Благодаря чудесным перстням команды у дан Дравелии, как и у многих других даже очень недоверчивых граждан и гражданок, не возникло и тени сомнения в том, что ее гости именно те, за кого себя выдают. Она охотно шла "на сотрудничество с органами". Но это отнюдь не исключало ее страстного, скрываемого под маской чуть отстраненного интереса, желания поподробнее разузнать о целях, намерениях, степени могущества, источниках из которых черпается сила для столь великого, как полное исцеление и омоложение тела колдовства, и многом-многом другом. Уж что-то, а задавать правильные вопросы и отдавать нужные приказания Высокий Табурет умела всегда. Благодаря этому и сидела до сих пор на столь важном, но чертовски неудобном сидении, как трехногая шаткая табуретка главного в Твердыне, а следовательно и "ответственного за все и за свет" лица.
Вот только Лукас вовсе не собирался идти навстречу дан Дравелии. Скорбно-вежливое выражение его симпатичной физиономии ясно дало понять, что предложенный приют будет отвергнут еще раньше, чем велеречивый маг разомкнул уста, предварительно, правда, предусмотрительно спрятав свиток во внутренний нагрудный карман камзола:
— Просьбам миров к Совету Богов нет числа, потому и нашей работе нет ни конца, ни края, она воистину бесконечна. Откликаясь на зов, мы понимаем, что, помогая одной беде, временно оставляем безответной другую, возможно еще более жаркую мольбу. Чем скорее мы поможем вам, тем…
— Быстрее вернетесь домой ужинать, а то самобранка нам бойкот за нарушение режима объявит, будем на голодном пайке сидеть, — бодро брякнул Рэнд, а Лукас, не подав виду, что слышал хохму приятеля, продолжил в той же патетической струе:
— Быстрее возьмемся за решение следующей задачи.
— Вот необоримый труд, воистину достойный любого дана и защитника, — уважительно подтянул Нал, выпрямляясь в кресле, словно отдавал честь.
— Понимаю, — не менее благоговейно склонила голову дан Дравелия, проникнувшись сознанием момента, — но, надеюсь, у вас достанет времени, чтобы прислать нам весть, когда все…закончится, как бы оно не завершилось…
— Если с нами и дальше будут в качестве сопровождающих защитник Нал и дан Минтана, то, без сомнения, они первыми узнают о том, что произойдет у Узилища, и со всей возможной поспешностью передадут известие вам, — открутился маг от обязательства о докладе в Твердыню.
— Мы пришли ради помощи Алторану, но не служим никому из здешних властителей, ни перед кем не держим ответ, кроме собственной совести, чести и чувства справедливости. Не подотчетны мы и вам, Высокий Табурет, дан Дравелия. Эта свобода лишь во благо самому вашему миру, ибо помогает нам быть беспристрастными судиями и не зависеть от частного мнения или мнения большинства. Мы не в и не над Алтораном, мы вне его, — завершил Эсгал очень длинную, но зато исчерпывающе обосновывающую философскую концепцию действий команды речь, к молчаливому преклонению алторанцев и вящему изумлению коллег, нечасто слышащих от молчуна-воителя столь длинные монологи.
— Ну ты и загнул! — с насмешливым уважением протянул Рэнд, борясь со внезапно нахлынувшим смущением, словно где-то в глубинах его лукавой души зашевелились чувства, намекавшие на то, что вся работа пройдохи на Совет Богов не только сплошное, хорошо оплачиваемое развлечение, но и великий долг, добровольно взваленный на плечи.
А Элька задумалась над тем, каким был Гал когда-то давно, когда носил имя Рассветного Воителя — Меча Дэктуса, бескомпромиссным и строгим, делящим мир лишь на черное и белое, не признававшим не то, что других цветов, а даже оттенка серого.
"Правы легенды, — решила девушка. — Почти святой воин, безгранично убежденный в своей правоте и праве на истребление того, что считает Тьмой, и не только уверенный в своем высшем, дарованном богом, праве, но и пробуждающий эту веру в других, вопреки сомнениям. Это было страшно… Но с тех пор Гал, к счастью, многое пережил и сильно изменился. Должно быть, для него жутким стрессом стало осознание возможности собственных ошибок, поэтому теперь, хоть он и настаивает на своей точке зрения с упорством маньяка, но все-таки не бросается в бой, не выслушав аргументов друзей."
— Я схожу за Минтаной, — посчитав диалог законченным, Нал поднялся и неслышным шагом разведчика вышел из комнаты. Гости допили лайс, а Элька, симулируя неумеренный аппетит, втихую переправила здоровенный кусок оставшегося кекса ребятам в зал совещаний.
— Вот оно проявление высшего благородства! — умилился Рэнд, подхватывая кусок и торжественно размещая его на вышитой салфетке. — Элька, ты моя самая любимая девушка! Ты никогда не дашь другу умереть жестокой смертью во цвете лет!
— Так ты, что ли, с голоду умираешь? — не веря ушам своим, чуть насмешливо удивился Макс, заглянув для проверки под стол в мусорную корзину, полную огрызков фруктов, фантиков, пустых пакетиков, пакетов и бутылок.
