– А деньги?
Действительно, как же он забыл?
– Получите с утра. Старший офицер – каждому по тысяче марок нашей валюты. Пусть гуляют.
– Есть!
Последние слова были встречены восторженным ревом команды. Учитывая курс обмена марлитанской марки и местного кронера один к десяти, а также смешные цены на планете – плата была поистине королевской!..
Вроде бы всё? А, нет. Совсем забыл! Иван обернулся к Юлли, которая сверлила его спину почти физически ощущаемым взглядом. Она не успела отвести глаза, и барон увидел бушующее в глазах гневное пламя. Вот чертовка! Подошел к женщине, едва усмехнулся краешками губ:
– Как тебе вечер? Понравилось?
– Если господину хочется, чтобы мне понравилось, значит, мне нравится…
Послушный тон ответа не очень вязался с гневным выражением глаз. Иван перегнулся к ней через стол и, ухватив за плечо, дрогнувшее под рукой, очень тихо произнес:
– Будь на моем месте кто другой, сейчас бы тебя прямо тут и разложили, как и всех остальных женщин в доме. Чтобы порадовать моих ребят. Ты этого добиваешься, рабыня?!
– Господин! Пощадите!
Он отпустил молодую женщину, затем бросил:
– Марш в спальню! Жди меня там!..
– Г-господин!..
Но было поздно, Иван уже отвернулся, и молящий взор ушел впустую.
Юлли поднялась и на подгибающихся ногах медленно побрела в дом. Хорошо еще, что обрадованные предстоящим отдыхом члены экипажа ничего не заметили. Де Берг проводил взглядом ее узкую спину, затем налил себе бокал вина и залпом осушил его. Взять, что ли, бутылку с собой в спальню? Впрочем, не стоит… Поискал взглядом няньку – куда она запропастилась? А! Вон стоит с детьми возле угла дома. Чем-то заинтересовались, наблюдают. Тайхотсу, словно почувствовав, что на нее смотрят, обернулась, и барон аккуратно постучал пальцем по наручному таймеру, намекая на то, что ребятню пора укладывать спать. Нянька послушно склонила голову, потом нагнулась еще ниже, к детям, по-видимому, уговаривая их пойти в дом. Миша обернулся, заметил смотрящего на них отца, кивнул, потянул за рукав Вредину…
Настроение немного поднялось, и Иван направился к себе в комнату. Если бы он еще знал, что сейчас творится в глайдере, то, ей-ей, рассмеялся бы от всей души…
Едва последняя из членов ганга села в глайдер, Илиана вдавила педаль акселератора в пол. Двигатель взвыл, и машину буквально швырнуло с места вперед. Две девушки оказались по полу – они были не слишком расторопны и не успели занять места для пассажиров. Послышались возмущенные крики и ругательства, но Дервейс давила на педаль, будто хотела раздавить нечто невообразимо мерзкое. Поняв, что произошло что-то неладное, возмутившиеся было товарки притихли, а командир все гнала и гнала тяжелый глайдер.
Наконец машина застыла возле дома, в котором обитал их ганг. Илиана первой выскочила наружу, но ее заместитель ухватила командира за руку:
– Постой-ка, подруга! Давай, выкладывай, с чего это ты вдруг так рванула, будто тебе в трусики влез ворхамский слизняк?
Дервейс опомнилась – да что это на нее нашло?! В своей жизни она встречала куда более отмороженных типов, и некоторые были настоящими извергами и садистами. Почему же она так испугалась этого бывшего аристократа? Схватилась в привычном жесте за щеку, взглянула на Джию, которая выжидающе стояла рядом, и выдохнула:
– Посоветоваться бы надо. Со всеми. И – немедленно! Веди всех в зал.
– Угу, – качнула та высокой прической, хотя и состроила недовольную физиономию.
В поместье рядом с Джией сидел высокий симпатичный парень, так очаровательно смущавшийся и красневший, когда подвыпившая девушка начала откровенно его поддразнивать. И, если быть честной до конца, Джие понравились эти новички. Ни тебе сальных шуток, ни похотливых раздевающих взглядов, тем более – блудливых рук. Они уже дважды ездили на смотрины, но там сразу становилось понятно, что ганг рассматривают как походно-полевой бордель, а не опытных и умелых специалистов. В этот раз всё было по-другому…
Илиана обвела взглядом сидящих подруг:
– Какие впечатления, девочки? Говорите!
Первой высказалась Джия. Потом и остальные стали брать слово одна за другой. В целом девчонкам понравилась новая команда. Именно своим необычным поведением и вежливостью. А также тем неподдельным уважением, которое выказывали им мужчины. Те же, кто пообщался с ними немного больше, чем за столом, были вообще в восторге. Когда каждый, кто хотел, закончил свои речи, заговорила Илиана:
– Не спорю. Люди они приятные. Но есть три больших «но». Первое, они разделят наш ганг. Кто-то будет служить на одном корабле, а кто-то на другом. У барона два добытчика. Это раз. Второе, экипажи будут смешанные, мужчины и женщины. И наконец третье… – Она сделала многозначительную паузу. – Вы так и не поняли, у кого мы были в гостях? И с кем я разговаривала о найме?
Кто-то, Илиана не разобрала, из задних рядов выкрикнул:
– Он всё-таки берет всех? В одну эскадру?
– Да.
– На оплату согласен? Или ему слишком много?
– Согласен.
– Так в чем проблема? Даже если мы и будем на разных кораблях ходить, то все равно – вместе. Я – согласна. Будь он хоть самим дьяволом!
