Ни одно из направлений животноводства не защищено от вторжения технологий и стремления интенсифицировать производство. Новорожденные ягнята, эти жизнерадостные символы юности, тоже оказались в мрачных закрытых загонах[274]. В Центре изучения кроликов Университета штата Орегон исследователи разработали клеточную систему для выращивания кроликов и экспериментируют с плотностью их содержания, равной двум кроликам на квадратный фут[275]. В Австралии овцы, дающие шерсть высшего качества, сейчас выращиваются в закрытых помещениях в индивидуальных и групповых стойлах, чтобы их руно оставалось чистым и длинным. Шерсть таких овец можно продать в пять-шесть раз дороже[276]. Хотя представители пушного промысла любят заявлять, что их меха выращены на ферме, чтобы избежать обвинений в отлове диких животных, в их хозяйствах используются все те же методы интенсивного производства. Там норки, еноты, хорьки и другие пушные звери содержатся в тесных проволочных клетках. И если, к примеру, в тундре в распоряжении песца находятся тысячи акров земли, то в условиях промышленного производства он может рассчитывать всего лишь на площадь, ограниченную проволочной клеткой размером 105 × 123 см[277].
Мы рассмотрели основные тенденции в животноводстве, где на смену традиционным методам пришло промышленное производство. К сожалению, за 15 лет с момента выхода первого издания этой книги положение животных почти не улучшилось. Уже к тому времени было понятно, что современные подходы несовместимы с реальной заботой о благополучии животных. Впервые доказательства этому собрала Рут Харрисон в своей революционной книге «Animal Machines», опубликованной в 1964 году. Ее поддержала авторитетная комиссия Брамбелла, созданная по инициативе министра сельского хозяйства Великобритании и состоявшая из самых квалифицированных экспертов. Помимо самого Роджера Брамбелла, видного зоолога, в комиссию вошли У. Торп, заведующий кафедрой этологии животных Кембриджского университета, а также другие специалисты по ветеринарии, животноводству и сельскому хозяйству. В 1965 году, после тщательных исследований, комиссия опубликовала официальный доклад на 85 страницах. В нем полностью опровергался тезис, что продуктивность – достаточное свидетельство того, что животные не страдают. Тот факт, что животное может интенсивно набирать вес, по мнению авторов доклада, скорее говорит о его патологическом состоянии, а представление, будто сельскохозяйственные животные не страдают от содержания в стойлах, поскольку к этому уже привычны, вообще не выдерживает никакой критики. В важном приложении к докладу У. Торп особо подчеркнул, что наблюдения за поведением домашних животных показывают, что по своей природной сути они остаются такими же, какими были в доисторические времена; у них сохраняются врожденные модели поведения и потребности, даже если они никогда не оказывались в естественных природных условиях. Торп настаивал на том, что все имеющиеся факты достаточно красноречиво говорят о необходимости принимать неотложные меры для исправления ситуации.
Признавая необходимость ограничений, мы должны отказаться от условий, в которых полностью подавляются все или почти все инстинктивные побуждения животных, их естественные модели поведения. Двигательная активность характерна для биологических видов с высокой социальной организацией, ею отличались дикие предки современных животных, которые не утратили потребность в ней в процессе одомашнивания. Таким образом, лишение животного свободы в течение большей части его жизни является явной жестокостью по отношению к нему, потому что оно в этом случае не в состоянии реализовать ни одну врожденную модель своего локомоторного поведения[278].
В соответствии с этими выводами рекомендации комиссии основывались на простом базовом принципе:
В целом мы возражаем против такой степени стеснения животных, которая препятствует большинству видов деятельности, составляющих его естественное поведение. Животное должно обладать по меньшей мере достаточной свободой движений, чтобы без труда поворачиваться, ухаживать за собой, вставать, ложиться и расправлять конечности[279].
Этих «пяти базовых свобод» (поворачиваться, ухаживать за собой, вставать, ложиться и расправлять конечности), как их с тех пор стали называть, по-прежнему лишены куры в клетках, свиноматки в стойлах, мясные телята в загонах. А ведь со времени публикации доклада комиссии Брамбелла появилось множество научных данных, подтверждающих его ключевые тезисы. Например, заявление Торпа о присущих домашним животным естественных моделях поведения полностью соответствует результатам исследования ученых из Эдинбургского университета, которые изучали свиней в близких к природным условиях[280]. Ошибочность суждения, что продуктивными могут быть лишь довольные животные, ныне признает большинство ученых. Вот что говорится в исследовании, опубликованном в American Scientist в 1986 году:
Если говорить об одомашненных животных, то этот аргумент следует признать ошибочным по нескольким причинам. Сельскохозяйственные животные выводились с расчетом на то, что смогут расти и давать потомство в самых разных условиях, в том числе неблагоприятных. Куры, например, продолжают нести яйца, даже будучи серьезно травмированными. Более того, на развитие животного и функционирование его репродуктивной системы часто влияют такие приемы, как изменение светового режима и добавление в пищу стимуляторов роста, например антибиотиков. Наконец, на современной промышленной ферме, где один работник отвечает за 2 тысячи голов крупного рогатого скота или 250 тысяч цыплят-бройлеров, при производстве больших объемов яиц или мяса принято оценивать окупаемость затрат на строительство животноводческого комплекса, закупку кормов и оплату электроэнергии, и эти данные ничего не говорят о производительности каждой отдельной особи[281].
