Эти данные подтверждает и Псковская летопись. 1 августа в Москву прибыли послы Трофим Кипрешев и Юрий Сестников, отправленные с просьбой о назначении князя-наместника в Псков и с сообщением о предстоящих переговорах с ливонским магистром. В Москве послы узнали, что великий князь «со всею силою стоит у Коломны», куда они и отправились для переговоров с ним. По словам летописца, «царь ордынский… прочь поиде, убегом побеже», узнав, что «с князем великым прямо его стояху противу на полутораста верстах 100 000 и 80 000 князя великого силы русскыа».[292]
Итак, наши основные источники сходятся в том, что причина отступления Ахмата — нежелание вступать с большое сражение с главными силами русских войск.[293] Возможно, отступление ордынцев было ускорено появлением в их войске «смертоносной язвы», о чем пишет московский летописец: «…начата бо напрасно умирати мнози в полце их».[294] Эта же «язва», видимо, послужила одной из причин того, что русские отказались от дальнего стратегического преследования отступающего врага.
По данным Софийско-Львовской летописи, хан, отступая, увез с собой посла великого князя, киличея Григория Волнина, «блюдучися того, егда князя великого царевичи шед возьмут Орду и царицу его».[295] Это сообщение весьма интересно. Во-первых, из него вытекает, что между русскими и ордынцами шли какие-то переговоры, в Орде был русский посол, хотя и неизвестно, когда он туда прибыл — до похода или уже во время военных действий.[296] Во-вторых, известие свидетельствует об особой роли конницы татарских «царевичей» на русской службе. Эта стратегическая конница, организованная по типу ордынской, могла покрывать огромные расстояния и справедливо вызывала наибольшие опасения у Ахмата — именно войска «царевичей» могли быстрее и вернее всего достигнуть ордынского «юрта». Косвенно отсюда вытекает, что собственно русская стратегическая конница еще не играла большой роли — огромная рать на берегах Оки состояла, вероятно, главным образом из пешего ополчения. Несмотря на блестящий опыт Новгородской кампании, в которой конное московское войско сыграло решающую роль, русская конница еще не рассматривалась Ахматом как главный враг на степных просторах. С другой стороны, прошлогоднее успешное нападение на Сарай должно было обострить беспокойство хана за свою столицу.
Типографская летопись со свойственным ей провиденциализмом подчеркивает, что татары «побегоша… никим же гонимы», кроме гнева небесных сил. По более реалистичным данным Московской летописи, великий князь, узнав об отступлении Ахмата, «начат многие люди свои отпущати за татары по дорозе их, остальцев деля и полону ради христианского».[297] Но это были отдельные отряды. Главные же силы русских войск не переходили Оку. Стратегического преследования не было, хотя дальняя разведка, по-видимому, велась. Получив «весть», что хан «пришед до катун и ко зимовищу пошел», великий князь распустил русские полки и вернулся через Коломну в Москву, куда прибыл 23 августа.[298] Летняя кампания 1472 г. окончилась.
Итак, последовательность событий летней кампании 1472 г. выглядит по летописным данным следующим образом.
До 2 июля. В Москву поступают первые известия о походе Ахмата. Отправка войска воеводы Ф.Д. Хромого (Коломенский полк). (Московская летопись).
2 июля. Отправка на линию Оки великокняжеских войск князя Д. Дм. Холмского и князя И.В. Стриги Оболенского. (Московская летопись).
После 2 июля. Отправка полков удельных князей. (Московская летопись). Развертывание войск Юрия Дмитровского выше Серпухова. (Типографская летопись).
Конец июля. Ахмат приближается к Алексину; верховное командование дает указание об эвакуации города. (Софийско-Львовский рассказ).
29 июля, среда, раннее утро. Начало боев за Алексин. (Типографская летопись; другие рассказы, без даты). Первая попытка форсировать Оку. (Софийско-львовский рассказ).
30 июля, четверг, на рассвете. Великий князь получает известие о выходе ордынцев к Алексину и отправляется к войскам в Коломну. Великий князь Иван Молодой посылается в Ростов (частичная эвакуация Москвы?). (Московская летопись).
31 июля, пятница. Гибель Алексина и его жителей. (Типографская летопись; другие летописи, без даты). Попытки форсирования Оки ордынцами. Бои отрядов П.Ф. Челяднина и С.В. Беклемишева. (Московская летопись, без даты). Подход отрядов удельных князей (все летописи, кроме Типографской, без даты).
1 августа, суббота, ночь. Отступление Ахмата от Оки. (Типографская летопись; остальные летописи, без даты).
Около 1 августа. Диспозиция русских войск на Оке: великий князь у Ростиславля (район Каширы), вассальная татарская конница у Коломны, Андрей Большой у Серпухова, казанский «царевич» там же, Андрей Меньшой в Тарусе. (Софийско-львовский рассказ и Ермолинская летопись, без даты).
