То, что она подписала Контракт, не означало, что у нее не могло быть личной жизни. Мужчины-нефилимы прекрасно это доказывали. Они встречались с женщинами – и под словом «встречались» могли подразумеваться какие угодно отношения – и в целом вели нормальную жизнь. Контракт не запрещал заниматься сексом или вступать в связь с людьми. Просто с ним все становилось немного сложнее. Если бы Лили встретила подходящего нефилима, она даже могла бы выйти замуж. Хотя прежде этот вопрос никогда ее не волновал.
Когда-то она шпионила за людьми и другими нефилимами, которые выбрали обычную жизнь. Видела, как парочки вели себя, когда считали, что на них никто не смотрит. Она замечала все долгие, полные желания взгляды, нашептанные обещания и тайные улыбки. Порой от этих украденных мгновений она ощущала боль.
Одиночество смешивалось с желанием сблизиться, по-настоящему сблизиться с другим человеком – и это была не просто физическая потребность. Может, она хотела разделить с кем-то всю свою жизнь?
Об этом – обо всем этом – следовало забыть раз и навсегда. Она давно сделала свой выбор, и ничто не могло заставить ее изменить решение. Сама мысль казалась неправильной. Лили была охотником. Это не оставляло ей шансов обзавестись милым мужем, которому она шептала бы на ухо сладкую чепуху. Семья сделала бы ее слабой. Однажды она дрогнула бы и в конце концов перестала справляться с работой.
Тем более что любовь толкала людей на глупые поступки. Иметь личную жизнь, впрочем, не означало непременно полюбить. Любовь и жизнь все же разные вещи.
Она остановилась на крыше отеля Hilton и посмотрела с высоты на загруженный машинами перекресток на Коннектикут-авеню. У меня есть жизнь. Есть. У меня есть друзья и есть… Джулиан. Неправильно. Неправильно. Неправильно.
Практически все неправильно. У нее не было Джулиана – и не могло его быть. Он не являлся нефилимом и даже не был человеком – а ведь человек куда лучше, чем падший ангел.
Да даже бешеный опоссум был бы лучше!
Девушка отодвинулась от края крыши и даже отошла от него подальше. Да что с ней, черт возьми, не так? Что в Джулиане такого, что она готова рискнуть всем ради него? Как только эта мысль промелькнула в голове, девушку накрыло знакомым чувством, и она тотчас вспомнила об одной из причин, из-за которой рисковала всем на свете.
Джулиан бесшумно, как призрак, вышел из тени. Только что Лили пребывала одна и составляла список вещей, в которых ошибалась, а теперь уже утопала в объятиях Джулиана и добавляла в свой список очередной пункт.
Он ничего ей не сказал. Ни слова. Просто заявил о своих правах на нее. Притянув к своей мускулистой груди, впился поцелуем в ее губы. И – черт! – ей это так нравилось. Понравилось, как он обнял ее, как тело растаяло в его объятиях и как внутри все застонало от боли.
Джулиан отстранился, но его руки остались у нее на талии.
– Ты даришь мне райское наслаждение. Уж я-то знаю.
Лили закатила глаза, изо всех сил стараясь сдержать улыбку.
– Ты весь день продумывал эту фразу?
– Может быть, – невозмутимо пробормотал Джулиан и слегка коснулся губами кончика ее носа. – О чем ты думала?
Лили наморщила лоб.
– Когда именно?
Несколько секунд назад она думала о том, как приятно быть рядом с ним, но уж точно не собиралась в этом признаваться.
– Прежде чем почувствовала мое присутствие.
Лили положила ладони ему на грудь, то ли давая сигнал сохранять дистанцию, то ли пытаясь успокоиться.
– Ты опять за мной следил?
– Само собой, – как ни в чем не бывало признал Джулиан. Похоже, он не видел в этом ничего плохого.
Лили отошла от него на пару шагов. Сегодня на нем была простая белая рубашка, обтягивающая его мускулатуру, и синие джинсы. Впрочем, он выглядел восхитительно даже в такой обычной одежде. Лили переоделась в защитного цвета штаны и легкую майку. В сравнении с Джулианом она казалась ничем не примечательной.
– Знаешь, это называется преследованием и запрещено законом в большинстве штатов.
– Убийство людей, будь они одержимы или нет, запрещено законом во всех штатах, – спокойно парировал Джулиан. – И это не вдаваясь в подробности.
Лили нахмурилась. В его словах имелась логика.
– Я просто размышляла.
Джулиан наклонил голову набок. Глубокая синева его глаз казалась неестественно яркой.
– Тебе грустно?
Смотря вдаль, Лили провела рукой по волосам.
– Почему ты так решил?
Джулиан сделал шаг вперед и, коснувшись ее висков самыми кончиками пальцев, развернул девушку к себе лицом.
– Я чувствую, как напряжено твое тело.
Лили стало не по себе от его слов.
– И под «чувствую» ты понимаешь свою исключительную наблюдательность, да?
Джулиан лишь улыбнулся.
– Так что тебя тревожит?
Его рука скользнула ниже, Лили на шею. Он провел подушечками пальцев по ее напряженным мышцам, и Лили ощутила истинное блаженство. Плавные движения расслабили ее, она закрыла глаза. Ей и правда пора было обратиться к массажисту или добиться, чтобы Джулиан чаще разминал ей плечи.
