Клоринда полк бегущий собрала
И стала франков бить попеременно
То с левого, то с правого крыла:
Попятится и снова лезет драться —
Кто гонится за кем – не разобраться!
32.
Так на арене от рогов быка
Шарахаются псы, зайдясь от лая,
Но побеги он, и наверняка
За ним опять помчится свора злая.
От стрел, нахлынувших издалека,
Прикрыла спину дева удалая:
Как мавры от мячей во время игр,
Надежен щит и страшен франкам тигр!
33.
Погоня все быстрей – еще минута,
И рыцари на крепостном валу! —
Как вдруг коней поворотили круто
Язычники и, наклонясь к седлу,
По флангу прокатились, воя люто,
И выросли у Готфрида в тылу,
А с фронта ощетинившейся тучей
Летел Арганта эскадрон летучий.
34.
Вперед умчался от своих черкес:
На всадника из первой нашей цепи
Надвинулся с копьем наперевес,
Взметнулись щепки посредине степи,
И франк под рухнувшим конем исчез.
Все злее натиск персов, все свирепей.
Аргант из ножен выхватил клинок:
Кромсает, буйствует, сбивает с ног.
35.
Удар в плечо наносит дочь Ирана
Арделию, седому храбрецу.
Два сына заслоняют ветерана,
Но новичкам не подсобить отцу!
Зияет в горле у Алькандра рана,
Кровь из-под шлема хлещет по лицу.
За сына младшего, за Полиферна,
Красавица вот-вот возьмется, верно!
36.
Тем временем на быстром жеребце
Ушел ее обидчик от расправы.
«Скачи к своим, забудь о беглеце», —
Сказал себе Танкред. – О Боже правый! —
К нормандцам, очутившимся в кольце,
На выручку Дудон помчался бравый.
Тарент за ним: «Посмотрим, чья возьмет!» —
Стегнул коня и с места взял в намет.
37.
Дудон, вояка старого покроя,
Опередив его, вмешался в бой,
Отважно отрывается от строя
Бертольда сын – как он хорош собой!
По белому орлу узнав героя,
По крыльям на эмали голубой,
Эрминия спросила Аладина:
«Ты юного заметил паладина?
38.
Заслуг его вовек не перечесть,
Хотя по правде он юнец безусый.
Найдись у неприятеля пять-шесть
Таких тигрят, бежали бы, как трусы,
Сирийцы, гордость растеряв и честь.
Его клинка смертельные укусы
Еще узнает царственный Восток
И Нила неизведанный исток.
39.
Пройдет подобно каменным снарядам
Сквозь толщу стен копье богатыря.
Ринальдом звать молодчика, а рядом
Дудон, приспешник самого царя.
Он странствующих рыцарей отрядом
Командовать поставлен был не зря:
До старости задора не растратив,
Он опытностью превзошел собратьев.
40.
А чуть поодаль, в аспидной броне,
С диковинным значком заморских гвардий,
Норвежский принц на вороном коне,
Гордец Гернанд – он всюду в авангарде!
А там, как верной надлежит жене,
Гильдиппа при любимом Эдуарде.
В одежды белые облечены,
Супруги вечностью обручены».
41.
Внимает деве деспот всемогущий,
А под стеной свирепствует резня:
Дудон отрезал путь толпе бегущей,
Скрежещут палаши, трещит броня.
Танкред с Ринальдом бьются в самой гуще,
Ко рву сирийских всадников тесня,
Ринальд коня бичом свистящим вздыбил
И ловко из седла Арганта выбил.
42.
Он славы жаждал, как никто другой,
Но рухнул под мальчишкой конь ретивый,
И в стремени запутался ногой
На краткий миг Бертольда сын строптивый.
Крестовый полк широкою дугой
За ратью устремился нечестивой.
Аргант с Клориндой не бегут одни —
Стихии противостоят они!
43.
За новой сваей в дамбу вбита свая,
Приостановлен бешеный напор.
Вдвоем отход сирийцев прикрывая,
Они держались твердо до сих пор,
Но конница Дудона боевая
Нахлынула, скача во весь опор.
Ахмеду в грудь старик наносит рану
И отрубает голову Тиграну.
44.
Остроконечный шлем не уберег
Мансура от Дудоновой десницы,
На гибель Альгазара он обрек,
От шеи протянув до поясницы.
Корбана разрубил он поперек,
Мамеду вран уже клевал зеницы.
Бежал, вопя от ужаса, Мурат,
Аргант и тот был встрече с ним не рад.
45.
В испуге бьет копытом конь черкесский,
Седок в сердцах кричит ему: «Стоять!»
И, сделав незаметно выпад резкий,
Вонзает длинный меч по рукоять
Дудону в бок. Пылает в южном блеске
Лазурь небес, но солнцу не сиять
Отныне для почтенного рубаки —
Железным сном почить ему во мраке.