Понимая, что при таких очевидных вещественных доказательствах ему не удастся свалить вину за отходы трапезы на "обжору" Мирей и неуемный аппетит Рэтика с крошкой Мышей, Фин наставительно пояснил:
— Я имею в виду, что благородная Элька не даст мне захлебнуться слюной, над тонким ароматом этой восхитительной сдобы! Обожаю корицу! — откромсав треть кекса, Рэнд тут же впился в него острыми зубами и демонстративно застонал от удовольствия. Всегда приятно съесть кусочек того, что на твоих глазах только что уплетал кто-то другой.
— Да уж, специи и приправы ты любишь, — вспомнив, каким количеством соусников и баночек с приправой обставляет каждую трапезу вор, согласилась Мирей и тоже отщипнула себе кусочек кекса. Да и Максу заботливая эльфийка отрезала долю, опасаясь давать острый предмет в руки Шпильману, гениальному не только по части изобретений, но и в способности нанести своему телу максимальный урон за минимальное время. Мыша и крыс тоже получили по кусочку и быстро, с благодарным писком сметелили угощение.
Гал смущенно хмыкнул, устыдившись того, что не догадался угостить друзей и встал, показывая, что готов приступить к исполнению обязанностей. Вернулся Нал и Минтана, уже кратко введенная своим защитником в курс планируемой операции. Элька сбегала за своей верхней одеждой, оставленной в приемной, и надела куртку, справедливо посчитав, что у Узилища может быть не все ладно с погодой, как-никак не к мишке плюшевому в гости команда собралась.
— Как там Лумал? Доволен? Отдала мелок охотникам на "птичек"? — с ходу выдала пулеметную череду вопросов Элька.
— Ты многое успела рассказать троггу о деньгах и наших обычаях, — не без удивления заверила девушку-колдунью Минтана. — Лумал быстро научился торговаться, и Твердыне не удастся обвести его вокруг ушей.
— Да уж, такие уши просто так не обведешь, значит, мы можем отправляться к Арродриму, — безмерно гордясь своими преподавательскими талантами, констатировала Елена.
— Что до амбара с Темной Братией, то Старший Защитник Твердыни Гилад лично возглавит отряд. Я передала ключ-мел дану Корандису. Этот достойный человек позаботиться обо всем прочем.
— Здорово! — довольно улыбнулась Элька и обернулась к Лукасу.
— Помолитесь за нас Лучезарному Свету, дан Дравелия, — попросил на прощанье маг, желая сделать женщине приятное.
— Да будет он вам защитой, Посланцы Совета Богов, — искренне напутствовала уходящих Высокий Табурет, ожидая какого-нибудь чуда напоследок, и чудо случилось: прямо у нее на глазах Посланцы Богов, Минтана и Нал исчезли из комнаты.
"Проводив" гостей, дан Дравелия глянула в полыхающее закатом окно и решительно проигнорировав заманчивую мягкость кресла, вышла из комнаты. За то время, пока неизлечимый недуг терзал ее плоть, лишая возможности четко мыслить, накопилось столько дел… А самым главным из них было вновь напомнить Твердыне о Высоком Табурете. Женщина чувствовала небывалый, а, может быть, изрядно подзабытый в безнадежной борьбе с болезнью, прилив сил, шаг ее был тверд, а головка решительно поднята вверх. Впервые за многие дни, слившиеся в один бесконечный кошмар боли, она по-настоящему жила и надеялась, смела надеяться на то, что если не все, то хотя бы самое главное будет хорошо, что мрачный конец Алторана — разрушение печатей на Узилище Темного, спрогнозированное Люсином и Теламом, и в самом деле не состоится.
Глава 11. Перед Узилища
Ночная тьма, такая непроглядная, что звезды казались умирающими огоньками лучин, а само небо черной дырой в никуда, окружила команду, обхватила со всех сторон сотнями удушающих покрывал.
— Что за хренотень? — громко удивилась Элька, нарушая торжественный ужас момента. — Мы что по дороге где-то во времени заблудились? Только что закат был! Не на крайнем севере или юге, вроде бы, чтоб столь резко темнело.
— Не знаю уж как там у вас на Алторане со временем, а по-нашему вы всего секунду назад в Твердыне были, — подтвердил из кресла удивленный Рэнд.
— Какой странный феномен, — в унисон с вором увлеченно констатировал Макс. Чувствовалось, что Шпильман не отказался бы исследовать уникальное явление прямо на местности.
— Печать Мрака, — чуть слышно прошептала Мирей и зябко поежилась, словно из зеркала на нее повеяло зимней стужей. Вот ее в эту темень не затащили бы и насильно.
Рационально решив, что любые загадки лучше всего разгадывать на свету, Лукас вызвал сразу несколько больших светящихся шаров для улучшения видимости и озарил небольшой участок довольно невзрачной холмистой равнины. Минтана попыталась последовать его примеру, однако с ее пальцев сорвалось лишь пара жалких искр, угасших практически сразу. Но даже эти потуги стоили колдунье таких героических усилий, что капельки пота выступили на лбу упрямицы.
— Все, как рассказывали, — хмыкнул ничуть не удивленный происходящим рыцарь Нал и с какой-то злой безнадежностью сплюнул в высокую, но какую-то чахлую траву.
— Что именно? — уточнил Гал, бесшумно извлекая из ножен меч. Клинок мерцал странными, как будто ритмичными сполохами, преходящими от жуткого багрянца к болезненной синеве. Не угрозой, но предупреждением.