Чем жарче бой, тем бьется он охотней,
И никакой сторукий великан,
С полсотней сказочных мечей, с полсотней
Щитов, не смог бы защищаться так
От беспрерывных яростных атак.
111.
Он булавам, трезубцам и секирам
В разбитом шлеме подставляет лоб,
Один готовый драться с целым миром,
Вот франка сарацин в объятья сгреб,
В черкесском панцире нет счета дырам,
Бегущих войск неодолим потоп:
Его он то закрутит, то подбросит —
Людское море храброго уносит.
112.
Уносит ратоборца вал людской
Спиною к фронту, но в насмешку людям
Качается он гордо над лукой.
И если верно мы о сердце судим
По внешним признакам, то никакой
Мы трусости выискивать не будем
В безбожном сердце – честно до сих пор
Он отступавших сдерживал напор.
113.
Детей пустыни так и не заставил
Он отойти в порядке боевом,
У страха ни законов нет, ни правил.
Увидел Готфрид в бегстве роковом
Удачи знак и сам себя поздравил:
Сраженье он закончит торжеством!
К Раймунду, развивая наступленье,
Стратег велит направить подкрепленье.
114.
Но, видимо, в небесной Книге Дней
Был для победы день другой пригодней.
Покинуть битву, расседлать коней
Пришлось крылатой армии Господней.
С согласья Провиденья рой теней
Мгновенно выскочил из преисподней
И, над стихией обретая власть,
По дну долины разгулялся всласть.
115.
Полдневный луч у смертных глаз украден,
Лазурный свод покровом черным скрыт,
От частых молний воздух сперт и смраден,
Кремнистый склон потоками изрыт.
Швыряя с неба горсти острых градин,
В ущелье ветер зарыдал навзрыд
И, вековых дубов ломая сучья,
Наружу вынес адские отзвучья.
116.
На крестоносцев стылая вода
Хлестала из небесной горловины,
Под знаменем святым, как в день Суда,
Бойцов осталось меньше половины:
Во мраке остальные навсегда
Пропали, в малодушье неповинны.
Клоринду ветер сзади подгонял,
И добрый конь кнуту послушно внял.
117.
К солдатам обратясь, вскричала дева:
«Природа нам сопутствует сама!
Небесного мы избежали гнева
На гребне безопасного холма.
Холодный дождь из гибельного зева
На чужеземцев изрыгает тьма,
А мы согреты благодатным солнцем.
Пора нам дать урок крестопоклонцам!»
118.
На франков гонит ратница коня,
Повелевая воинством поганым.
Трещит на убегающих броня,
Расколотая адским ураганом.
Недавних победителей тесня,
Аргант размахивает ятаганом.
Приходится спасаться силачам,
Подставив спину ветру и мечам.
119.
Лежат пронзенные бессмертной мразью
И сталью смертной рыцарей тела,
Потоки ливня смешивая с грязью,
Земля, казалось, кровью истекла.
Дивилось небо ран разнообразью,
Убит Фируз, Рудольфа смерть нашла.
Клоринда с первым обошлась сурово,
Аргант с налету заколол второго.
120.
Бичами ветра, града и дождя
Несчастных франков истязали черти,
Один лишь Готфрид, с места не сходя,
Увещевал бегущих: «Страх умерьте!»
Бароны жались позади вождя,
А тот с презреньем к вездесущей смерти,
Плечами заслоняя окоем,
На буцефале высился своем.
121.
Собратьев выводя из окруженья,
С мечом он дважды на Арганта шел
И дважды в гущу самую сраженья
Врезался, криком оглашая дол,
Но, видя неизбежность пораженья,
Отвел войска за крепкий частокол.
Язычник в крепость отошел устало,
Гроза с нездешней силой захлестала.
122.
Костры погасли, все вокруг черно.
Стихии буйной уступив злобесью,
Щепа и ветки, с пылью заодно,
Висят над лагерем колючей взвесью.
Палаток скрученное полотно
Уносится ветрами к поднебесью.
Земля, намокнув, превратилась в слизь,
И звуки в жуткий реквием слились.
И тут я луч увидел вдалеке,
Идущий от небесного светила,
Казалось, тонкой кистью по доске
Его рука художника чертила…
Песнь восьмая
1.
Утихли ветры в утренней лазури,
И снова на крыльцо из янтаря,
С лицом, порозовевшим после бури,
Взошла золотоногая заря.
Озлилась предводительница фурий,
Старуха Алекто: «Неужто зря
На христиан я насылала горе!» —
И вспомнила о мудром Астрагоре:
2.
