И на предательский удар отвечу».
45.
Одна у них судьба, дороги – две!
Гвельф поспешил к Сионскому подножью,
А Готфрид к пустоши, где в меньшинстве
Сражались рыцари во славу Божью.
Сначала горстки малой во главе
Он через рвы летел по бездорожью,
Но ближе к месту бойни рос и креп
Его отряд, во рвении свиреп.
46.
Так, покидая отчие отроги,
Смиренной струйкой По стекает в дол,
Притоки поглощая по дороге,
И вот уже поток ревет, как вол,
Как гурт, многокопытный, многорогий:
Он Адриатике свой произвол
Навязывает, возмутив бурливо
Поверхность мирно спящего залива.
47.
Навстречу Готфриду во весь опор
Лавиной франки ринулись в долину.
Воскликнул вождь: «Ужели дать отпор
Вы, трусы, не посмели бедуину?
Грудь в грудь с кочевниками до сих пор
Не дрался я – зато разил их в спину.
Взгляните прямо нехристям в глаза,
Пусть задрожит и ратник, и мирза!»
48.
Он к Сулейману с этими словами
Пробился сквозь железо, смерть и пыль.
Там призрачный дракон над головами
Пылал страшнее, чем любая быль.
«Иуды! То-то я расправлюсь с вами!» —
Был слышен крик вождя за много миль.
Не устоять перед святым булатом
Коням и конным, латникам и латам.
49.
По грудам тел, как по уступам скал,
Шагал искоренитель дел безбожных.
Не струсил Сулейман, не ускакал,
Клинок дамасский не оставил в ножнах.
Какая мощь, каких страстей накал! —
Два паладина с противоположных
Концов земли сошлись на смертный бой,
Сведенные изменчивой судьбой!
50.
За обладанье Азией великой
На маленьком клочке идет война,
Сраженье доблести с бесовской кликой.
Оружья слышен звон, но не видна
Жестокая резня во тьме безликой.
Случись при свете солнечном она,
Все человечество смотреть пришло бы
На битву против сатанинской злобы!
51.
Гвардейцев Сулеймана окружил
Отряд прославленного полководца,
Обильно кровь из христианских жил,
Кровь из османских жил на землю льется,
И там, где рыцарь голову сложил,
Кочевник до последней капли бьется.
Здесь победитель смертью награжден
И вместе с побежденным побежден.
52.
Так Аквилон воюет с Австром знойным
За власть от неба до морского дна,
И нет конца жестоким этим войнам:
На тучу туча, на волну волна
Идут в сражении бесперебойном,
И никому победа не дана.
Под гул и гром схватился Ад с Эдемом,
Щит со щитом столкнув и шлем со шлемом.
53.
Тем временем у крепостной стены
Взметнулась над равниной пыль густая:
На франков из кромешной глубины
Стигийской нечисти напала стая.
Спешат на помощь слугам Сатаны
Чудовища, из бездны вырастая.
Аргант, задув огонь, горевший в нем,
Потусторонним запылал огнем!
54.
Охрану лагеря он смял с налета,
Сровнял телами пограничный ров,
Несутся в поле всадники без счета,
Домчались до передовых шатров.
Спасаясь бегством, поддалась пехота,
И холст шатров, промокнув, стал багров,
Клоринда следом, в тыловом отряде,
Скакала, гневаясь, что скачет сзади.
55.
Внезапно Гвельфа свежий эскадрон
Бегущим франкам преградил дорогу,
Арганта конницу сдержал барон
И вытеснил из стана понемногу.
Струятся реки крови с двух сторон,
Прискорбный этот вид противен Богу,
Он на творимое взирает зло,
И гневно хмурится Его чело.
56.
Со своего престола Вседержитель
Законы вечные дает всему —
Их не поймет земли убогий житель:
Вселенское ему не по уму.
Простерся Фатум, Времени служитель,
У ног Творца, и, рассекая тьму,
Огонь единый светит триедино,
Природа здесь же славит Господина.
57.
С Пространством рядом восседает Та,
Чья палица с надменным безучастьем
Крушит земные царства, чья пята
Богатства топчет с полным своевластьем.
Господнего величья полнота
Бессмертных сонмы ослепляет счастьем:
Сим мириадам определено
В неравенстве блаженствовать равно.
58.
В заоблачном дворце, где дни и ночи
Хвалу Создателю поют они,
Архангел Михаил пред Божьи очи
Предстал в сиянье солнечной брони.
Изрек Господь: «Я не дал полномочий
Лукавому для варварской резни.
Не видишь разве ты, как из Аверна
Губить народ мой верный лезет скверна?
59.
Скажи бунтовщикам, чтобы нашли
Другое поприще для вакханалий,
Войну оставив сыновьям земли.
