88.
Нет спасу от стихии кочевой,
Предела нет разбойничьим набегам,
Неистовым, как ветер штормовой,
Беснующийся над сирийским брегом!
Ты должен обеспечить нам конвой,
Солдат к возам приставить и телегам,
Иначе через топи и холмы
Заморских грузов не доставим мы».
89.
Разносится по стану бегом скорым
Рассказ о бойне в гибельных горах,
О голоде с его повальным мором —
На крестоносцев нападает страх.
Не хочет Готфрид оскорбить укором
Товарищей, но знает он, что крах
Ждет войско, доверяющее слухам,
Он должен им помочь воспрянуть духом:
90.
«Христовы воины, не первый год
Мы вместе бьемся за Святое Слово.
Мы служим церкви – не во имя льгот,
Во имя торжества ее былого!
Не убоясь ни тягот, ни невзгод,
Ни грека подлого, ни перса злого,
Узнав лишений столько и потерь,
Чего же испугались вы теперь?
91.
Ужели Бог нам больше не вожатый,
Ужели в Господе мы не сильны,
И меч Его, за истину подъятый,
Нас не хранит с небесной вышины?
Наступит день, на милости богатый,
Когда, забыв о трудностях войны,
Послужите вы правды возглашенью,
Готовьтесь же к великому свершенью!»
92.
Так полководца речи хороши,
Что входит мир в мятущиеся души,
А у вождя печаль на дне души,
О если б только сердце билось глуше!
На море воцарился флот паши,
Арабские разбойники – на суше,
Спасенья нет от сарацинских банд,
И на исходе скудный провиант.
Растоптан мех богатой оторочки,
Нет зрелища отраднее для глаз:
Прекрасна в наготе своей южанка! —
Одна прислуживает ей служанка.
Песнь шестая
1.
Меж тем, храня уверенность в победе,
Защитники Солима ждут зимы.
Подвозят свежие запасы снеди
Крестьяне в крепость под покровом тьмы.
За дальним рвом незваные соседи
Из лагеря взирают на холмы,
Где высится до неба камень гладкий —
Тараном не пробить искусной кладки.
2.
Советникам своим годясь в отцы,
Сдавать не хочет деспот полномочий:
Тут парапет поднимет, там зубцы,
Нагайкой подгоняет люд рабочий.
На звонких наковальнях кузнецы
Куют мечи с утра до поздней ночи.
От скуки, нетерпением горя,
Аргант торопит старого царя:
3.
«Доколе за высокими стенами,
Как узников, держать нас будешь ты?
Кто объяснит, что завтра будет с нами?
Зачем куются шлемы и щиты?
Коней уводят франки табунами,
А мы спокойно смотрим с высоты.
Никто ворам не преградит дороги,
Никто их не поднимет по тревоге.
4.
Никто не прерывает их пиров,
Не знает враг ни голода, ни жажды,
Над головой у франков мирный кров,
Беспечно день они встречают каждый.
Боюсь я, что, себя переборов,
Ты крестоносцам город сдашь однажды!
Не то мы от бескормицы умрем,
Оставлены египетским царем.
5.
Бесславье пострашнее, чем темница,
Из жизни гордо должен я уйти,
Я сам не свой от мысли, что денница
Меня застанет завтра взаперти.
Любой судьбе я счастлив подчиниться,
Арганта на свободу отпусти!
Я кротко приговор Небес приемлю,
Но без меча в руке не лягу в землю!
6.
Мой государь, о если по плечу
Тебе, как прежде, стычки удалые,
Дозволь крестовый стан предать мечу,
Напомнив подвиги твои былые!
Не смерти я для армии хочу —
Хочу мечом развеять чары злые:
В угаре безнадежных, смутных дней
Чем дерзновенней выход, тем верней!
7.
Но если, прячась в подземелье тесном,
Ты армию не смеешь бросить в бой,
Устрой, чтобы в единоборстве честном,
В любом пригодном месте, в час любой,
Два витязя по правилам известным
Распорядились общею судьбой.
За Готфридом, без лишних предисловий,
Оставь оружья выбор и условий.
8.
Тем, у кого всего лишь две руки,
Тем, у кого одна душа всего лишь,
Скажу я: „Набегайте, смельчаки,
Арганта в одиночку не заколешь!“
Я, предопределенью вопреки,
Тебе, владыка, если ты позволишь,
Над франками победу принесу
И город от нашествия спасу!»
9.
Ответил деспот: «Ветхую руину
Во мне ты видишь, друг мой молодой.
Не жди, что завтра землю я покину!
Да заподозри я, старик седой,
Что обречен на жалкую кончину,
Я меч бы обнажил, кипя враждой,
И не смотрел бы, как в живые мощи
Солимцев превращает голод тощий.
