Энцо. Он увидел, как Адам болтает и смеется с каким-то бегуном из команды, и тут же в сердцах назвал его потаскухой.
Ссорились недолго – за отсутствием доказательств и желания, – и Энцо почти сразу извинился. Но Адам навсегда запомнил, каким большим он казался в тот момент. Не физически (даже Энцо не стал бы нависать над Адамом), нет, однако его неожиданный гнев и обида, а потом и потрясение Адама (его ревнуют!) заполнили всю комнату, все вокруг.
Гнев был таким огромным… Адаму на миг показалось, что от исхода ссоры зависит его судьба, что сама его жизнь висит на волоске. А вдруг он потеряет Энцо? Конец света. Крушение всех надежд. И оттого, что Энцо втайне чувствовал то же самое, ну… от этого он будто рос и рос, пока не занял все пространство Адама без остатка.
А потом мир в самом деле рухнул.
И вот Энцо снова стоит рядом. Только теперь он – просто один из множества людей, которые ниже его ростом.
Когда и как это случилось?
– В общем… – опять протянул он.
Адам попытался заглянуть Энцо в глаза, но тот смотрел вниз, явно мечтая поскорее закончить разговор.
– Знаешь, что?.. – начал было Адам.
И тут случилось сразу два события. Одно было явно значительнее второго, но именно второе оказалось переломным.
За столиками возле дома сидели и уже жевали пиццу гости: Анджела, Линус, Джейди Макларен из садоводческого магазина и Рене с Карен. Вдруг от этой компании отделилась высокая девушка со светло-рыжими волосами. Адам видел ее впервые. Она подошла к Энцо, обняла его за плечи, повернула к себе его лицо – и они поцеловались. Прямо на виду у Адама.
– Привет, – миролюбиво поздоровалась девушка. – Меня зовут Наташа. Нэт.
Адам пожал ей руку.
– Адам.
– О, тот самый Адам! – Нэт улыбнулась еще шире. – Энцо без конца о тебе говорит!
Адам покосился на Энцо, но тот отвел глаза в сторону.
– Мы просто… дружили в школе, – пробормотал он.
– А где вы позна… – начал было потрясенный Адам.
– В клинике его мамы, я там подрабатывала летом, – ответила Нэт. – Только его родаки не слишком обрадовались. Я не очень-то похожа на латиноамериканку.
– Совсем не похожа, – заметил Энцо.
– Да брось, моя семья приплыла в Америку на «Мэйфлауэре». У меня в крови уже столько намешано, что я могу быть кем угодно. – Она посмотрела на Адама и снова просияла. – Это же ты привез пиццу?
– Ага.
– Круто!
– Спасибо.
– Ах да, пока не забыл… – Энцо вытащил из кармана бумажник. И случилось второе событие, куда менее важное, чем внезапное появление его подружки. Подружка была доказательством того, что Энцо решил не зацикливаться на прошлом и жить дальше. Однако именно второе событие – странное и незначительное – в корне все изменило. Адам запомнил этот поворотный момент на всю жизнь. Как один маленький поступок может изменить мир одного человека.
– Сто пятьдесят баксов хватит? – спросил Энцо, протягивая Адаму наличные.
Тот молча уставился на деньги, и его сердце опять разбилось, но как-то иначе. Странно и страшно. Будто вырвалось на свободу.
– Да не, не надо, – услышал он собственный голос. – Это подарок. На прощание.
Энцо удивленно улыбнулся:
– Вот спасибо!
– Не за что, – только и смог выдавить Адам в ответ.
– Пивка? – предложила Наташа.
– Не, спасибо, – сказал Адам. – Я себе сам принесу.
Он повернулся к компании за столиками – людям, которые пришли попрощаться с Энцо. Сделав это первым, Адам захотел во что бы то ни стало найти Линуса. Или поздно? Неужели он все испортил?!
– Я всегда был идиотом, – по-прежнему рыдая, говорит Тони. – Что только не творил!
– Я должна тебя пожалеть?
– Нет! – почти воет он. – Я это заслужил!
– Что заслужил?
Он поднимает на нее глаза, полные страха и, как ни странно, облегчения. По лицу Королевы ясно, что она тоже это видит. И очень недовольна увиденным.
– По-твоему, я принесла тебе… освобождение?!
– А разве нет? – спрашивает он.
– Я пришла рассказать тебе то, что знаю. Если благодаря этому знанию ты обретешь свободу, значит, все было напрасно.
Она вновь обжигает его кожу коротким прикосновением, и человек тут же падает на пол. Он – червяк. Ничтожная тварь, которую следует раздавить…
Нет.
«Нет, – думает она. – Нет, сперва я должна все ему рассказать».
– Я расскажу, – произносит она. – Ты готов слушать?
Человек поднимает на нее смиренный, униженный взгляд.
– Да.
И она начинает рассказ.
– Я была жива, когда ты убрал руки, – слышит фавн ее голос. – Я была жива, когда твои пальцы оставили кровоподтеки на моей шее.
Тут на лице человека появляется другой страх. Страх того, кто пробудился от кошмара и увидел нечто еще более страшное.
– Нет!..