– Его зовут Иван де Берг. Барон Герцогства Марлитанского. Лишен титула Эстольдом Кастрированным.
– Ха, и что? Подумаешь, аристократишка! Ну, чистоплюй… Быстро привыкнет! Сама ты у нас кто, а? Виконтесса?
Илиана едва не взорвалась отборными ругательствами, но спохватилась – что тут такого? Да, по происхождению она прямой потомок одного из чуканских графов. И что?
– Его прозвище в Братстве – Весельчак.
И села на свое место, скрестив руки под высокой грудью. Мгновенно воцарилась гробовая тишина.
– Эй, подруга… Ты – серьезно?!
– Да. Вы же видели детей?
– Конечно… – протянула Ирия, старший канонир ганга. – Забавные детишки. Кстати, командир… Я обратила внимание, что они носят кольца на руках.
– Какие кольца?
– Обручальные. И девочка обращается к мальчишке «мой супруг»…
– Что-о?!
Все девушки заговорили одновременно, пока Дервейс не хлопнула по столу ладонью. Звук прозвучал резко, словно выстрел, и болтуны притихли.
– Это действительно Весельчак. Я не шучу. – Илиана выпрямилась. – Но я не знаю, что мне делать, девочки… Предлагаю следующее: он ждет нас завтра в полдень у себя на стартовой площадке. Хочет проверить нашу квалификацию. Заодно опробовать один из своих кораблей после ремонта. Вроде бы эсминец. Это все, что я знаю. Короткий рейс к спутнику и назад. Может, пару раз стрельнем. Так что решайте каждая за себя. Для тех, кто согласен, – глайдер отправится в одиннадцать. Кто захочет остаться – пусть ищет себе место сам. Вы знаете, денег у ганга осталось чуть, но я поделю честно и отдам уходящему его долю. И… в любом случае нам придется расходиться, подруги…
– …если мы не примем предложение Весельчака? – закончила ее мысль Ирия. – А может, не все так страшно? Сколько он здесь у нас? Вроде бы меньше недели, и о нем уже такие ужасы рассказывают… Наверняка сплетни!
– Он мне то же самое сказал… Решайте, девочки. Выбор у каждого свой.
Илиана сглотнула непрошеный ком в горле и, гордо вскинув голову, вышла из зала. За командиром постепенно потянулись и остальные. Впервые члены ганга расходились по комнатам молча, погруженные в раздумья. Но каждая знала, что их прежняя команда умерла…
Иван поднялся наверх, вошел в спальню. Юлли стояла у окна, по-прежнему в том самом роскошном платье. При его появлении она умоляюще скрестила руки на груди:
– Господин, пощадите! Умоляю вас! Я… Я…
Барон уселся в кресло, затем потянулся к стоящей на столе вазе с фруктами. Взял округлый плод, извлек из держателя специальный ножичек и начал со скучающим видом снимать тоненькую, почти прозрачную стружку. Рабыня замолкла, увидев, что ее мольбы не дают никакого результата.
– Что значит – я? Не понял, – ровным голосом поинтересовался де Берг.
Юлли покраснела так, что румянец буквально затопил все лицо, делая ее неотразимой. Иван невольно залюбовался.
– Я… Я еще не знала мужчины, господин…
Тонкий прямой нос, припухлые губы идеальных очертаний, правильный овал лица и густые длинные волосы, такого необычного для ее расы цвета, буквально сводящие с ума. Барону неожиданно для себя захотелось встать, обнять ее, зарыться лицом в эти волосы, вдохнуть дразнящий аромат женщины… Он только сейчас почувствовал тонкий запах ее духов.
Внезапно по телу прошла сильная волна. Медальоны! Они снова… Волшебство желания мгновенно ушло. Снова накатила рассудочная трезвость. И вдруг!.. А ведь она… она, похоже, тоже ощутила их? Точно!.. Ее руки, до этого прижатые к груди, вдруг двинулись, нащупывая застежку платья. Тихо, почти неслышно щелкнул первый крохотный замочек, затем второй, третий… Показалась темная ложбинка… Дальше… Вот Юлли приближается к нему, садится на колени… Ее глаза! Они не видят! Пустые, как сама бездна! Юлли не понимает, что делает! Словно под гипнозом. Проклятье!.. Пусть она рабыня, пусть всецело в его власти и зависит от его настроения. Но он-то еще не пал так низко в собственных глазах! Девушка вздохнула и вдруг бессильно поникла. О черт! Отключилась! Жилка на шее билась очень-очень слабо…
Иван облегченно выдохнул: к тому, что только что могло произойти, он явно не был готов, просто собирался как следует напугать девушку. Уж больно та много себе позволила во время разговора с Илианой Дервейс. Он подхватил бесчувственное тело на руки и осторожно уложил на кровать. Не тащить же ее вниз, на половину рабынь? Пусть уж… Он постарается сдержаться. Но платье придется все-таки снять… У него нет желания оцарапаться ночью о какую-нибудь ерундовину, так обильно украшающую ткань.
Стараясь не смотреть на великолепное тело больше необходимого, кое-как освободил его от платья, накрыл сверху одеялом. Затем закрыл окно, которое Юлли, видимо, распахнула, когда пришла сюда. Погасил свет, снял форму. Аккуратно сложил обмундирование на стул и нырнул под одеяло. Немного повозился, устраиваясь поудобней. Девушка лежала рядом без движения, дыхания было практически не слышно.