10.
Врагу не взять измором мусульман —
Аллах над нами! А теперь послушай:
Мне донесли (и это не обман),
Что в Палестину морем или сушей
Спешит султан Никеи Сулейман.
Он жаждет мести, он народ пастуший
Из африканских приведет пустынь. —
Смири, Аргант, гордыню и остынь!
11.
Пусть шайки крестоносцев грабят сёла,
Что мне, царю, до хижин и лачуг!
Я радуюсь, что не лишен престола,
Парадной мантии, дворца и слуг!
Пройдя во тьме ночной вдоль частокола,
Провизию доставит нам сельджук.
Но Бог услышит и твои молитвы:
Не за горами день последней битвы!»
12.
Арганта щеки сделались бледны —
Султан его соперник был давнишний.
Вскричал он: «В деле мира и войны,
Мой царь, судья тебе один – Всевышний!
Но там, где заправляют хвастуны,
Мои услуги, думаю, излишни.
Он царства своего сберечь не смог,
Не жди, чтоб он твое сберечь помог!
13.
Тебе решать, кто мил твоей короне,
Кого считать посланником небес,
А я живу без помощи сторонней:
Для подвига рождается черкес!
Дозволь не прозябать мне в обороне,
Дозволь пойти врагам наперерез
Не полководцем, связанным присягой,
А воином, взлелеянным отвагой!»
14.
Ответил царь: «Я голову твою
Берег для подвигов иного свойства,
Но не противлюсь, если ты в бою
С храбрейшим франком выкажешь геройство!» —
Кричит Аргант герольду: «Отдаю
Тебе приказ приняться за устройство
Ристалища между защитным рвом
И лагерем на поле луговом.
15.
Но прежде объяви, что витязь некий,
Устав сидеть за каменной стеной,
Решил прославиться до самой Мекки —
Достичь пределов доблести земной.
Пусть протрубят о храбром имяреке,
Что ждет он под твердыней крепостной
Того, кто меч бестрепетно поднимет,
Кто вызов на единоборство примет!
16.
О нет! с одним сражаться мне смешно!
Второму я и третьему позволю
Принять удар с четвертым заодно:
Я свежей крови дам напиться полю!
Пусть побежденный, как заведено,
Пойдет за победителем в неволю». —
Так наказал герольду зубоскал,
И тот в плаще пурпурном ускакал.
17.
Введен в шатер великого брабантца,
За высшую благодарит он честь:
«Мой государь, надеюсь, что посланца
Ты не накажешь за худую весть?»
Спокойным взглядом смерив чужестранца,
Ответил Готфрид: «Обо всем как есть
Свободен рассказать ты без боязни,
Не опасаясь гнева или казни!»
18.
Витиевато говорил гонец
И дерзко грудь выпячивал в придачу.
Бароны зароптали наконец.
Промолвил Готфрид: «В бранную удачу
Не верить грех, но знает и юнец,
Что на себя тяжелую задачу
Взвалил Аргант. Как спорить с четырьмя
Героями, себя не посрамя?
19.
Не нам решать: четыре так четыре!
Противников мы отрядим ему
И место в поле выберем пошире!
Я роль арбитра на себя возьму». —
Так он сказал, и с вестью о турнире
Посланец вверх умчался по холму
И, до дворцовых врат добравшись быстро,
Вбежал в покой каирского министра.
20.
«В доспехи облачись, мой господин!
Твой вызов принял супостат лукавый.
И воин знатный, и простолюдин
Согласны меряться с тобою славой.
Не струсит, не отступит ни один,
Глаза у всех горят враждой кровавой,
Сам Готфрид – боя честного гарант!»
При этом слове меч схватил Аргант.
21.
Коня пришпорил в бешеном галопе
Черкес и криком тишину взорвал.
Не франкам угрожал он – всей Европе.
Клоринду деспот знаком подозвал:
«До тысячи возьми с собою копий
И поднимись на пограничный вал.
Следи со стороны за нашим горцем,
Но драться не мешай единоборцам!»
22.
Клоринда коннице кричит: «За мной!»
И вслед воинственному исполину
По насыпи несется земляной
Ко входу в неглубокую долину
Меж лагерем и крепостной стеной,
Такую ровную, как будто глину
Для состязаний утоптали здесь.
На зрелище собрался лагерь весь.
23.
Перед шеренгой вражьей с гордым видом
Возвысился Аргант в сиянье лат,
Так Голиаф стоял перед Давидом,
Так на полях Флегрейских Энцелад
Кичился мышцами перед Кронидом.
Однако рост его, его булат
Не страшен франкам – ничего в черкесе
Они не разглядели, кроме спеси.