«Что скажешь, демон?» – «Посмотри, сестра,
К Солиму скачет франк с пустым колчаном,
Случайно не был он убит вчера
Наместником Мухаммеда венчанным.
Услышит Готфрид, выйдя из шатра,
Какой урон мы нанесли датчанам,
И повелит к Давидовым стенам
Вернуть Ринальда на погибель нам!
3.
Цветет Христова ересь пышным цветом,
Мы действовать обязаны хитро!
Предстань же перед рыцарским советом,
В одежды Зла перекрои добро.
Британцам, италийцам и гельветам
Пощекочи девятое ребро.
Рассорь с верховным князем войско княжье,
Вверх дном переверни становье вражье!
4.
Проделкой этой будешь ты потом
Хвалиться на пиру у Вельзевула,
Рассказывая с хохотом о том,
Как ты неверных ловко обманула…»
Умолк, и вот уже в плаще с крестом
Идет колдунья мимо караула.
Меж тем датчанин в лагерь прискакал
И ставку полководца отыскал.
5.
Он с Готфридом добился встречи скорой
И, слезы тяжкие смахнув с ресниц,
Щекой к руке прижался, от которой
Падет блудливейшая из блудниц:
«Мой государь, сравнимая с Авророй,
Не знает слава Готфрида границ.
Я с новостью плохой к тебе явиться
Был вынужден по праву очевидца.
6.
Наследник датского престола Свен
Мечтал в порыве самоотреченья
С тобою рядом кровь из жарких вен
Отдать в рядах святого ополченья.
Долг властелина не был им забвен,
Но ни дворцовый блеск, ни развлеченья,
Ни хвори престарелого отца
Не расхолаживали храбреца.
7.
Учиться у тебя науке бранной
Он жаждал, почитая гений твой,
Но сам себя стыдился, как ни странно,
И сетовал, что обойден молвой.
Порой завидовал, насколько рано
Ринальд созрел для славы боевой,
И все ж, о доле не заботясь бренной,
Стремился к Небесам душой смиренной.
8.
С дружиной переправился храбрец
Через Босфор для встречи с Алексеем,
Введен был в императорский дворец,
Был принят венценосным фарисеем.
Там ждал героя Генрих, твой гонец,
Сказал он: „Мы Христову правду сеем!
Чистосердечной повести внемли,
Как франки в Антиохию вошли:
9.
На город, накануне нами взятый,
Такую силу двинул Кербога,
Что опустел Мосул, людьми богатый“.
Он о тебе сказал, что ты слуга
Господень и пред Господом ходатай
За нас в походе на Архиврага.
Он о Ринальде говорил подробно,
Чье праведное рвенье бесподобно.
10.
Предрек посланец, что священный град
Возьмешь ты штурмом боговдохновенным,
Что сердцем справедливым будешь рад
К триумфу высшему идти со Свеном.
С тех пор, не требуя себе наград,
Мечтал в служении самозабвенном
Сын короля, что среди грозных сеч
Сирийской кровью обагрит он меч.
11.
Он по-мальчишески в твоем геройстве
Ничтожество усматривал свое,
В душевном пребывая беспокойстве,
И мнение не уважал ничье.
Он был бесстрашен, и об этом свойстве
Я знал, но говорило мне чутье,
Что об одной опасности он тужит:
Вдруг похвалы твоей он не заслужит!
12.
Коня судьбы он подгонял бичом,
Нас за собой таща, как на аркане.
В поход он с первым выступил лучом,
И мы за ним пошли без пререканий.
Пески герою были нипочем
И горы в блеске молнийных сверканий.
Кратчайший путь по вражьим областям
Подвижник предпочел иным путям.
13.
Пустыня нас враждебно принимала.
Скитаясь без воды по многу дней,
Арабов мы рассеяли немало,
Немало избежали западней.
Мысль о победе дух нам поднимала,
Опасности нас делали сильней.
Мы северной границы галилейской
Достигли на пути к земле библейской.
14.
Разведчики однажды донесли,
Что натолкнулись на передовые
Позиции неверных и вдали
Повозки разглядели кочевые.
Войска на нас бесчисленные шли.
Ряды осматривая боевые,
Увидел Свен, как рыцари бледны,
Но голосом не дрогнул сын войны.
15.
„Венец терновый и венец лавровый
На выбор нам даны, – сказал герой. —
Желанен первый мне в крови багровой,
Но с радостью приму я и второй.
Пусть для потомков этот край суровый
Навеки станет храмовой горой,
Пусть им напомнят о святом форпосте
Трофеи наши или наши кости!“
16.
Он к знамени приставил караул,
Лег отдохнуть в кирасе и кольчуге,
В доспехах полных эскадрон уснул,
Как вдруг невесть откуда по округе