чуть не забыл. Еще одно: по каждой модели я хотел бы иметь данные об общем количестве проданных изделий.
— Общее количество?..
— Да, по финансовым отчетам.
— По финансовым отчетам?! Джо, побойтесь Бога, да мне придется потратить на это не меньше двух недель. А я сейчас нахожусь как раз в середине…
Манелли рассмеялся:
— Две недели? Две недели, Грифф? Чепуха, чепуха. Не могли бы вы сделать это для меня, скажем… — Он поднял глаза и сделал паузу. — Ко вторнику?
Грифф устремил на Манелли спокойный взгляд, но тот поспешил отвернуться.
— Ко вторнику? — бесцветным голосом повторил Грифф. — Джо, скажите, что все это значит?
— Что — что значит?
— Ну, вся эта затея со вторником? Сначала Стигман похищает у меня Аарона, потом он просит…
Манелли широко развел руки.
— Обычное поручение вашего контролера, — ответил он. — Уверен, вы справитесь. А я очень занят, Грифф.
Грифф развернулся и вышел из кабинета. Внезапно все встало на свои места. Сначала это распоряжение насчет проверки стоимостных карт, потом нежелание Познанского из «Крайслера» пригласить Гриффа на совещание, демонстративное игнорирование его кабинета при замене мебели на девятом этаже, невнятный треп насчет недооценки материалов и переоценки работ, умыкание Аарона, срочное требование Стигмана провести калькуляцию расходов на туфли на шпильках и, наконец, этот фантастический проект, который подготовил Манелли.
Но Манелли ли?
Нужное имя начало всплывать в мозгу Гриффа еще до того, как он осознал это. Он начал кивать, мрачно сжав губы.
Макуэйд.
Ну конечно, Макуэйд.
Но какого черта ему надо? Если инцидент на «Неделе гильдии» засел у него как заноза в заднице, почему бы ему просто не уволить Гриффа и не покончить со всем этим? Зачем все это… давление?
Давление. И в самом деле, зачем? Давление определенно было, но с какой целью? Желание подобными неосуществимыми распоряжениями размазать Гриффа по стене? Или довести его до такого состояния, когда он…
Сам уволится?
Подобная идея поразила его. Могло быть такое? Но почему? Почему просто не уволить его? Нет, этого не могло быть, нет, он ошибается. И все же… Но почему, черт побери?
Нет, этого просто не может быть.
Сдвинув брови, он вернулся в отдел цен. Подойдя к столу Мардж, взял один из напечатанных девушкой-машинисткой листов.
В третьей строке было написано: «…в соответствии с нашей договоренностью окантовка на L678 из телячьей кожи Авы Гарднер…»
Он еще раз прочитал написанное: «телячья кожа Авы Гарднер».
— Что это еще за телячья кожа Авы Гарднер, черт побери? — спросил он у девушки.
Та одновременно перестала и жевать, и печатать. Оторвав взгляд от машинки, она перевела его на Гриффа:
— Не знаю, сэр. Я всего лишь перепечатываю ваши записки.
Он заглянул в свои записи. Вполне отчетливым почерком он написал: «телячья кожа „Авокадо“».
— Здесь написано «Авокадо». Это цвет такой. Зеленый. Как у авокадо. Придется перепечатать. — Чуть подумав, он сказал: — Минутку, дайте-ка я просмотрю остальное, прежде чем вы… — Он снова взял страницу. — Здесь написано «подкладка, вышитая в стиле „чудо“, а не в стиле „блюдо“»… Так, а это что такое?
Девушка посмотрела на свой текст.
— Именно это было в ваших записях, сэр, — высокомерно сказала она. — «Центр. 2601 1/2».
— Это же расчетная характеристика, — устало проговорил он. — Вы что, вообще ничего не понимаете в обувном производстве?
— Я работаю здесь всего одну неделю, сэр, — призналась девушка.
— Понятно.
Внеся соответствующие поправки, он попросил машинистку перепечатать страницу.
— И если вам попадутся еще какие-то слова, смысла которых вы не понимаете, пожалуйста, спрашивайте меня.
— Хорошо, сэр, — сказала она и возобновила печать одновременно с жеванием.
Грифф подошел к телефону и попросил Мастерса из отдела кадров.
— Фред, — мягко произнес он, — девушка, которую ты мне прислал, не отличает обувь от подковы. У тебя нет никого поопытнее?
— Извини, — сказал Мастерс, — я сейчас занят черт-те знает как. Она единственная, кто был свободен.
— А у тебя нет…
— Единственная, Грифф. Целую.
— Ну ладно. — Грифф повесил трубку и, глядя на машинистку, поймал себя на мысли: а не была ли отправка Мардж в примерочную частью общего плана по дестабилизации его работы? «Телячья кожа Авы Гарднер». Покорно вздохнув, он отправился в отдел образцов.
Судя по всему, Стэн Зибински успел начисто забыть про L039.