Доктор Билл Джи, директор Бюро здоровья животных при правительстве Австралии, заявляет:
Утверждают, будто продуктивность сельскохозяйственных животных прямо свидетельствует об их благополучии. Это заблуждение, с которым надо покончить раз и навсегда. Термин «благополучие» описывает состояние отдельных животных, а «продуктивность» – прибыль, которую принесет каждый потраченный доллар или вложенный ресурс[282].
В настоящей главе я постарался документально подтвердить ложность этого аргумента. Было бы приятно думать, что он похоронен раз и навсегда, но я не сомневаюсь, что он будет всплывать каждый раз, когда защитники агробизнеса будут пытаться успокоить потребителей, заверяя их, что на наших фермах все устроено просто замечательно.
Сила аргументов против интенсивных сельскохозяйственных методов была признана Европарламентом, который в 1987 году рассмотрел отчет о благополучии животных и принял резолюцию, включающую следующие пункты.
• Отказ от содержания мясных телят в индивидуальных стойлах и включение в их рацион железосодержащих и богатых клетчаткой кормов.
• Полное прекращение в течение десяти лет использования клеточных батарей.
• Отказ от содержания свиноматок в индивидуальных стойлах или в оковах.
• Запрет на общепринятую практику нанесения животным увечий посредством купирования хвоста и кастрации хряков[283].
Эти предложения были приняты 150 голосами при двух воздержавшихся, против не прозвучало ни одного голоса. Но мы уже отмечали, что, хотя Европарламент состоит из избранных представителей всех стран Европейского экономического сообщества, он обладает лишь консультативными полномочиями. Могущественное лобби агробизнеса делает все возможное, чтобы эта резолюция не воплотилась в жизнь. Однако она остается документом, в котором зафиксировано мнение просвещенных европейцев. Что же касается не слов, а дел, реальные улучшения условий содержания животных со времени выхода первого издания этой книги произошли лишь в единичных случаях.
В Швейцарии постепенно прекращается использование клеточных батарей для кур, а в магазинах уже появились яйца, полученные с применением альтернативных систем содержания несушек. Эти новые системы позволяют птицам свободно гулять, рыться в земле, принимать пылевые ванны, взлетать на насест и откладывать яйца в специальных местах, где достаточно материала для строительства гнезд. При этом яйца от несушек, которых содержат таким образом, лишь немногим дороже, чем яйца от кур, заключенных в клетки[284].
В Великобритании единственным признаком прогресса в отношении сельскохозяйственных животных стал запрет индивидуальных стойл для мясных телят. Лидером в обеспечении благополучия животных сейчас можно назвать Швецию, которая часто оказывается впереди и в проведении социальных реформ; шведские законы, принятые в 1988 году, на самом деле способствуют изменению условий содержания всех без исключения сельскохозяйственных животных.
На протяжении этой главы я рассказывал в основном о ситуации в Великобритании и США. Читатели из других стран могут решить, что на их родине все не так печально; но если вы живете в одной из промышленно развитых стран (но не в Швеции), у вас не может быть оснований для самоуспокоения. В большинстве стран условия содержания животных гораздо ближе к американским стандартам, чем к тем, что рекомендованы выше.
Наконец, важно помнить, что, хотя реализация «пяти свобод» комиссии Брамбелла, резолюций Европарламента и даже новых шведских законов была бы серьезным шагом вперед в Великобритании, США и почти в любой стране, где существуют промышленные фермы, ни одна из этих реформ даже не предполагает равного учета интересов животных и людей. Все эти шаги в той или иной степени представляют собой просвещенные и гуманные проявления видизма – но это все равно видизм. Ни в одной стране мира ни один правительственный орган пока не задался вопросом о том, почему интересам животных следует уделять меньше внимания, чем интересам людей. Дискуссии на эту тему всегда сводятся к проблеме избыточных страданий животных, то есть тех, которых можно избежать ценой незначительного повышения стоимости конечного продукта. При этом тезис о том, что люди вправе использовать животных в своих целях, выращивать и убивать их ради собственного насыщения, по-прежнему не подвергается сомнению.