После 1 августа. Отправка отдельных русских отрядов за Оку для захвата отставших ордынцев (?) и освобождение русских пленных. (Московская летопись, без даты).
Первая половина августа. Поспешное отступление Ахмата через степи. (Все летописи, без даты).
23 августа. Возвращение великого князя в Москву. (Московская летопись).
Летом 1472 г. впервые была успешно решена задача создания прочной обороны водного рубежа на широком фронте против главных сил Орды. Умелой обороной Оки русским удалось предотвратить вторжение Ахмата: ни один русский город на левом берегу не пострадал от ордынцев.
Какими силами располагали противоборствующие стороны? В нашем распоряжении только две цифры, содержащиеся в источниках. Относительно Орды — это свидетельство Ахмата о 200 тыс. конницы, которые он обещал выставить против Порты. Эта цифра не может считаться вполне точной: желая получить венецианские субсидии, Ахмат имел основание преувеличивать свои силы. С другой стороны, имея дело с ловкой, хитрой и хорошо информированной венецианской дипломатией, Ахмат не мог себя компрометировать явной ложью. 200 тысяч могут быть приняты как ориентировочная максимальная численность ордынской конницы. В походе 1472 г. участвовали если не все (на чем настаивают русские летописи), то во всяком случае главные силы Ахмата. Можно думать, что цифра 150 тыс. не будет большим преувеличением численности войск, которые он привел на Русь.
Итак, основной ударной силой Ахмата была многочисленная конница. Как показывает ход событий, Ахмат использует способность своей конницы к быстрому стратегическому маневру, стремясь обойти с фланга главные силы русских войск. Задумав большой поход на Русь, собрав под своим началом основные силы Орды, хан вместе с тем стремится избежать генерального сражения, в котором на карту поставлено все. Он рассчитывает, во-первых, на союз с Литвой (помощь Казимира), во-вторых, на внезапность своего нападения, на неготовность русских к отражению нашествия. В этих расчетах Ахмат выступает не как авантюрист, а как реалистично мыслящий политик и стратег. Страшный разгром на Куликовом поле еще жив в памяти ордынцев. Еще более важно, что Ахмат трезво представляет себе огромные силы, которые русские развернули на Оке.
О численности русских войск говорит оценка Псковской летописи (вероятно, со слов псковских послов, бывших во время событий в Москве и Коломне). Эта цифра — 180 тыс. человек, развернутых на фронте в 150 верст. Цифру, приведенную псковским летописцем, разумеется, нельзя считать вполне точной. Вероятно, как часто бывает в подобных случаях, перед нами преувеличение. Но нет оснований сомневаться, что летом 1472 г. для защиты от ордынского нашествия на Оку были двинуты громадные силы — основная часть того, чем могла располагать Русская земля.
Об организации службы на Берегу есть прямое указание источника. Между 1455 и 1462 гг. игумен Троицкого Сергиева монастыря Вассиан получил от великого князя Василия Темного жалованную грамоту с разрешением «вывести опять назад» из великокняжеских и боярских сел тех крестьян, которые «вышли… сего лета» из троицких вотчин в Углицком уезде, «не хотя ехати на мою службу, великого князя, к Берегу».[299] Эта грамота (обычно используемая при попытках доказать раннюю отмену права крестьянского выхода)[300] позволяет сделать ряд выводов. Несение службы на Берегу есть обязанность крестьян, живущих даже в привилегированных иммунитетных вотчинах крупнейшего русского монастыря. Эту службу несут крестьяне и такого сравнительно отдаленного от Оки уезда, как Углицкий. На службу, по-видимому, отправляются по очереди крестьяне из разных сел, отсюда попытки уклониться от этой повинности путем перехода в те села, с которых «сего лета» служба не несется. Без участия широких слоев непривилегированного городского и сельского населения, горожан и крестьян Русского государства, организация обороны страны, особенно на южном, самом опасном направлении, была бы невозможной. Эти-то люди и составляли, надо полагать, основную массу тех многих десятков тысяч воинов, которые летом 1472 г. остановили нашествие Ахмата у самого порога Русской земли. Другую часть войска составляло конное феодальное ополчение бояр и детей боярских. Учитывая, что к 70-м гг. XV в. поместная система еще не сложилась и что в большинстве уездов Русского государства было развито черное крестьянское землевладение, можно полагать, что феодальная конница уступала по численности пехоте, набираемой из непривилегированных горожан и крестьян. Если так, то огромное русское войско, стоявшее на Оке и по численности, возможно, не уступавшее ордынцам, должно было сильно отличаться от них по составу: основу русского войска составляла пехота. Видимо, именно этим объясняется отказ русских от дальнего стратегического преследования отступающих ордынцев: в Диком поле превосходство татарской конницы должно было проявиться особенно сильно и русские войска, менее подвижные, могли оказаться в тяжелом положении.