— Там есть диваны и кресла, а если я побеспокою Риуму и Кадену, то отыщется вино, горячий лайс, печенье, кекс и сыры, — тонко улыбнулась глава данов Алторана, показывая, что прекрасно поняла намек.
— Их опять будут кормить и спаивать! — возмутился несправедливости жизни Рэнд с видом вечно голодного и испытывающего жажду страдальца.
Высокий Табурет направилась куда-то в северо-западном направлении к стене залы. Но пока Элька задумывалась, а не съехала ли малость крыша у волшебно омолодившейся колдуньи, дан Дравелия взялась за что-то невидимое и тут же оказалось, что она открывает дверь. Чары маскировки удачно прятали ее в стене зала от сторонних наблюдателей.
Глава данов не обманула. В просторной и светлой комнате, в которую гости прошли через маленький коридорчик, действительно нашлась и мягкая мебель, с готовностью принявшая в себя тела, уставшие от седел и жестких лавок, и столик с легкой закуской. Последний был проворно сервирован двумя весьма миловидными послушницами с длинными косами и яркими сияющими любопытством глазками, посверкивающими из-под скромно опущенных ресниц. Помолодевший облик Высокого Табурета явно произвел на них сильное впечатление, но ни слова вопроса не слетело с хорошеньких губок. Судя по всему, в Твердыне основательно относились к дисциплине и учили не только владению магическими силами, но и умению держать язык за зубами. Элька, никогда не стремившаяся по-настоящему скрывать свои чувства и всегда лепившая то, что придет на ум, тут же прониклась к дрессированным девушкам некоторой толикой сочувствия.
Налив в тонкостенные чашки, расписанные веселыми голубыми цветочками, горячий, благоухающий, словно свежескошенное сено и ящик со специями одновременно густо-коричневый напиток, девушки удалились, оставив Высокий Табурет наедине с гостями и Налом. Элька вдохнула аромат лайса, нашла его вполне аппетитным и пригубила. Невообразимая жаркая горечь наполнила рот девушки. Подавив закономерное желание выплюнуть гадость на ковер, Елена с трудом проглотила жуткую дрянь, по сравнению с которой противный ташит Эсгала казался настоящим деликатесом, и поспешно отставила чашку, решив, что ни за какие коврижки она больше не прикоснется к местному аналогу чая. Воин же с видимым удовольствием прихлебнул лайса и даже улыбнулся.
Заметив страдания девушки, дан Дравелия вежливо пододвинула к ней маленький пузатый горшочек с торчащей из него серебряно ложечкой и предложила:
— Лайс без меда мало кому по вкусу приходится, положи пару ложек, попробуй!
Элька недоверчиво покосилась на горшочек и на свою чашку с жутким напитком. Ей казалось, что невозможный лайс не спасет ни сахар, ни варенье, ни мед. Но никогда девушка не отвергала нового только из-за личных предубеждений, и потому сделала так, как сказала Дравелия. Щедро добавив меда в чашку, Елена добросовестно размешала его и осторожно пригубила. Подумала, оценивая вкусовые ощущения, и расплылась в улыбке:
— Здорово! Спасибо за рецептик! Похоже на чай и кофе одновременно с добавлением ванили, гвоздики и корицы! Надо будет самобранке заказать на завтрак!
Вслед за Элькой лайс попробовал и осторожный, предпочитающий испытывать новшества на других, Лукас. Нал же, игнорируя женский напиток, сразу налил себе вина и взял хороший ломоть острого твердого сыра.
Представившись и сказав пару комплиментов хозяйке относительно экзотического вкуса лайса и свежих кексов, испеченный на кухне Твердыни, маг осторожно заговорил о делах:
— Дан Дравелия, мы получили весть о беде Алторана, призыв о помощи из Твердыни Зад Си Дан и откликнулись на него…
— Призыв? — явно не понимая, о чем идет речь, переспросила Высокий Табурет.
— Ха, а сушеная селедка Минтана была права. Бабушка ни сном, ни духом о письмеце. Что-то сейчас будет! — хмыкнул Рэнд, дружески толкнув Макса локтем в бок.
— Это уже не важно, — с философским спокойствием заметит Шпильман, поднимаясь с пола. Парень очень легко терял свое ненадежное равновесие. — Разогнавшееся колесо не остановить!
— Да, — ничуть не показывая неловкости ситуации, с достоинством подтвердил Лукас, одновременно отвечая и на вопрос Высокого Табурета и на резюме Шпильмана, — письмо, скрепленное печатью из синей глины, адресованное Лучезарному Свету, попавшее в Совет Богов и переправленное к нам для ответа.
— Что?! — брови дан Дравелии взметнулись вверх, а потом гневно сошлись на переносице, бледно-голубые глаза заледенели, руки сжали подлокотники кресла. Не добрая милая женщина, чаевничающая с гостями, а властительница Твердыни предстала перед посланцами Совета Богов. — Я могу увидеть этот документ?
Лукас молча кивнул, протянул руку. Рэнд, громко сетуя на то, что его превратили в мальчика на побегушках, и требуя премиальных, вскочил с кресла, прошмыгнул к столу заседаний, схватил послание и переправил его через зеркало в театрально протянутую длань мага.
