Рассмотрим еще один пример бесконечных повторений по сути одного и того же эксперимента по вызыванию шока у животных. (Речь здесь идет не об электрошоке, а о физическом и психологическом состоянии шока, которое часто наступает после серьезных повреждений.) Еще в 1946 году один из исследователей, Магнус Грегерсен из Колумбийского университета, изучил литературу и обнаружил, что было опубликовано уже 800 статей по экспериментальному вызыванию шока. Он описывает методы достижения шока:
Стягивание жгутом одной или нескольких конечностей, дробление, сжатие, легкие удары по мышцам молотком, барабан Нобла – Коллипа [устройство, в которое помещается животное; барабан вращается, животное постоянно падает вниз и получает травмы], револьверные выстрелы, удушение, кишечные петли, воздействие холодом и огнем.
Грегерсен также отмечает «широкое использование» кровотечений и «все более частые отказы от анестезии как от фактора, искажающего картину». Однако все это разнообразие ему не по душе: он жалуется, что избыток методов чрезмерно усложняет оценку результатов, полученных разными учеными; он отмечает «насущную потребность» в стандартизации процедур, вызывающих шок у животных[108].
Спустя восемь лет ситуация мало изменилась. С. М. Розенталь и Р. Ч. Милликан писали, что «исследования влияния травматического шока на животных дают разнообразные и часто противоречивые результаты». Тем не менее они ожидали «дальнейших исследований в этой области» и рекомендовали обходиться без анестезии: «Применение анестезии ведет к противоречивым результатам… по нашему мнению, продолжительной анестезии следует избегать». Они также рекомендовали «использовать достаточное количество животных, чтобы на результаты не влияла биологическая изменчивость»[109].
В 1974 году экспериментаторы по-прежнему работали над «животными моделями» экспериментального шока, по-прежнему проводили предварительные опыты, чтобы определить, какие повреждения нужно нанести, чтобы добиться достаточно «стандартного» шокового состояния. После десятилетий экспериментов, вызывавших у собак кровотечение, дальнейшие опыты показали, что (сюрприз!) шок от кровотечения у собак не похож на шок у людей. Узнав об этих результатах, ученые из Рочестерского университета вызвали кровотечение у свиней, которых считали более близкими к людям в физиологическом отношении, чтобы определить, какой объем кровопотери необходим для вызывания экспериментального шока[110].
Ежегодно проводятся сотни экспериментов, в которых животных приучают к наркотикам. С одним только кокаином уже проведено более 500 опытов. Анализ всего 380 из них показал, что они обошлись примерно в 100 миллионов долларов, и по большей части это деньги налогоплательщиков[111]. Вот один пример.
В лаборатории Медицинского центра южных штатов, возглавляемой Джеральдом Дено, макак-резусов сажали в фиксирующие кресла, а затем обучали вводить себе кокаин в кровь в любых количествах путем нажатия на кнопку. Согласно одному из отчетов, «подопытные обезьяны вновь и вновь нажимали на кнопку, даже когда у них начинались конвульсии. Они обходились без сна. Они ели в пять-шесть раз больше своего обычного рациона, но оставались истощенными. В конце концов они начали наносить себе увечья и умерли от передозировки кокаина». Доктор Дено признавал, что мало кто из людей может позволить себе такие дозы кокаина, как эти макаки[112].
Хотя проведено уже 500 подобных экспериментов с использованием кокаина, это лишь малая часть опытов по превращению животных в наркоманов. В первом издании этой книги я рассказывал о ряде похожих экспериментов с применением морфина и амфетаминов. Вот еще несколько примеров.
В Университете Кентукки исследователи использовали биглей, чтобы пронаблюдать синдром отмены валиума и аналогичного ему транквилизатора лоразепама. Собак приучали к препарату, а затем каждые две недели переставали его давать. Среди симптомов абстиненции наблюдались судороги, подергивания, дрожь всем телом, эпилептические припадки, быстрая потеря веса, страх и съеживание. Через 40 часов после отмены валиума «у семи из девяти собак наблюдались тонико-клонические судороги; у двух собак повторялись клонические судороги по всему телу». Четыре собаки умерли – две в конвульсиях и две после резкой потери веса. Лоразепам вызывал аналогичные симптомы, за исключением смерти в конвульсиях. Экспериментаторы проанализировали опыты, проведенные еще в 1931 году, в ходе которых синдром отмены барбитуратов и транквилизаторов наблюдался у крыс, кошек, собак и приматов[113].
