Два месяца назад мы вышли на рубеж государственной границы, завершив разгром того, что осталось от группы армий «Юг». В нашем прошлом бои в канун нового сорок третьего года шли под Сталинградом и на Кавказе, мы же сейчас стоим на государственной границе. Скоро год, как мы, пришельцы из будущего, участвуем в этой священной для нас войне, и можно сказать, что мы неплохо потрудились.
Пройдет еще несколько минут – и загрохочут залпы тяжелой гаубичной артиллерии, пронзительно взвоют многочисленные установки «Катюш» и «Андрюш», после чего мы продолжим нагибать мадам Историю в нужном нам направлении. Советские люди только тогда смогут спать по ночам спокойно, когда западная граница СССР пройдет по побережью Атлантического океана, а Великобритания превратится в ассоциированного члена советского содружества с размещением там наших военных баз. Добрым словом и мехкорпусом ОСНАЗ можно добиться значительно большего, чем просто добрым словом.
Теперь я делаю это не только в силу своих политических убеждений или стратегических соображений, а еще потому, что в нагрудном кармане моего зимнего кителя лежит маленькая черно-белая фотография, на которой – моя супруга Алена вместе с двумя крохами-близнецами, Иваном да Марьей. Сейчас еще не разберешь, кто из них кто. Но они с самого начала моя кровь, и ради того, чтобы они жили под мирным небом, не зная «холодных» или «горячих» войн, я готов порвать в клочья хоть Гитлера с Гиммлером, хоть Трумэна с Макартуром. Никогда и никто не должен угрожать моим детям хоть ядерной, хоть обычной войной. Любую страну, которая попробует сделать это, будет ждать внезапное и полное уничтожение. И товарищ Сталин, уже полностью ознакомившийся с нашей историей, в этом отношении со мной полностью согласен.
Если у Рузвельта не получится закрепить его «Новый курс» и сделать Америку страной с «человеческим лицом», мы должны быть готовы к тому, чтобы принять меры по ее разрушению и уничтожению, ибо перерождение современной вполне человекообразной Америки в знакомую нам по будущему Пиндосию обернется огромными потерями для всего человечества. При этом я не имею в виду физическое уничтожение в ядерной войне. Нет, Федя, это не наш метод. Как говорится: «Пусть лучше будет больше Америк хороших и разных, чем одна большая и плохая». В принципе, если не будет военного и экономического присутствия американцев на европейском континенте и в Азии, а также если мы обойдемся без Бреттон-Вудской финансовой системы и здания ООН на Манхеттене, то и Америка никогда уже не будет той, какой она стала в нашем прошлом…
В настоящий же момент обстановка на советско-германском фронте складывается следующая. На юге, в Греции, за немецкой группой армий «Z» остались только Пелопоннес и Аттический полуостров с Афинами, и то только потому, что для советского командования 4-й Украинский фронт, объединяющий советские, болгарские и новосформированные из партизанских отрядов красные греческие войска – далеко не самый важный фронт войны. Хотя товарищ Сталин еще не делился со мной своими перспективными стратегическими планами, но создается впечатление, что после выпадения из игры англичан планируется серьезно попятить турок с их нынешних позиций. Ведь не зря на последнем совещании товарищ Сталин сказал, что немедленное вторжение в Европу для Советского Союза не есть предмет первой необходимости (или что-то вроде этого).
По крайней мере, Черноморские проливы и Западная Армения точно должны стать советскими. Именно поэтому один из наших лучших полководцев генерал (и будущий маршал) Рокоссовский сиднем сидит на своем 4-м Украинском фронте, в то время как в Белоруссии решается если не судьба, то срок окончания советско-германской войны. Раз сидит, значит, так надо. Гитлеровскую группу армий «Центр» мы запинаем и без него, а вот вопрос послевоенных геополитических реалий в Средиземноморье очень важен, и решать его Константин Константинович будет совместно с командующим Черноморским фронтом адмиралом Ларионовым.
В полосе 3-го Украинского фронта у Ватутина наши и румынские войска, наконец, прорвали оборону венгров в Трансильвании и вплотную подошли к современной нам венгерско-румынской границе (она же граница до 1940 года). Линия фронта на Балканах сейчас проходит от Дубровника на побережье Адриатики, к Белграду, за который идут уличные бои, а оттуда по левому берегу Дуная к венгерскому городу Сегеду, и далее вдоль линии венгерско-румынской границы до Закарпатья, которое пока еще под венграми.
Но на заснеженные карпатские перевалы, занятые венгерскими горными стрелками, в середине зимы никто не лезет, ибо это без надобности. И хоть венгры продолжают отчаянное сопротивление, их рубежи обороны в южных Карпатах прорваны, и фронт вышел на равнину. Единственная заминка в том, что, взяв «свое», румыны больше не рвутся вперед. А чтобы продолжить наступление самостоятельно, советским войскам необходимы резервы, резервы и еще раз резервы. А они сейчас связаны грандиозной операцией в Белоруссии и Прибалтике.