– Тебе ведь нравится? – почти шепотом спросил он.
– М-м-м, – простонала в ответ Лили.
Джулиан легко коснулся поцелуем ее лба.
– Расскажи мне, что тебя тревожит.
– Меня сегодня кое о чем спросили… – «Боже, как меня легко расколоть!» – Меня спросили, почему я выбрала жизнь охотника, а не жизнь, в которой имелась хотя бы иллюзия нормальности.
– И это встревожило тебя?
Пока Джулиан не прекращал волшебные движения своих пальцев, Лили готова была отвечать на все его вопросы. Надо ли переживать из-за этого? Да. И все же это являлось истинной правдой.
– Да. Я почувствовала себя ненормальной и подумала: а может, мне и правда стоило стать проводником или вообще отойти от дел? Мне показалось, со мной что-то не так, раз я не стремлюсь найти себе мужа и поселиться в доме с палисадником.
Пальцы Джулиана замерли.
– А ты этого хочешь?
Волшебство мгновенно рассеялось. Лили открыла глаза и встретилась с его невероятно пытливым взглядом.
– Нет. – Девушка заставила себя усмехнуться. – Это не для меня, – добавила она и снова постаралась отодвинуться от него подальше.
Джулиан, казалось, ей не поверил.
– Лили.
Девушка усмехнулась.
– Джулиан, я не из таких. Никогда такой не была.
– Из каких еще «таких»? Разве не все в конечном счете хотят именно этого? Почему бы тебе не желать большего, чем служба в Святилище?
– Но что еще я могу получить? – собственный вопрос рассмешил Лили. – Не считая того, что в ближайшее время точно не собираюсь умирать и, скорее всего, переживу всех в этом городе, у меня столько денег, что стыдно признаться. Я люблю свою работу. Сколько людей могут такое сказать?
– Сколько людей хочет жить вечно, имея лишь работу? – спокойно возразил Джулиан. – И разве это работа? Разве это не служба? Не долг?
– Это обязательство во имя высшего блага!
– Терпеть не могу, когда ты начинаешь рассуждать о высшем благе. – Губы Джулиана изогнулись в улыбке. – Лили, твоя высшая цель заключается в том, чтобы убивать без разбора. Тебе сказали, что на свете существует зло, которое принимает определенные формы, и велели не ставить это под сомнение и верить, что у всего есть свое божественное предназначение.
Все мышцы Лили напряглись, и чудесное ощущение расслабленности, пришедшее всего несколько минут назад, как ветром сдуло.
– Во-первых, я никого не убиваю без разбора. Во-вторых, те формы, которые мне показали, действительно представляют собой зло во плоти!
– Если следовать твоей логике, я тоже представляю собой зло. Так почему ты не исполняешь свой долг? Почему не служишь высшему благу? – парировал Джулиан.
Лили сплюнула.
– О, это просто бред! Ты не такой… как они. Доволен? Рад, что я это сказала? – Девушка всплеснула руками. – Но это не меняет того факта, что подавляющее большинство твоих сородичей – зло! Ты не можешь этого отрицать!
Джулиан хрипло рассмеялся.
– Как мило! Я ведь единственный Падший, с которым ты решила поговорить, прежде чем втыкать кинжал мне в сердце.
– Насколько я помню, я все же метнула в тебя кинжал. К несчастью, промахнулась, что случается весьма редко! – негодующе воскликнула Лили.
Джулиан напрягся, синева его глаз стала пронзительной.
– Ты просто пешка в руках Святилища. И даже не понимаешь этого.
– Пешка? Ты что, смеешься? – Она подалась вперед. – Я не порчу людей! Не убиваю невинных!
– Как и я! – проревел Джулиан.
Вообще-то гнев Джулиана должен был послужить предупреждением, но остановиться Лили уже не могла. Все безумные чувства, которые он возбудил в ней в ту ночь, когда она встретила Майкла, теперь вырвались наружу. Голова кружилась, ярость опьяняла, эмоции зашкаливали. Во всем этом, как ни крути, был виноват именно Джулиан. И неважно, что его слова вполне могли быть правдой. Абсолютно неважно.
– Пусть ты этого не делаешь сейчас! Ты ведь делал это раньше? И все же имеешь наглость судить меня за верность собственной службе – за верность Святилищу!
– Я не сужу тебя, Лили. – Ангел подошел к ней ближе. – Я просто говорю, что жизнь, возможно, не ограничивается тем, чтобы ощущать себя нефилимом и выполнять все приказы Святилища.
– Эй! Алло! Уже то, что я говорю с тобой, является грубым нарушением приказов Святилища. Так что, дружище, я подчиняюсь далеко не всем их правилам.
Джулиан вздохнул и провел рукой по волосам.
– Я знаю. Не стоило мне так говорить. Твоя терпимость ко мне – достаточное доказательство.
Лили скрестила руки на груди и самодовольно посмотрела на него.
– Хотя и не меняет того, насколько ты неверно проинформирована насчет моих сородичей. Да, некоторые из нас являют собой настоящее зло – такое, что даже твой великий Натаниэль обмочит штаны в их присутствии. И все же не у всех одинаковые мотивы и не все мы одинаково смотрим на жизнь. Но Святилище предпочитает этого не замечать. Как только все Падшие будут уничтожены, под ударом окажется твой народ. И ты, черт возьми, понимаешь это не хуже меня.