46.
Он трижды вглядывался в небосклон
И трижды закрывал больные веки,
На локте трижды подымался он
И падал на спину, пока навеки
Не стих, предсмертным потом окроплен,
Пока тепла не стало в человеке.
Над телом не помедлив ни на миг,
Аргант к своим помчался напрямик.
47.
От вражьих ускользая эскадронов,
Он, обернувшись, крикнул на скаку:
«Я за клинок благодарю баронов —
Я крови дал попробовать клинку!
Мне сердце дорогим подарком тронув,
Не думали они, что извлеку
Так быстро пользу я из хищной стали,
Иначе бы дарить его не стали!
48.
Скажите полководцу своему,
Что мой клинок он сам оценит скоро,
Когда кишки я выпущу ему.
Я в гости жду достойного сеньора,
А побоится, приступом возьму
Ваш лагерь!» – Тут, не вытерпев позора,
Вперед рванулись франки, но черкес
Под бруствер спрятался, как под навес.
49.
На крестоносцев со стены отвесной
Обрушился смертельный град камней,
И стрелы по броне тяжеловесной
Запрыгали одна другой точней.
Сию браваду ждал конец известный:
Назад пришлось им повернуть коней.
Уйти врагу позволив поневоле,
Ринальд догнал своих в открытом поле.
50.
Товарищей к отмщенью он призвал,
Печалясь о заколотом Дудоне:
Покойному не пожалел похвал,
Твердил в слезах, что скорби нет бездонней!
«Поднимемся, – кричал, – на ближний вал.
Оттуда град святой как на ладони!
Ужели мы отрядом небольшим
Непрочных кирпичей не сокрушим?
51.
Не из алмазов этот форт воздвигнут,
Не окружен обшивкою двойной,
На наковальне молотом не выгнут!
Пусть не мечтает враг, что за стеной
Его отмщенья копья не настигнут!
За мной, – вскричал он, – рыцари, за мной!» —
И храбро поскакал к святому граду
Наперекор грохочущему граду.
52.
Так глянул он на крепкие врата,
Так головой тряхнул, подняв забрало,
Что жителей сковала немота,
Не знавших страха страхом пробирало.
На битву звал он именем Христа,
Титан, а не подросток-задирала,
Пока Сигьер, от Готфрида гонец,
Сей выходке не положил конец.
53.
Воскликнул галл: «Пред волей полководца
Склони нетерпеливое чело!
С врагом еще успеешь побороться,
Для наступленья время не пришло!» —
Едва удерживая иноходца,
Ринальд от гнева дышит тяжело,
Сейчас наружу вырвется досада —
Опять затягивается осада!
54.
К палаткам лагерным спешит отряд,
Препятствий не встречая по дороге,
Свершить последний траурный обряд
Повелевает им обычай строгий.
Герои тризну горькую творят,
Дудона тело водрузив на дроги.
На город Готфрид смотрит со скалы,
Осматривая стены и валы.
55.
На двух горах, долиной разделенных,
Неодинаковых по вышине,
Лепился город средь садов зеленых.
Он с трех сторон несокрушим извне! —
От стен, самой природой укрепленных,
Пологий спуск к четвертой вел стене.
На беззащитном северном участке
Зубцы надстроил деспот для острастки.
56.
Внутри запасы питьевой воды
Хранили жители в цистернах тайных,
А за стеной, безжизненно тверды,
Солончаки среди песков бескрайных,
Где не шумят тенистые сады,
Где ни лугов, ни пахот урожайных,
Где нечего и думать о жилье,
И мрачный лес в шести примерно лье.
57.
К востоку блещет солнце в Иордане,
К закату Средиземноморья синь.
На севере Вефиль – свидетель дани
Тельцу златому варварских святынь,
Самария апостольских преданий,
А к югу, благостно шепча «Аминь»,
Смеются небу радостно и немо
Холмы, гордясь зачатьем Вифлеема.
58.
Три склона изучает Готфрид, три
Прохода в складках местности всхолмленной:
Насколько мощен гарнизон внутри?
Как взять сподручней город укрепленный?
Эрминия кричит царю: «Смотри!
Там на пригорке, в мантии червленой,
Неверных государь и принципал —
Он в битве ни одной не отступал!
59.
Сей праведник родился властелином:
Любой его приказ, любой декрет
Внушает послушанье исполинам.
Один Раймунд, седой его клеврет,
Сравниться может с ним умом орлиным,
Ринальд – геройством, дерзостью – Танкред!
В нем полководческий удвоен гений
Солдатской удалью в чаду сражений!»
60.
Ответил царь: «В те давние года,
Когда послом египетским в Париже