Скажи, чтоб Небо гнусью не пятнали.
На Ахерон убраться им вели
В пристанище разнузданных каналий!
Друг друга пусть в аду они казнят
И в бедствиях себя самих винят!»
60.
Он смолк и, как писали иереи,
Небесный страж с покорством на челе
Быстрее мысли, молнии быстрее,
Расправив крылья, полетел к земле.
Помедлил в неподвижном эмпирее
И взгляд остановил на хрустале
Прозрачных сфер, в движении попятном
Кружащихся в просторе необъятном.
61.
Вращались против стрелки часовой
Юпитер с недругом своим Сатурном
И сонм других планет, чей вихревой
Полет немыслим в космосе безбурном
Без ангелов. До кромки штормовой
Спустился вестник по стезям лазурным
Туда, где мир сжирает сам себя
И воскресает, сам себя губя.
62.
Бессмертным опереньем вестник Божий
Развеял тьму, лежащую внизу.
Свеченьем дивным лик его пригожий
Раззолотил сквозную бирюзу.
Так солнце возвещает день погожий,
Прогнав с небес нежданную грозу,
Так звезды опадают с небосклона,
Ложась Великой Матери на лоно.
63.
Слетает ангел, миновав моря,
В страну, где злобу разжигают бесы,
На мощных крыльях над землей паря,
Глаголет из-за облачной завесы:
«Ужасен гнев Небесного Царя,
Погибельный для вашей черной мессы.
Ужели, адское изведав дно,
Вам победить гордыню не дано!
64.
Возможет Готфрид овладеть Сионом,
Врата взломает, брешь пробьет в стене,
Над сломленным взовьются бастионом
Знамена в благодатной вышине.
Вернитесь же в геенну к миллионам
Казнимых в несгорающем огне.
Для распрей дьявольских нет места краше,
Там ваша вотчина, там царство ваше.
65.
Там упражняйтесь в варварстве своем,
Там умножайте казни душам грешным,
Исторгнув у поджаренных живьем
Зубовный скрежет с плачем неутешным!» —
Умолк и нечисть в бездну смел копьем,
Во мраке сгинули они кромешном.
На миг замешкался какой-то бес,
И тотчас в пропасть сброшен был с небес.
66.
Внезапно оробев и обессилев,
Летит к застенкам адским черный рой.
Над морем не мелькает столько крыльев
Осенней перелетною порой,
Когда, из тучи дождь последний вылив,
Морозцем схвачен небосвод сырой.
Не гонит ветр осенний столько листьев
По-над землей, от скверны мир очистив!
67.
Устала Фурия хлестать бичом,
Арганта ярость распалить не в силах,
Но пораженья мы не предречем
Черкесу – жар в его не гаснет жилах!
Разрублено неправедным мечом
Немало христианских тел остылых.
Легко уравнивает лиходей
Народ низкорожденный и вождей.
68.
Клоринда бить неверных помогала —
Обрубками усеяла песок,
Полвойска крестоносцев распугала,
Берлингиера ранила в висок,
Сквозь узел жизненный проткнула Галла,
Сквозь мягкий пуп, через который сок
Он впитывал у матери в утробе,
Альбину грудь пробила в дикой злобе.
69.
Гернье Клоринду ранил сгоряча
И закричал от боли, однорукий:
Сжимали в корчах рукоять меча
Еще живые пальцы в дикой муке.
Так силится срастись, кровоточа,
Разрубленный мотыгой хвост гадюки.
Война с калекой ратнице смешна,
Меч у Акила выбила она.
70.
С размаху перерезала трахею,
И голова его в туманной мгле,
Подобная ненужному трофею,
Со стуком покатилась по земле.
Безглавый торс, обрубленный по шею,
Каким-то чудом усидел в седле,
Покуда ошалевший конь кургузый
От жуткой не избавился обузы.
71.
Восторг и ужас боевой страды
Пьянят Клоринду – кто удержит деву!
Гильдиппа в сарацинские ряды
Врывается, давая волю гневу.
Милы обеим ратные труды,
В обеих узнаешь праматерь Еву,
Но не сойтись красавицам в бою —
С другими драться им за жизнь свою.
72.
К противнице пробиться не сумела
Ни Магомета дочь, ни дочь Христа.
Клоринду Гвельф мечом встречает смело,
Бросает быстрый взгляд поверх щита,
Удар в плечо наносит ей умело,
Кольчуга девы кровью залита.
На храбреца глядит она недобро,
Меч норовя вогнать ему под ребра.
73.
Гордячку герцог швабский посрамит!
Но тут в разгар ожесточенной сшибки
Подставил грудь мечу его Осмид,
Чужую смерть присвоив по ошибке.
Упал на землю замертво семит,