того, что мы не можем отпустить ситуацию, что травмирующий случай взял нас в рабство. А причины того, что мы не можем освободиться из этого рабства, – обида, ненависть, жажда мести, злость, которые мы носим с собой, пестуем, лелеем.
А что же сам объект нашего гнева? Обидчику ни жарко ни холодно от нашей ненависти, обиды и злости. Чаще всего он этого совсем не замечает, а если даже и чувствует на себе, то оправдывает себя. А нередко и наоборот, переворачивая все с ног на голову, еще и обвиняет в агрессии, преследовании, плохом отношении к нему ту сторону, которую сам же и обидел.
И кому же плохо? Плохо тому, кто постоянно носит с собой эту тяжесть, злится, страдает от этого. Эти переживания – тяжелейший груз, который лежит на сердце, на душе, и не дает нормально жить тому, кто несет груз ненависти.
Знаете, на что это похоже? Вот представьте, что мы собираем обиды своей жизни: большая обида – большой камень, маленькая – маленький. Мы собираем обиды в огромный мешок. Эти камни нам нужны для того, чтобы, встретив человека, который нанес нам эту обиду, взять соответствующий камень и кинуть в него, чем, наконец, отомстить, «восстановить справедливость». Но мы не знаем, где и когда нам встретится тот человек, который нас обидел. Поэтому мы должны всегда и везде носить с собой этот наполненный камнями огромный мешок. Уже изнемогаем под ним, теряем последние силы, не можем ни думать, ни двигаться толком, потеряли все интересы, не можем под такой тяжестью радоваться жизни, но тащим, тащим…
Что дальше? Остается одно из двух: либо носить его всю жизнь, страдая, либо бросить и ходить свободно.
– Как это сделать, как простить такую болезненную рану, нанесенную тебе ни за что ни про что?
– Многие считают, что расставаться с ненавистью – тяжело и болезненно, что это невероятно сложно. А на самом деле прощать легко. Я сотни раз наблюдал, как люди обретали радость и уверенность, простив обидчика. Нужно просто трезво посмотреть на ситуацию.
Представьте: вы идете с этим тяжеленным мешком по мосту и… проваливаетесь в воду. Что будет? Первое, что вы сделаете, – это скинете мешок, даже если там лежат очень дорогие вещи, иначе просто не спастись. Причем сделаете это очень быстро и легко. А наша жизнь несравнимо дороже любых вещей и уж тем более камней обид и жажды мести. Не стоит из-за них идти под воду. Уж лучше пусть утонут они.
– Почему кажется, что так трудно избавиться от ненависти?
– Потому что обида, ненависть, жажда мести очень быстро разрастаются в душе. Это такой сорняк, которому не нужен уход, который сам распространяется с огромной скоростью и губит все вокруг. Как только семена этого сорняка попали в благодатную почву – все, конец! И не будет человек дальше чувствовать радости, не будет иметь светлых желаний, не будет он открыт миру и творчеству. Все лучшее будет убито сорняком.
Человек страдает, хочет от сорняков-обид избавиться, но… вдруг понимает, что на месте сорняков, если их вырвать, образуется пустота. Пустое место. И ему становится страшно. Вот люди и боятся этой пустоты. Если я сейчас обиду отброшу, с чем я останусь-то тогда?
– И что делать?
– Раз уж получилось, что мы позволили вырасти в себе этому сорняку, и раз уж в результате его уничтожения образовалась пустота, надо брать необходимые семена и засевать ими душу. Да, определенное время будет ощущаться пустота. Но потом семена – хорошие, добрые – дадут всходы. Потом появится плод, который заполнит это пустое поле…
А позволять сорняку расти дальше – бессмысленно. Пока ты от ненависти не избавился, что бы ты ни пытался делать: избавиться от боли или в чем-то себя найти, хорошего результата, скорее всего, не будет. И многие, пережившие насилие, это знают.
Что же посеять вместо выкорчеванного сорняка? Семена эти известны: добрые дела, помощь другому человеку, молитва, милостыня. Все это те семена, которыми мы можем образовавшуюся пустоту засеять, получить здоровые всходы, а затем и плоды.
И нужно постоянно следить за своим полем. Потому что если постоянно здоровые семена вытаптывать и снова допускать сорнякам разрастаться, то ничего хорошего не вырастет.
– Но как можно не возненавидеть, если, например, речь идет о рукоприкладстве?
– Берите Евангелие, читайте, что было с Христом. Если бы сам Бог во плоти разозлился, то никому бы мало не показалось! А Серафим Саровский, которого избили, который ходил с палочкой? Он на кого сердился?
Дело все в том, что у Серафима Саровского все было засажено цветами любви. А нам только брось семя сорняка – и оно быстренько разрастается. Вот в чем разница между нами. Понимаете, у нас почва разная! У него сорняки не росли, а у нас растут, да еще как растут! Мы их пропалываем, а они все равно растут, растут… Это даже у тех, кто все же старается, работает над собой. А есть те, кто еще и культивируют свои сорняки – обиды. Там вообще все зарастает сплошным чертополохом.
