— Здорово ты с ним разобрался. А он ведь такой большой!
— Размер — не всегда показатель. Да и я уже встречался с байсерами.
— Правда? Ты на них охотился?
— Нет, наблюдал за другим охотником. Как теперь выясняется, я выучил у него много полезного.
Дигамма извлек очередной зуб, по виду скорее подходящий какому-нибудь хищнику, и обчистил снегом.
— Хотя практики не хватает. Вон, даже оружие потерял из-за невнимательности.
Ривера, казалось, пропустила мимо ушей последнее замечание и, сев на корточки, стала рассматривать лежащую рядом «Токсичную охоту».
— Хорошее у тебя копье. А еще сильное.
— Ага. Пока что это — лучший из созданных мной магических предметов.
— Эх, мне бы тоже собственное оружие.
— Зачем? — удивленно поинтересовался рептилоид.
— Нет, я, конечно, могу и так. Но раз у меня теперь есть руки, то надо их правильно использовать.
Дигамма взглянул на Рив с возросшим недоумением. Он никак не мог уложить в голове, что у девочки возникло это желание. Зато Ривера примерно поняла, почему ее вопросы вызвали подобную реакцию.
— Чего ты так смотришь? Я, вообще-то, умею охотиться! Прыгнуть из засады или пришибить там кого-нибудь магией. Или что, ты думаешь, я ела, пока меня не забрали в зверинец?
— Ну да, точно.
— Мне бы эту, как ее? Магическую винтовку! Помнишь, ты сражался с человеком в лесу? Он ведь издалека стрелял. Да и ты тоже. А еще…
Дальше Ди, откровенно говоря, все прослушал. Так на рептилоида подействовало неожиданное осознание: внутри Ривера продолжала оставаться скорее пауком, вполне самодостаточным и способным убить при необходимости без каких-то моральных дилемм. Он и не заметил, как обманулся видимостью и стал считать ее исключительно человеческим ребенком.
Следом подкрался его личный старый вопрос: а кто же такой сам, этот господин Дигамма? Таинственный торговец редкостями, скрывающийся бродячий целитель или цифровое оружие, вырвавшееся на свободу? Четкого ответа, как и раньше, не нашлось. Да и не хотелось искать, поэтому Ди вновь отогнал от себя тягучие размышления.
— Ладно, я подумаю, и мы вернемся к этому разговору.
Дальнейшее путешествие до Харденштейна прошло без происшествий, если не считать пары ошибок в ориентировании, из-за которых они полдня поплутали практически вокруг одной точки. Все-таки Дигамме привычнее было добираться до разрушенной крепости с других направлений. А в последнюю ночь пролетавший мимо филин, неожиданное появление которого заставило вздрогнуть даже чуткого рептилоида, напомнил всем об осторожности и постоянно подстерегающих в лесу опасностях. Уже на месте Ди пришлось потратить время на расчистку спуска в подземелье замка. Размеры лаза, которым он пользовался раньше, под новые пропорции тела не подходили. Однако троица химер в конце концов достигла пыльного лабиринта.
Как и в пещерах под Скамьей гиганта, дети пытались заглянуть в каждый закуток удивившей их постройки. Только Ривера теперь самостоятельно освещала все вокруг целым роем «Блуждающих фонарей». Благодаря ядру с направленностью Света эта Способность стала даваться ей еще лучше. Правда возможность как следует развернуться со своими «исследованиями» девочкам не представилась. Дигамма примерно помнил планировку и не отвлекался на тупиковые ответвления, поэтому преодолеть лабиринт удалось быстро.
Искомый магический разлом ждал их на прежнем месте. Решить головоломки, ограничивающие доступ к «Петле багряных песков»[1], Ди предложил детям. Так он совместил приятное с полезным: развлечение для них и отдых для себя. Рив и Сэл с большим интересом приступили к поставленной задаче и общими стараниями весьма легко с ней справились. Рептилоиду даже показалось, что он в свое время дольше размышлял над загадками Харденштейна. Девочкам оказалось трудно скорее физически, ведь пришлось двигать тяжелые элементы здешних механизмов.
А вот уже в разлом Дигамма отправился один. Внутри было слишком мало места, чтобы спрятаться, поэтому просто так туда соваться не следовало. Для порядка он проверил зал «Петли» и все прилегающие помещения на отсутствие опасностей, но сердце лабиринта в любом случае оставалось самым безопасным местом на многие километры вокруг. Дав детям строгие напутствия и пообещав вернуться быстро, рептилоид прикоснулся к магическому артефакту. Последние его сражения здесь на самом деле были довольно скоротечными.
По ту сторону все ожидаемо сохранилось без изменений. Крытая круглая арена, похожая на огромную печь, и краснокожий карлик с пылающими глазами в ее центре. В этот раз разлом разблокировал Граансиерошу Эпический ранг, чтобы тот подстроился под силу противника. Однако при появлении рептилоида озлобленное выражение его лица сменилось удивлением, а затем обнаружились и признаки узнавания.
— Дигамма? Какая разительная перемена. Но имя слишком необычное, чтобы быть совпадению.
Хоть кобольд и использовал устаревший вариант месхийского, поднаторевший в языках Ди понимал его на приемлемом уровне.
— Даже узнал меня? Интересный поворот.
Брови Граансиероша поползли вверх, а губы сложились в легкую ухмылку.