Мосье с вежливым полупоклоном вложил компрометирующий документ в руки Высокого Табурета. Женщина впилась глазами в строчки текста, печать, сломанную хаотической магией Эльки и ножом. Губы дан Дравелии сжались в тонкую полоску. Подлинности магической печати отрицать было невозможно. Глубоко вздохнув, чтобы прогнать налетевший приступ гнева, колдунья скорбно промолвила:
— Бумага из моего кабинета, моя печать и синяя глина из секретного ящика. Но без моего ведома и благословения отправлено сие послание. Без моего согласия приложена главная печать Твердыни и использована глина. Не знаю я, знаком чего служит это письмо: измена ли свила себе гнездо в наших стенах или несусветная глупость!
"Если бы Боги узнали, что их пытаются к чему-то принудить, то могли разгневаться и вообще стереть Алторан с лица Вселенной, — мысленно согласилась с Дравелией Элька, уже просвещенная друзьями о неистовых характерах и непостоянстве многих богов. — Подпавшие под власть зла обыкновенно сильно пекутся о собственной шкуре и не стали бы столь банально подставлять целый мир, в котором живут. Но с другой стороны, неужели среди данов есть идиоты или идиотки, способные поверить, что смогут диктовать условия богам? А что если…"
Еще не выкристаллизовавшуюся мысль Елены озвучил сообразительный Лукас, великодушно придав своему сообщению вид командного мнения:
— У нас есть предположение. Возможно, те, кто писал послание, не знали о свойствах синей глины. Думаю, виновных легко можно обнаружить. Имея на руках письмо, мы можем сплести заклятье поиска по принадлежности и выявить составителей петиции.
Дан Дравелия с готовность кивнула, ей не терпелось поглядеть в глаза тем, кто за ее прежде немощной спиной плел интриги, допросить со всем тщанием и сурово покарать.
— Но как бы то ни было, — мудро заметил маг, стремясь несколько усмирить гнев Высокого Табурета. — Судьба выбирает странные пути и ведет ими людей, не зависимо от их целей и желаний. Пусть это послание не отправлено вами или с вашего разрешения, дан Дравелия, но за то недолгое время, что нам довелось провести на Алторане, мы успели заметить, что мир нуждается в помощи со стороны. Каковы бы не были мотивы составителей петиции, их действия обернулись лишь во благо Алторану…
— Позвольте мне самой судить об этом, дан Лукас, — сухо промолвила женщина, упрямо поджав губы, и с такой силой впилась в ручку чашки, что будь у нее мужская мощь, туго пришлось бы бедной ни в чем не повинной посудине.
— Кстати, а не обойтись ли нам без поисковых заклятий? — неожиданно с энтузиазмом предложила Элька, глянув на закатное солнце в окно Твердыни. Пусть команда перенеслась на Алторан из своего позднего утра, но в этом мире, судя по всему, уже тогда был разгар дня, который медленно, но неумолимо приближался к концу. Следовало поторопиться, чтобы уложится в срок. Тратить на одно поручение больше одного дня, возвращаться домой, ночевать и снова браться за работу очень не хотелось. Елена любила, когда все происходило быстро, и давно почти перестала задумываться над той умопомрачительной скоростью и ловкостью, с которой ее коллеги решали проблемы, над которыми годами, если не веками, бились несчастные миры. Иногда все, что было по-настоящему нужно, так это простой взгляд стороны, не замешанной в конфликте. — Гал, разве ты не сможешь учуять того, кто писал письмо?
Воин, которого никто и никогда, до присоединения к команде не использовал в качестве полицейской ищейки, вместо ответа пожал плечами и, взяв главную улику, острожено потянул носом воздух, вобрав в себя тысячи запахов, среди которых оборотень легко вычленил нужные. Наблюдая за его манипуляциями, Дравелия деловито спросила:
— Мне вызвать в большой Зал Собраний всех данов и защитников Твердыни, чтобы Эсгал мог установить виновных?
— Нет нужды, — ответил воин, чей уникальный нюх уже подсказал ответ и отложил послание. — Я знаю, кто писал письмо, и уже видел этих девушек.
— Девушек? — удивлению дан Дравелии не было предела, она едва не расплескала лайс. Мало того, что в Твердыне плелись коварные интриги, так еще в них уже стали участвовать какие-то девицы, а не опытные, зрелые колдуньи.
— Они накрывали нам стол, — Эсгал кивнул в сторону чашек, кексов и остатков сыра. (Омолодившаяся Дан Дравелия подкреплялась с весьма здоровым аппетитом, словно наверстывая то, чего так долго была лишена).
— Риума и Кадена? — от неожиданности Нал поперхнулся вином. Уж чего-чего, а такого от маленьких незаметных мышек-послушниц, прислуживающих Высокому Табурету, он явно не ожидал, впрочем, изумление Дравелии тоже можно было черпать половником.
— Вы уверены? — на всякий случай уточнила колдунья, восставая из кресла и поднимая с маленькой подставки магический колокольчик вызова.
Воин утвердительно кивнул, а Элька убежденно подтвердила:
— Уж если Гал что-то говорит, значит, на все сто уверен, можно не сомневаться!
Более не мешкая, Высокий Табурет позвонила. В комнате очень быстро, словно только и ждали вызова, возникли две девушки в аккуратных чистеньких нежно-голубых платьицах послушниц. Парочка замерла, ожидая распоряжений дан Дравелии. Нал чуть подался вперед, чтобы быть готовым физически пресечь действия заговорщиц, буде они направлены на собравшихся вокруг стола, Гал встал и неслышно, словно привидение сместился за спины девушек, отрезая им путь к отступлению.