Часто человек так привыкает ко всем обидам, к бардаку внутри, что уже не может отойти от источника насилия. Например, муж бьет жену. Вроде бы, надо уносить от него ноги, но она не бежит, она продолжает терпеть, выискивать какие-то аргументы «за», оправдания: он умрет, он погибнет, он на самом деле хороший, он исправится, да и дети без отца будут…
На самом деле причина в том, что обида их связывает, что она ему не может простить, она все надеется взять реванш, получить его признание и компенсацию за нанесенные ей обиды.
Я убежден, что люди, испытывающие постоянное физическое насилие, должны бежать от этих отношений. Но все равно надо простить того, кто нанес обиду. Не возвращаясь вновь к этим отношениям.
– Значит ли это, что жертва должна подавить свои эмоции?
– Ни в коем случае! Эмоции как сильное чувство должны быть «отреагированы». Если хочется плакать, то обязательно надо плакать. Если хочется жалости, то ее надо получить, если есть агрессия, то надо отреагировать и ее, но сделать это в максимально безопасной форме. То есть не драться, не вымещать зло на других, не орать матом в присутствии детей, а, например, уйти в лес, где можно прокричаться, никого не пугая, побить подушку, разорвать фотографии с человеком, принесшим обиду, снять напряжение в занятиях спортом, в бассейне и т. п. Хороши будут любые средства, которые позволят отреагировать эмоции, но не нанесут вреда вам, вашей душе и окружающим.
И конечно, не стоит противопоставлять отреагирование эмоций и необходимость прощения. Это разные вещи.
– Если мы прощаем насильника, значит ли это, что мы должны отказаться от его юридического преследования?
– Не нужно смешивать необходимость прощения и освобождение от ответственности. Надо ли предъявлять юридические претензии к насильнику? Ответ здесь однозначный: конечно! Преступник должен быть наказан! И наказан строго. Но не нами, не нашей местью, а законом. Допустим, женщину изнасиловали, она в состоянии шока, испугалась, забеременела, получила психическую травму. Писать заявление на насильника не собирается. В результате насильник безнаказанно продолжает насиловать других. Разве это правильно?
Можно и нужно изгнать ненависть из души, но для этого не обязательно забирать заявление из милиции. Есть система правосудия, и она функционирует, если к ней обратиться. И соответствующие органы пусть решают, что с ним делать за то, что он совершил. Это уже не будет местью.
Конечно, я понимаю, что в государстве не все хорошо с правоохранительной системой, с защитой потерпевших, с отношением к ним. Но я сейчас не могу сказать о том, как в каждом конкретном случае надо поступить, а говорю, что прощение не исключает юридического преследования насильника.
Просто факт: это было совершено, и есть закон, по которому обидчик должен ответить. Но сюда не должна лезть обида. Пусть суд судит обидчика, он на то и суд, но не жертва судит человека за страдания, которое ей нанес насильник, потому что мнение жертвы о степени вины насильника субъективно. Пусть суд судит. А мы должны помнить: «Не судите, и не судимы будете» – такова заповедь. И душа жертвы будет чистой, без обид – а это главное.
– А если компетентные органы его не осудят, по закону либо за взятку? А единственная возможность заставить понести наказание – отомстить внесудебными способами…
– Это называется самосуд. Вот это уже опасно. Для самого человека и его души. Почему? Давайте разберемся. Предположим, мы устраиваем самосуд. Чего мы добьемся? Тот, кого мы накажем, станет лучше? Нет. Он что-нибудь поймет? Нет, напротив, он найдет себе оправдание. А наша жизнь изменится в лучшую сторону? Опять нет. Мы измажемся в этой мести как в нечистотах, а успокоения это не принесет. Ведь насытиться местью невозможно.
– Встречались в вашей практике случаи, когда люди отомстили и успокоились: дескать, теперь все хорошо, я всех наказал? Как им после этого жилось?
– Если человек из роли пострадавшего добровольно перешел в роль обидчика, у него совершенно меняется отношение к себе. Его начинает мучить совесть.
В качестве примера приведу случай, о котором все мы слышали. Потерявший в авиакатастрофе семью человек убил авиадиспетчера, которого он обвинял в случившемся. Но ведь этим убийством он разрушил самого себя. Он не изменил ситуацию. Он убил, по его мнению, виновного в катастрофе, но ни жена его, ни сын не воскресли. Только погиб еще один человек. И теперь уже трудно понять, кто из них жертва, а кто убийца.
Ненависть, умноженная на ненависть, дает ненависть в кубе. Возникает еще проблема: часто жертва хочет, чтобы насильник почувствовал то же самое, что довелось испытать ей. Чтобы он, что называется, на своей шкуре испытал, что натворил. Хорошо, допустим, все поменялось: вы – насильник, он – жертва. Теперь он мучением своим искупает грех, который он совершил по отношению к жертве ранее. А жертва, заставляя страдать насильника, берет его грех на себя. Стало быть, теперь уже вас Бог осудит, а его, получается, помилует. Потому что вы собственными руками ему помогли избавиться от греха.