— Все-таки ты был разумным, я не ошибся. За множество наших сражений мне лишь единожды удалось увидеть твое имя. Из-за проклятых оков разлома, — фигура горного духа на мгновение вспыхнула пламенем. — Но я хорошо его запомнил.
— Пришла пора сразиться вновь.
Не дожидаясь реакции, Дигамма под усилением от «Бустера» метнул копье. Стремительный снаряд почти настиг кобольда, однако тот успел в последний момент обратиться огненным шаром, и оно пролетело насквозь. Без особого ущерба, хотя артефактное оружие в некоторой мере воздействовало и на нематериальную форму Граансиероша. Зато далее последовала чисто магическая атака «Повторителем», к которой он сейчас был вполне уязвим. Ди использовал множественный выстрел с близкого расстояния, отчего противнику не удалось уклониться от всех снарядов винтовки.
Кобольд не ожидал, что так быстро получит первый урон, причем довольно ощутимый, но пока не растерял уверенности и попытался дать достойный отпор. Получив больше свободы от разлома, теперь он мог использовать и дистанционные атаки. Сгустки и потоки пламени то и дело попадали в Дигамму, которому оказалось непросто уклоняться от летающего повсюду духа. Правда их эффективность не впечатляла, ведь «Магический хитин», «Сопротивление жару» и «Природный доспех» в сумме давали неплохую защиту от магического огня.
Вскоре рептилоид подстроился под движения противника и стал настигать его в ближнем бою. Сейчас Ди имел гораздо больший запас внешней энергии, чем прежде, поэтому мог направить в свои кулаки достаточно Разрушения Жизни, чтобы нанести вред даже бесплотной форме кобольда. А «Энергетическая пробоина», используемая при каждом ударе, сильно мешала Граансиерошу пополнять магические резервы, которые с приличной скоростью уходили на поддержание огненного тела.
Когда же для горного духа пришла пора возвращать материальный облик, способность к накоплению магии еще полностью не восстановилась. Чтобы совсем не потерять боеспособность, он направился к вонзенному в стену арены копью. Кобольд производил смену формы налету и сразу схватился за древко, едва успел воплотить руку. Это стало большой ошибкой Граансиероша. Он даже не успел вытащить оружие, как оказался отброшен и поражен зарядом Разрушения Жизни. А все потому, что перестраховщик Дигамма установил на «Токсичную охоту» защитную печать. Одноразовую, но зато мощную.
— Твоя сила впечатляет, — тяжело дыша, произнес кобольд. Его пострадавшее предплечье выглядело так, словно прошло сквозь мясорубку.
— Мою магию, в отличие от твоей, разлом не душит.
— Возможно, — усмехнулся Граансиерош. — Или я просто растерял хватку.
— Помнится, раньше ты ругал меня на чем свет стоит, — как бы невзначай напомнил Ди, несколько смутив собеседника.
— Не то, чтобы прямо тебя. Это выходило непроизвольно, в пылу сражения. В те моменты я думал о лордах Дракнфелса, чтоб их забрала Изнанка.
— Ясно. А теперь вдруг решил мирно пообщаться?
Кобольд измученно выдохнул и покачал головой.
— Я устал от этого постоянного неизменного подвешенного состояния. Но по-настоящему сдохнуть разлом мне тоже не даст. Вот и захотелось разнообразить свой очередной проигрыш.
— Интересно. Это значит, что ты не будешь против стать основой для абстракта? Тогда все точно закончится.
— Абстракта? Ты или шутишь, или не понимаешь, о чем говоришь.
Дигамма высвободил крупицу магии, чтобы активировать и сразу отменить соответствующее Умение.
— Невероятно. Не представляю, как ты получил знания драконов.
Граансиерош несколько секунд пристально разглядывал рептилоида, а затем обратился к тому с предложением.
— Если ты сохранишь мою личность, то я поклянусь тебе в вечной верности. С Системным договором, естественно.
Дигамма порядком опешил, хотя вид постарался сохранить невозмутимый. Также внимательно осмотрев кобольда, он решил попытаться того прощупать. Сделка с древним духом казалась слишком интересной, чтобы сразу отказывать.
— И почему мне стоит согласиться?
— Твое Умение несовершенно. Чтобы достичь успеха, я не просто должен не сопротивляться созданию абстракта, а помогать.
— Допустим. Но с чего мне вообще верить? История Харденштейна показывает тебя не особо доброжелательным и договороспособным.
— История? Ты ее, наверное, в Дракнфелсе и узнал? — с язвительной усмешкой ответил Граансиерош. — Нет, мое слово нерушимо. А Системный договор — тем более.
— Все равно не понимаю. Хочешь поменять одну клетку на другую? Я не могу обещать, что верну тебя обратно.
— Спасибо за честность, — теперь кобольд улыбнулся гораздо мягче. — Мой прежний король таким качеством не отличался. Но превращение в абстракт — более реальный шанс, чем оставаться здесь. Здесь надежды совсем не осталось.
Ди какое-то время раздумывал. Вместо необременительного и однозначно полезного магического материала он получал непредсказуемого компаньона, с которым пока даже непонятно было, что делать. С другой стороны, Граансиерош мог стать источником очень редких знаний. Собственно, последнее в итоге и склонило рептилоида принять предложение.