И все люди неистово ликовали.
В свое время Элиза и Билли поженились.
Королевства теперь чрезвычайно счастливы. В обеих странах правит Билли, и он очень хороший король, потому что знает уйму всякой всячины. Элиза заставила его изменить закон о всезнайстве королев, потому что хотела, чтобы муж был умнее ее. Но Билли не захотел издать закон, который сделает Элизу глупой, и просто чуть-чуть подправил пару пунктов. Теперь король знает все, что полагается знать мужчине, а королева знает все, что полагается знать женщине, поэтому все в порядке.
Для поисков края ирисочного моря снарядили исследовательские экспедиции, и они обнаружили этот край: утесы в двести футов высотой нависали над настоящим соленым водным морем. Король сразу построил корабли, чтобы плавать по настоящему морю и перевозить товары в другие страны. Так что Алексанасса и Плюримирегия с каждым днем все богатеют. Торгуют они, конечно же, ирисками, и половина мужчин в королевствах работает в ирисочных шахтах.
Все ириски, которые вы покупаете в магазинах, завозятся оттуда. А в некоторых самых дешевых сортах потому столько песка, что шахтеры забывают вытереть грязные сапоги о коврики, прежде чем спуститься в забой. Коврики эти – с королевским семицветным гербом посередине – им поставляет сам король Билли.
Принцесса и кошка
День, когда случились необычайные события, начался для принцессы так же, как обычные дни. Светило солнце, пели птицы, принцесса вскочила с постели и побежала в детскую, чтобы выпустить мышей из мышеловок в шкафу. Мышеловки ставили туда каждый вечер, клали в них по кусочку сыра, и наутро няня находила все ловушки пустыми. Дело в том, что принцесса всегда выпускала мышей. Об этом не знал никто, кроме принцессы и, конечно же, самих мышей. И мыши никогда не забывали добра.
Затем последовали ванна и завтрак, а после принцесса подбежала к открытому окну и бросила крошки птицам, которые, трепеща крыльями и щебеча, слетелись на мраморную террасу. До начала уроков оставался час, чтобы поиграть в саду. Но принцесса никогда не начинала игру, пока не проверяла, не попались ли кролики или кроты в ловушки, расставленные дворцовыми садовниками. Садовники были ленивы и редко приходили на работу раньше половины девятого, поэтому у принцессы всегда хватало времени на проверку ловушек.
Вернувшись из сада, принцесса пошла на урок к милому старому профессору Уатидонтноисунтвутноингу, а затем снова поиграла, после чего пообедала, позанималась рукоделием и снова поиграла.
И пришло время пить чай.
– Кушайте тост с маслом, ваше высочество, – сказала няня, – отведайте вкусного пирога.
– Сегодня мне совсем не хочется сливового пирога, – ответила принцесса. – Мне кажется, что-то произойдет.
– Всегда что-нибудь происходит, – заметила няня.
– Ах, но я имею в виду нечто ужасное, – сказала принцесса. – Думаю, дядя собирается издать против меня какой-нибудь новый противный закон. В прошлом законе говорилось: «Принцесса должна надевать белое платье только в первое воскресенье месяца». Дядя сказал, что закон издан в целях экономии, но наверняка сочинил его мне назло.
– Вы не должны так говорить, дорогая, – пожурила няня. – Вы же знаете: ваши розовые и голубые платья такие же нарядные, как и белые.
Но в душе няня согласилась с принцессой Эверильдой.
Отец и мать принцессы умерли, когда та была совсем маленькой, и регентом стал ее дядя. Вы, наверное, заметили, что в дядюшках есть нечто такое, отчего в сказках им всегда приходится быть плохими. Поэтому дядя принцессы был хуже некуда, и все его ненавидели. И хотя, как я уже сказала, настало время пить чай, никто чая не пил, а вместо этого люди готовили революцию.
Принцесса разглядывала следы в форме полумесяца, оставленные ее зубками на кусочке тоста с маслом, когда добрый профессор ворвался в детскую в съехавшем набекрень пышном седом парике и закричал, задыхаясь, но очень громко:
– Революция! Наконец-то! Я знал, что народ не выдержит последнего налога на мыло!
– Принцесса! – воскликнула няня, побелев.
– Да-да, – отозвался профессор. – На канале ждет судно под синими парусами с золотыми буквами «У. П.» – «Ученица профессора». Немедленно отправляйтесь туда. Я сведу принцессу по черной лестнице.
Он схватил принцессу за розовую ручку, испачканную маслом, и потащил за собой.
– Поторопись, моя дорогая, – запыхавшись, говорил он. – На кону твоя жизнь, нельзя терять ни минуты.
Но сам он потерял целых три минуты, что было на одну минуту больше, чем следовало. Едва профессор вбежал в дворцовую библиотеку, чтобы взять рукопись своего научного труда «Все легко объяснимо», как ворвалась революционная толпа с криками:
– Свобода и мыло! – и перехватила его.
Но революционеры не заметили Эверильду, потому что, услышав их топот, профессор успел накинуть на принцессу красно-зеленое вязаное покрывало и спрятать ее за креслом.
– Когда меня заберут, спустись по черной лестнице и попытайся найти судно, – прошептал он, прежде чем его увели.
