– Доставлено по почте, ваша светлость, – сказал лакей. – Из Лондона.
Премьер-министр перестал ломать руки и протянул одну из них Билли.
– Вы мне подходите! Через минуту я введу вас в курс дела. Но сначала выньте соломинки из моих волос, ладно? Я сунул их туда только потому, что мы не могли найти подходящего короля, а я считаю, что соломинки стимулируют мой мозг в кризисных ситуациях. Конечно, как только вы взойдете на трон, никто уже не попросит вас об услуге.
Билли вытащил соломинки.
– Все вытащили? – уточнил премьер-министр. – Спасибо. Ну вот, теперь вы официально вступили в должность и шесть месяцев будете на испытательном сроке. Вам не нужно делать ничего такого, что вам не захочется делать. Итак, ваше величество, завтрак подается в девять. Позвольте проводить вас в королевские покои.
Спустя десять минут Билли вылез из серебряной ванны, наполненной ароматной водой, и облачился в самую роскошную одежду, какую когда-либо видел – сплошь из первосортного, мягкого шелка. На золотых каблуках его сапог красовались золотые шпоры.
Впервые в жизни Билли причесался с удовольствием, а не из чувства долга, и убедился, что ни под одним ногтем нет траурной каймы. Потом он отправился завтракать, и завтрак оказался настолько вкусным, что никто, кроме повара-француза, не смог бы ни приготовить, ни описать его. Билли слегка проголодался – он ничего не ел с тех пор, как позавчера на Клермонт-сквер поужинал хлебом с сыром.
Позавтракав, он поехал покататься на белом пони, которого на Клермонт-сквер не видать бы ему, как своих ушей, и обнаружил, что очень хорошо держится в седле. После верховой прогулки он отправился в море на яхте и с радостным удивлением понял, что умеет не только управляться с парусом, но и стоять за штурвалом. Днем его сводили в цирк, а вечером весь королевский двор играл в жмурки. То был лучший день в его жизни!
На следующее утро на завтрак подали плохо сваренные яйца и подгоревшую селедку. Вежливость не позволила королю воротить нос, и все же он почувствовал легкое разочарование.
Премьер-министр опоздал к завтраку и пришел разгоряченный и взволнованный; в его в волосах запутался целый соломенный венок.
– Простите за мою прическу, сир, – сказал он. – Повар вчера вечером уволился, но сегодня в полдень явится новый. А пока я сделал все, что мог.
Билли сказал, что все в порядке и он отлично позавтракал.
Второй день прошел так же счастливо, как и первый; по-видимому, прибыл новый повар, так как сегодняшний обед возместил неудачный завтрак. Билли имел удовольствие стрелять по мишени с расстояния в две тысячи ярдов из винтовки «ли-метфорд», присланной той же почтой, которая доставила сюда его самого, и каждый раз попадал в яблочко. Это действительно редкость, даже если ты король, и Билли стало казаться странным, что раньше он никогда не догадывался о своих талантах. Когда же он взял томик Вергилия и понял, что читает латинские стихи так же легко, как читал бы родную азбуку, он был сражен наповал.
– Почему я знаю и умею столько разных вещей, которым никогда не учился? – спросил он премьер-министра.
– Такие здесь законы, сир, – ответил премьер-министр. – Королям позволено знать и уметь все, чему они никогда не учились.
На следующее утро Билли проснулся спозаранку, вышел в сад и вдруг, завернув за угол, увидел маленькую особу в большом белом чепце и белом переднике, в который она собирала душистые травы: тимьян, базилик, мяту, чабрец, шалфей и майоран. Девочка присела в реверансе.
– Эй, ты кто? – спросил король Билли.
– Я ваша новая повариха, – ответила она.
Большой чепец скрывал ее лицо, но Билли узнал голос.
– Ты же Элиза! – сказал он, взяв ее за подбородок.
Это действительно была Элиза, но ее круглое личико выглядело гораздо умнее и красивее, чем тогда, когда Билли видел его в последний раз.
– Тсс! – сказала девочка. – Да, это я. Я получила место королевы Алексанассы, но там все такое величественное, шлейфы платьев ужасно длинные, а корона – страшно тяжелая. И вчера утром я проснулась спозаранку и подумала: «Надену-ка я свое старое платье»… Мама сшила его мне перед тем, как заболела.
– Не плачь, – ласково попросил король Билли.
– Я надела старое платье, вышла из дворца и увидела человека в лодке, который не знал, что я королева. Я упросила его покатать меня по морю, и он мне кое-что рассказал.
– Что именно?
– Про нас, Билли. Думаю, ты, как и я сейчас, знаешь много вещей, которым никогда не учился. Вот греческое слово «алексанасса» – что оно в переводе значит?
– Ну, что-то вроде «Страна Сменяющихся Королев», да?
– А что значит «плюримирегия»?
– Должно быть, «Страна Множества Королей». А что?
– В том-то все и дело. В этих странах, Билли, вечно меняют монархов по ужасной и пугающей причине. Они потому и выписывают королей и королев из такого дальнего бюро трудоустройства, чтобы те не узнали правду. Билли, сюда раз в месяц приплывает ужасный дракон и требует, чтобы его накормили. И дракона кормят королями и королевами! Вот почему мы знаем все, не учась – потому что у нас нет времени учиться. А у дракона две головы, Билли: одна свиная, а другая – голова ящерицы, и голова свиньи съест тебя, а голова ящерицы съест меня!