— L039? Что это? Грифф, чего ты хочешь?
— Эти туфли на шпильках, — терпеливо проговорил Грифф. — Номер L039. Ты сказал, что у тебя есть…
— А, да-да. Слушай, дорогой, окажи мне услугу. Конверт лежит где-то там, на столе. Поищи сам, хорошо? Раскопай его. На нем так и стоит пометка — «L039». А я сейчас жутко занят. — Он подвел Гриффа к столу, заваленному кучами беспорядочно разбросанных всевозможных бумаг, после чего удалился заниматься своими делами.
Когда Грифф наконец отыскал конверт с начертанными синим карандашом цифрами, он уже готов был швырнуть стол Зибински вместе с его содержимым в ближайший пылающий костер. Сдерживая гнев, он открыл конверт и несколько секунд рассматривал изящные очертания новой модели. L039. С этим номером он еще не был знаком. Описание туфель, которое он держал в руках, в принципе не отличалось от сотен других, с которыми ему приходилось работать прежде. Новые туфли, которые надо оценить по себестоимости и назначить им цену, — и все это ко вторнику. О, черт… Он сунул листок бумаги обратно в конверт и отправился искать Морриса Давыдова.
Тот заставил его прождать снаружи минут десять. Когда Грифф наконец вошел к нему, Моррис был завален работой по горло.
— Ну, что там у тебя, Грифф? Я зашиваюсь.
— Да уж вижу. Я бы хотел вместе с тобой произвести оценку этой пары туфель на шпильках.
Давыдов поднял руку как «стоп-сигнал».
— Даже не вытаскивай его из конверта, — сказал он.
— Что?
— Я не могу.
— Но почему?
— Сказано же тебе — зашиваюсь.
— Понял, но «Крайслер» во вторник проводит совещание по продажам, и им нужен прайс-лист на эту…
— А я что могу поделать? — спросил Давыдов. Это был высокий мужчина, чем-то похожий на Авраама Линкольна и с такими же печальными глазами. Его кабинет был завален всевозможными линейками, лекалами, измерительными инструментами, графиками и схемами, как у заправского инженера. Давыдов производил оценку, сколько кожи пойдет на изготовление конкретной пары лодочек, сколько кожаных полосок потребуется для изготовления сандалий или сколько шелкового фая нужно для того, чтобы прикрыть деревянный каблук. Премудрости своей работы он держал в секрете от окружающих, подобно средневековому алхимику, консультируясь лишь со справочниками, диаграммами и схемами. Грифф давно уже привык к загадочным методам Давыдова, но, даже работая бок о бок с ним, так и не смогло конца понять его тайну.
— Ты можешь бросить любое занятие и переключиться на эту модель, — сказал Грифф. — Тебе это вполне по силам.
— Не могу, — парировал Давыдов.
— Зашиваешься, Моррис, я знаю. Но это чертовски важно.
— Как и это. Я выполняю поручение Хенгмана.
— Хенгмана? А какого черта этот?..
— Проект, — с грустью в голосе проговорил Давыдов. — Всякий раз, когда я по уши в работе, у него обязательно родятся в голове разные проекты. Он говорит, что голые факты приносят нам слишком мало денег. Ему втемяшилось в башку, что производство сандалий оказывается для компании более выгодным, чем производство туфель, и ему захотелось узнать почему. Вот он и поручил мне провести детальный анализ расхода материала на производство того и другого. А ты знаешь, Грифф, сколько сандалий мы пошили за долгую историю нашего существования? Вот потому-то я и зашиваюсь.
— Моррис, это может подождать. «Крайслер»…
— Хенгман ждет результат во вторник, — сказал Давыдов.
— Понимаю, — медленно проговорил Грифф.
— Неужели ты думаешь, что эта работа доставляет мне удовольствие? Если бы я не знал ситуацию, то подумал, что это просто плод больного воображения какого-нибудь глупого подонка, задумавшего отвлечь меня от работы. Но разве скажешь такое Хенгману? — Давыдов беспомощно пожал плечами.
— Так что же мне делать? — спросил Грифф.
Давыдов в очередной раз пожал плечами.
— Позвони в «Крайслер», попроси их перенести совещание.
— Они этого делать не станут. Коммивояжеры уже начали распространять образцы.
— Тогда позвони Хенгману.
— Могу я воспользоваться твоим телефоном?
— Разумеется, действуй.
Грифф попросил позвать Хенгмана и стал ждать. Наконец тот откликнулся.
— Борис, это Грифф.
— Я занят, Гриффи. Что у тебя?
— Моррис говорит, что он выполняет для тебя какую-то работу, а он мне позарез нужен для оценки новой модели туфель на шпильках.
— Гриффи, это очень важно. Я не могу снять его с той работы, которой он сейчас занят.
— Да что ж такого важного в моделях, которые мы выпускаем годами? Это не м