Задача, что стоит перед шестью советскими фронтами, заключается в окружении, а затем полном разгроме и уничтожении групп армий «Север» и «Центр» – точно так же, как летом этого года была разгромлена и уничтожена группа армий «Юг». Эта операция под общим кодовым названием «Багратион-2» должна обрушить северный фас советско-германского фронта и обеспечить завершение освобождение советской территории от немецко-фашистских оккупантов. Все внимание, как говорили в нашем будущем, «прогрессивного человечества» обращено сейчас на район Борисов-Орша, где еще две недели назад войска 1-го и 3-го Белорусских фронтов соединились, ампутировав «аппендикс» со смоленской группировкой противника. С тех пор там, на неподготовленных рубежах, продолжается встречное ожесточенное рубилово, в ходе которого наши войска удерживают внешний фронт окружения. А германо-европейцы пытаются прорвать окружение и деблокировать смоленскую группировку, внутреннее кольцо вокруг которой удерживает 2-й Белорусский фронт.
Как и предполагалось в самом начале, предчувствуя окончательное поражение, Гитлер бросил на спасение своих погибающих солдат всю шваль, которую только смог наскрести по сусекам. Кого там только нет. Французы, голландцы, бельгийцы, датчане из концлагерей для военнопленных и интернированных, а также так называемые немецкие «союзники»: британцы, итальянцы и хорваты, которым пригрозили оккупацией, и даже венгры со словаками. Все присутствуют в этой сборной солянке, которую Гитлер с размаху швыряет в пылающую топку Восточного фронта для того, чтобы они жирным коптящим дымом вылетели через трубу. Там, на острие главного удара, в настоящий момент бьются два механизированных и один авиационный корпуса ОСНАЗ – и этого вполне достаточно для того, чтобы все, что смогло собрать командование вермахта, по прибытии на фронт немедленно превращалось в мелкую труху.
Но вот сереющее предутреннее небо озарилось отблесками залпов тысяч советских орудий и расцвело огненными следами огромного количества стартовавших реактивных снарядов. На той стороне от тысяч взрывов встала дыбом земля, и штурмовые роты поползли на исходные позиции, чтобы, как только прекратится артподготовка, ворваться во вражеские окопы, завязав страшный для немцев рукопашный бой. Это значит, что пройдет совсем немного времени, и снова наступит наша очередь поучаствовать во вращении земного шара вручную в нужном направлении. В одном только неправ был Владимир Семенович, гениальный поэт и певец, военные песни которого в этом мире каждый день звучат из репродукторов – не роты на марше вращают землю куда захотят, а вошедшие в прорыв механизированные корпуса и общевойсковые армии.
* * *
22 декабря 1942 года, 12:30. СССР, Астраханская обл., ракетный полигон Капустин Яр.
Бывший гауптштурмфюрер СС и ракетный конструктор Вернер фон Браун.
Прошло сорок дней с тех пор, как русские головорезы из специальных войск похитили нас с полигона Пенемюнде для своего вождя Сталина. И только тут, в глухих русских степях, я понял, насколько масштабные у русских планы, несмотря на то, что война еще идет на русской территории и все может кардинально измениться. Но русские, с которыми мы работаем, почему-то уверены, что все решено окончательно и бесповоротно, и теперь Красной Армии осталось только добить Третий рейх. Русские, сколько им не доказывай, что вермахт еще силен и способен переломить ход войны, просто верят в это – и все тут. Это страшные люди. При температуре минус сорок, под открытым небом они готовы голыми руками рыться в потрохах привезенных от нас ракет и при этом даже обмениваться немудреными шутками.
Дело в том, что ракетным полигоном это место называется пока чисто формально, ибо, кроме нескольких сборных деревянных домиков, в которых живут русские и немецкие специалисты, и большого сборного металлического ангара тут еще пока ничего нет. Есть только разбитые шнурами на земле разметки будущих сооружений и пара тысяч немецких военнопленных, которые долбят мерзлую землю киркомотыгами и вывозят ее на тачках. Пленные неплохо одеты и обуты в кирзовые сапоги, теплые ватные штаны, такие же теплые стеганые ватные куртки и шапки из искусственного меха. Не очень красиво, но зато тепло, что очень важно в этом холодном и ветреном краю. Но размах уже впечатляет. Когда этот полигон будет построен, он окажется в несколько раз больше Пенемюнде, а о таких типах ракет, которые русские планируют испытывать на пусковых столах № 2 и № 3, я еще даже не задумывался.
При этом совершенно очевидно, что основной целью производимых здесь работ является исключительно космос. По крайней мере, сами русские считают, что когда дойдет до испытаний усовершенствованной версии нашей ракеты с дальностью от пятисот до двух тысяч километров и наведением ее по радиолучам, война в Европе закончится. Как однажды сказал мне один из консультантов русского ракетного проекта оберст (полковник) Шалимов: «Для сноса с лица Европы вашего Третьего Рейха и приборки территории от оставшегося после него мусора наши ракеты Красной армии не потребуются. Так что работаем по графику, герр фон Браун, и не оглядываемся по сторонам. Будьте уверены – то, что вы разработаете, никогда не упадет на землю Германии, разве что случайно».