– Так вот зачем нас сюда вызвали! – воскликнул Билли. – Подлые, жестокие, трусливые твари!
– Мама всегда говорила: на зная броду, не суйся в воду, – сказала Элиза. – Но что же нам делать? Дракон явится завтра. Когда я это услышала, я спросила, где находится твое королевство, и лодочник показал. Я упросила его высадить меня здесь, поэтому теперь в Алексанассе нет королевы, зато в Плюримирегии сразу две коронованные особы.
Билли взъерошил волосы.
– Клянусь всеми кошками и котятами! Мы должны что-то предпринять. Но знаешь, Элиза, ты просто молодчина, что пришла сюда и все мне рассказала. Ты могла бы сбежать и оставить меня на съедение свиной голове дракона.
– Нет, не могла, – резко ответила Элиза. – Я, как и ты, знаю все, чему могут научиться люди, в том числе то, как правильно себя вести. Поэтому, сам понимаешь, я не могла поступить по-другому.
– И то верно. Интересно, поможет ли нам наша сообразительность? Давай рискнем и уплывем отсюда на яхте куда глаза глядят. Я прекрасно умею ходить под парусом.
– Я тоже, – отмахнулась Элиза, – да только уже поздно. За двадцать четыре часа до появления чудовища морская вода отступает и оба королевства захлестывают огромные волны густой патоки. Ни одна яхта не сможет идти по такому морю.
– Хорошо, но как же сюда приплывет дракон? Или он уже здесь, на острове?
– Нет, – ответила Элиза и в волнении так сжала пучок трав, что их запах заглушил аромат жимолости. – Нет, он вылезет из моря. Но в его утробе огромный жар, который плавит патоку, она становится жидкой, поэтому дракон может по ней плыть. Он доберется до набережной, и его накормят… нами.
Билли содрогнулся.
– Жаль, что мы не на Клермонт-сквер, – сказал он.
– Я тоже так думаю, – согласилась Элиза. – Хотя не знаю, где это, да и не хочу знать.
– Тише! – вдруг прошептал Билли. – Я слышу шорох. Это премьер-министр, и, судя по шелесту, у него снова соломинки в волосах. Наверное, потому, что он не смог тебя найти и решил, что ему снова придется самому готовить завтрак. Встретимся у маяка в четыре часа пополудни. Спрячься в летнем домике и не показывайся, пока с берега все не уйдут.
Билли выбежал и схватил премьер-министра за руку.
– А сейчас почему у вас солома в волосах?
– Просто дурная привычка, – устало ответил премьер-министр.
Но тут Билли все понял.
– Вы злой, трусливый подлец и сами это знаете, вот почему пихаете в волосы соломинки!
– Ваше величество… – слабо пробормотал премьер-министр.
– Да, – твердо сказал Билли, – не отпирайтесь. Так вот, я знаю все законы Плюримирегии и сегодня утром собираюсь отречься от престола. Тогда королем станет второе лицо в государстве, если не сможет найти нового короля. А второе лицо в государстве – вы, поэтому к тому времени, как приплывет дракон, вы уже станете королем. Я буду присутствовать на вашей коронации.
Премьер-министр ахнул:
– Как вы узнали? – и сделался цвета незрелых персиков.
– Слухами земля полнится, – ответил Билли. – А если бы вы здесь не были такими подлецами, у многих ваших королей хватило бы ума ради вас победить дракона. Только вы никогда вовремя не предупреждали их о драконе – верно? А теперь послушайте. Я хочу, чтобы вы держали рот на замке, а к четырем часам доставили лодку на берег напротив маяка. Лодочник не нужен.
– Но море – сплошная патока.
– Я сказал на берег, а не в море, несчастное соломенное чучело. И вы просто обязаны выполнить мой приказ. Вы должны быть там – и никто другой. Если проговоритесь хоть одной живой душе, я отрекусь от престола, и что тогда с вами будет?
– Не знаю, – проблеял несчастный премьер-министр и наклонился, чтобы подобрать еще несколько соломинок с грядки клубники.
– Зато я знаю, – сказал Билли. – А теперь – завтрак.
К четырем часам пополудни голова премьер-министра превратилась в настоящее птичье гнездо, свитое из соломинок. Но он встретил Билли в условленном месте, где ждала лодка – а еще Элиза. Билли нес свою винтовку «ли-метфорд».
Ветер дул с берега, и соломинки в волосах премьер-министра шелестели, как ячменное поле в августе.
– А теперь, – начал король Билли, – мое королевское величество приказывает вам поговорить с драконом, как только тот появится, и объявить, что король отрекся от престола…
– Но ведь король не отрекался, – сказал премьер-министр, заливаясь слезами.
– А теперь отрекается – поэтому вы не солжете. Я отрекаюсь от престола. Но даю вам честное слово, что снова стану королем, как только попробую воплотить в жизнь свой маленький план. Я как раз успею встретить свою судьбу – и дракона. Скажите ему: «Король отрекся от престола. Тебе лучше заглянуть в Алексанассу и сожрать королеву, а когда снова сюда заглянешь, я уже приготовлю для тебя славного толстого короля».