Изучив историю экспериментов, показавших, что «эффекты, подобные синдрому отмены, могут наблюдаться после разового приема опиатов у некоторых видов», в том числе собак, мышей, обезьян и крыс, Д. М. Грилли и Г. К. Гоуэнс из Кливлендского университета решили проверить гипотезу о том, что отмена морфина вызывает повышенную чувствительность к боли. Крыс обучали «различать уровни шока» в среднем в процессе 6387 тренировок. Во время этих опытов крысы должны были реагировать на удары током. Им вводили морфин, после чего их били током через один, два, три и семь дней. Экспериментаторы отмечали, что чувствительность к току была повышенной в дни, следующие непосредственно за днем приема морфина[114].
А вот еще более дикий пример исследования.
В Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе Рональд Сигел приковал к сараю двух слонов. Слониха использовалась для определения «процедур и дозировок при приеме ЛСД». Ей давали наркотик перорально, а также стреляли в нее дротиками с ЛСД из пистолета. После этого экспериментаторы в течение двух месяцев ежедневно давали обоим слонам дозу наркотика и следили за их поведением. Из-за больших доз галлюциногена слониха падала на бок, дрожа и с трудом дыша, и лежала так около часа. Самец же был агрессивен и нападал на Сигела, который описывал такое повторяющееся агрессивное поведение как «неподобающее»[115].
У последнего эпизода этого мрачного сериала об опытах с наркотиками, по крайней мере, счастливый финал. Исследователи из медицинского колледжа при Корнелльском университете скормили кошкам большие дозы барбитуратов через трубки, хирургическим путем имплантированные в их желудки. Затем они резко прекратили ввод барбитуратов. Вот как они описывали симптомы абстиненции:
Некоторые из них не могли стоять… Животные, у которых наблюдались наиболее серьезные признаки абстиненции, принимали распластанную позу и содрогались в частых конвульсиях. Почти все животные умерли во время конвульсий или сразу после них. Наряду с прочими наиболее яркими признаками абстиненции часто фиксировалось учащенное или затрудненное дыхание. У самых слабых животных отмечалась гипотермия, особенно после постоянных судорог и перед самой смертью[116].
Эти эксперименты начались в 1975 году. Хотя несколькими годами ранее немедицинское потребление барбитуратов представляло серьезную проблему, к тому времени использование барбитуратов было строго ограничено на законодательном уровне и число зависимых от их потребления снизилось и продолжает снижаться по сей день. Тем не менее эксперименты на кошках в Корнелльском университете продолжались в течение 14 лет. Но в 1987 году пенсильванская группа борцов за права животных «Виды без границ» (Trans-Species Unlimited) собрала всю информацию об этих опытах, которую удалось найти, и начала кампанию за их отмену. На протяжении четырех месяцев неравнодушные люди пикетировали лабораторию, в которой проводились исследования на кошках, и писали письма в прессу, финансирующим организациям, университету и законодателям. Не в силах больше защищать эксперименты, в конце 1988 года представители Корнелльского университета и руководительница исследований Митико Окамото написали в финансирующую организацию (Национальный институт по проблемам злоупотребления наркотиками), что отказываются от нового гранта в размере 530 тысяч долларов, который позволил бы оплатить еще три года экспериментов[117].
Как вообще такое происходит? Как люди без садистских наклонностей целыми днями вводят обезьян в неизлечимую депрессию, зажаривают заживо собак или делают котов наркоманами? Как они после этого снимают белые халаты, моют руки и идут домой ужинать с семьей? Почему налогоплательщики позволяют тратить свои деньги на эти эксперименты? Почему студенты, постоянно протестующие против несправедливости, дискриминации и всех видов угнетения, где бы они ни случались, игнорируют жестокость, которая существовала и существует в их кампусах?
Ответ на эти вопросы заключается в безусловном принятии видизма. Мы терпимы к злу, причиняемому представителям других видов, в то время как те же действия по отношению к людям привели бы нас в ярость. Видизм позволяет исследователям считать животных, с которыми они экспериментируют, своего рода оборудованием, лабораторными инструментами, а не живыми существами, способными страдать. Даже в заявках на государственные гранты животные включаются в расходные материалы наряду с пробирками и записывающим оборудованием.
Помимо видизма, который свойственен экспериментаторам в той же степени, что и другим людям, существует ряд факторов, делающих возможными описанные исследования. Прежде всего, это огромное уважение, которое люди по-прежнему испытывают к науке. Хотя появление ядерного оружия и загрязнение окружающей среды заставили нас осознать, что наука и технологии не всегда так благотворно влияют на нашу жизнь, как это может показаться на первый взгляд, большинство людей по-прежнему с благоговением взирают на любого человека с ученой степенью и в белом халате. В известной серии экспериментов Стэнли Милгрэм, психолог из Гарварда, показал, что обычные люди легко подчиняются указаниям исследователя в белом халате и нажимают на кнопку, нанося (как они считают) человеку удары током в качестве «наказания» за неправильные ответы на вопросы, и продолжают делать это, даже когда жертва кричит и изображает сильную боль