Эверильда осталась одна. Когда все стихло, она сказала себе: «Теперь ты не должна плакать, а должна делать то, что тебе велели», и, спустившись по черной лестнице, вышла через дворцовую кухню на улицу.
Эверильда никогда раньше не ходила пешком по улицам, ее всегда возили в карете, запряженной четверкой белых лошадей, но она знала дорогу к каналу.
Судно с голубыми парусами ждало, как и сказал профессор, и принцесса благополучно добралась бы до канала, но, услышав какой-то дребезжащий звук, оглянулась и увидела двух мальчишек, которые привязывали к хвосту кошки старый ржавый чайник.
– Мерзкие мальчишки! – воскликнула принцесса. – Оставьте бедную киску в покое!
– Как же, как же, жди, – ответили мальчики.
Эверильда тут же отвесила каждому пощечину, и сорванцы так удивились, что выпустили кошку. Кошка стремглав помчалась прочь, и принцесса тоже. Мальчики бросали камни в Эверильду и в кошку, но, к счастью, были мазилами и ни в кого не попали.
Принцесса все еще могла бы спастись, если бы не увидела мальчика, который сидел на пороге дома и плакал. Она остановилась и спросила, что случилось.
– Я такой голодный, – всхлипнув, ответил мальчик. – Мои родители умерли, а дядя меня избил. Я хочу убежать из дома…
– Ой, – сказала принцесса. – Я тоже убегаю. Как забавно! И у меня тоже ужасный дядя. Пошли со мной, найдем мою няню – она, наверное, уже на судне. Поторопись, не то будет поздно!
Но, когда они добрались до угла улицы, и в самом деле стало слишком поздно. Их схватила толпа революционеров и с криками: «Свобода и мыло!» отправила мальчика в работный дом, а принцессу – в тюрьму.
Многие хотели тут же отрубить хорошенькую головку Эверильды, потому что думали: принцесса непременно вырастет такой же ужасной, как ее дядя-регент. Но люди, хоть раз побывавшие во дворце, сказали, что принцесса очень милая девочка, и слышать не хотели о том, чтобы отрубить ее милую головку. Поэтому в конце концов было решено избавиться от нее с помощью чар, и послали за главным магом временного революционного правительства.
– Конечно, граждане, – сказал маг. – Я отправлю ее на Необитаемый остров посреди Бурного моря и посажу в славную крепкую башню с единственным выходом.
– Один выход – уже слишком много. Нужно, чтобы не было ни одного! – ответили революционеры.
– Но в любом помещении есть хотя бы один выход, – робко заметил волшебник, который боялся за собственную голову. – И всего один шанс против пятидесяти тысяч миллионов, что принцесса его найдет.
Революционерам пришлось довольствоваться этим. Они вытащили Эверильду из тюрьмы, а волшебник взял ее за руку и вызвал экипаж, который сам создал: экипаж походил на помесь дракона, автомобиля и аэроплана и по зову хозяина являлся, как хорошо выдрессированная собака.
Волшебник поднял Эверильду, скомандовал своему патентованному экипажу:
– Ну, поехали! – и это разумное создание взмыло в воздух и полетело.
Принцесса крепко зажмурилась и постаралась не закричать. Это ей удалось.
Когда экипаж добрался до места назначения, он остановился, выбросил Эверильду на твердый пол и вернулся к своему хозяину, который погладил его и вдосталь напоил маслом, огнем, водой и нефтью.
Услышав, что дребезжанье драконьих крыльев затихло вдали, принцесса открыла глаза. Она была одна-одинешенька.
– Я здесь не останусь, – сказала Эверильда. – Убежала из дворца, убегу и отсюда!
Она подошла к краю башни и посмотрела вниз. Башня стояла посреди сада, сад – посреди леса, лес – посреди поля, а за полем не было ничего, кроме крутых скал и огромных бушующих волн Бурного моря.
– Отсюда не убежать, – заплакала принцесса и тут же вспомнила, что даже если она убежит, деваться ей больше некуда, ведь дворец у нее отобрали, другого дома у нее никогда не было, и бог знает, где сейчас ее няня.
«Значит, придется жить здесь, пока кто-нибудь меня не заберет», – подумала она и перестала плакать, потому что была храброй королевской дочерью.
– Пойду осмотрюсь, – смело сказала себе Эверильда. – Это будет весело.
На самом деле все оказалось еще веселее, чем она ожидала. На каждом этаже башни была всего одна комната. На верхнем этаже – спальня Эверильды, она поняла это по золотым расческам и другим вещам с монограммой «Э. П.», лежащим на туалетном столике. На втором этаже находилась гостиная, на третьем – столовая, а на самом нижнем – кухня с рядами ярких кастрюль и сковородок и всем, что может понадобиться кухарке.
– Теперь я смогу играть в стряпню, как мне всегда хотелось, – сказала принцесса. – Вот только было бы из чего готовить!
Она заглянула в буфет и увидела множество банок и склянок с рисом, мукой, фасолью, горохом, чечевицей, макаронами, смородиной, изюмом, цукатами, сахаром, саго и корицей. Принцесса с наслаждением съела большой кусок засахаренного лимона.
– Во всяком случае, с голоду я не умру, – решила она. – Но… Ой! Скоро я все это съем, и что тогда?