– Я была жива, когда ты рыдал над моим телом. Я была жива, когда ты поднял меня и понес к озеру. Когда положил кирпичи в карманы моего платья…
– Нет. Нетнетнетнетнет…
– Я была жива, когда ты утопил меня в озере, Тони. – Она встает на колени рядом с ним. – Я была жива.
– Не может быть. Я проверил…
– Ты ошибся. Наркотики затуманили твой разум, ты был не в себе…
Не сумев побороть возмущение, он кричит на нее:
– Ты тоже!!!
В тот же миг она снимает ему голову с плеч.
Фавн не способен это исправить, тем более Королева все еще держит голову в руках. Но, быть может, именно этого хотел пленивший ее дух. Как примитивно и просто – обыкновенное воздаяние за злой поступок, унесший ее жизнь…
Вот только…
Вот только дух явно в смятении. Она не понимает, что произошло. Человека убила не она.
Человека убила Королева.
А в следующий миг она – или Королева, или новая сущность, постоянно меняющаяся, которую фавну еще предстоит каким-то образом разделить надвое, – произносит:
– Нет.
– Где Линус? – спросил он Анджелу.
– В туалете, – недовольным тоном ответила та.
– Что, все настолько плохо?
– Ты забил на него, как только увидел Энцо. Не самый благородный поступок, Дикий Терн.
– Черт… Знаешь, Анджела, между нами с Энцо наконец-то все кончено.
– Только сейчас? Быстро ты опомнился…
– Эта девчонка – его подружка.
От удивления Анджела прыснула пивом на землю.
– Кто?!
– Вот-вот.
– Нет, я серьезно: кто она?!
– Может, он бисексуал. Или вообще пансексуал. Как ты.
Анджела посмотрела на него испепеляюще-многозначительно: сравнить ее с Энцо посмел бы только дурак. Она огляделась по сторонам и в растущей толпе гостей наконец разглядела Наташу.
– Господи… Она похожа на тебя!
– Что? Ничего подо… – Адам осекся. – Ух ты. И правда.
– Пожалуй, это был самый странный комплимент в твоей жизни.
– Анжела, это еще не самое главное! Самое главное – он предложил мне денег за пиццу. Правда, вполовину меньше, чем надо…
Она потрясенно вскинула брови.
– Что?
– Объясню позже. Сейчас надо скорее найти Линуса.
– Это точно.
– Никуда не уходи, ладно?
Анджела слегка ущипнула его за плечо.
– Я рядом. Даже за океаном, даже на другом краю Земли, – ответила она.
– О’кей.
– Даже когда наступит конец света.
Адам отправился на поиски Линуса, но успел добраться только до противоположного конца лужайки – там его поймали Карен с Рене.
– Что у тебя случилось с Уэйдом? – спросила первая. – Ты так убегал, будто он полез к тебе с поцелуями.
Вообще-то она пошутила, но Адам не ответил – и до Рене дошло:
– Да ладно?!
– Угу. Когда я сказал, что не буду с ним спать, он меня уволил. – Адам поморгал. Неужели все вот так просто и ясно? Может быть. Вполне может быть.
– Он не имеет права! – с искренней тревогой воскликнула Рене.
– Точно, не имеет, – кивнула Карен.
– Если что, мы готовы поддержать твою версию, – вдруг сказала Рене, хотя из двух сестер инициативной была не она.
– Конечно! – закивала Карен. – Как он посмел?!
– Поговоришь с Митчеллом?
Митчелл был их региональным менеджером, и Адам еще никогда с ним не встречался.
– Я с ним даже не знаком.
– Он ходит в нашу церковь, – сказала Карен. – Нормальный чел, поговори с ним.
– Мы все подтвердим, – повторила Рене.
– Вы же ничего не видели.
– Да брось! Думаешь, мы не замечаем эти его пошлые шуточки? И как он на тебя смотрит?
– И вечно трогает за разные места, – тихо добавила Рене.
– Вы правда это замечали? – искренне удивился Адам.
– Такое сложно не заметить, – кивнула Карен. – Мы вечно гадаем, неужели тебе настолько нужна работа, раз ты с этим миришься?
Ему скрутило живот.
– Да. Настолько нужна.
– Значит, ты ее получишь, – заверила его Рене. – Я там не останусь, если Уэйд будет работать, а ты нет.
– Еще не все кончено, – добавила Карен. – Мы покажем этому гаду!
– Ну вы даете, – выдохнул Адам. – Это так… неожиданно. И приятно. Спасибо вам.
– Не за что, – с улыбкой ответила Рене и снова смутилась.
– Так, девчонки, а вы Линуса не видели?
– Кажется, он вышел на тропинку вдоль берега, – ответила Карен. – А что?
Адам посмотрел ей прямо в глаза и сказал:
– Хочу подарить ему розу.
– Нет, – произносит она. Это слово обращено не фавну и не обезглавленному трупу, чья кровь уже заливает пол камеры, словно вышедший из берегов ручей.
– Нет, – повторяет она.
Через мгновение человек уже снова цел и корчится от страха в углу. Кровь течет по его венам, а не по полу, но запах не исчез. Запах, пробуждающий в фавне лютый голод. Как давно он не пробовал…
Тут его осеняет. Этот голод, эти первобытные желания одолевают его потому, что Королева ускользает.