Летучих звезд нарушен хоровод.
Сверкая, вспышки молний пробежали,
От грома зашатался небосвод,
И люди, до конца не веря в счастье,
Приветствовали криками ненастье.
75.
Не снизу к небу поднялись пары,
По воле солнца собираясь в тучи,
Твердь содрогнулась, треснув от жары,
Полился сверху вниз поток ревучий
На серые походные шатры,
На бастионы на безлесной круче.
Бурливой жижей полнится овраг,
И все вокруг окутывает мрак.
76.
Случалось видеть мне, как у плотины,
Мечтавшей месяцами о дожде,
Под крупным ливнем выводок утиный
Шагал с веселым кряканьем к воде.
Забавнее не помню я картины!
Везде плесканье, тучи брызг везде,
Блестят от капель клювы, крылья, грудки,
В канаву радостно ныряют утки.
77.
Не закричать от радости не мог
Никто из рыцарей – один баклагу
Под дождь подставил и насквозь промок,
Другой в виски себе втирает влагу.
Товарищ встать товарищу помог,
Из шлема напоит он бедолагу,
А те, что позапасливей, бадью
Пододвигают дружно под струю.
78.
Спасенные дождем благословенным,
Возликовали люди и поля.
Излеченная снадобьем мгновенным,
От трещин избавляется земля.
Вода струится по подземным венам,
В артерии врывается, бурля,
Питает всходы в размягченном дерне
И пересохшие врачует корни.
79.
Земля встает со смертного одра,
Исцелена магической микстурой.
Куда девалась немощь и хандра?
В гортани не першит от пыли бурой.
Свежа, как день весенний, и бодра,
Не сядет у окна дурнушкой хмурой,
О прошлых бедах вспоминать ей лень,
В цветастом платье кружится весь день.
80.
Грозы недавней ярость унимая,
Светило засияло с высоты.
В конце апреля и в начале мая
Так небеса безоблачно чисты.
О вера в Бога, по-мужски прямая,
Мир от коросты очищаешь ты!
Порядок годовых времен нарушен,
Зато Судьбы незрячей гнев потушен!
В Господнем храме среди чистых душ
Служу я Истине, солдат безвестный.
Песнь четырнадцатая
1.
Чернеющая ночь на небеса
Взошла из материнских влажных чресел,
Ожившие долины и леса
Плащом жемчужным сумрак занавесил.
Омыла сочную траву роса,
И луг опять сверкает, свеж и весел.
Овеяв спящих воинов приют,
На легких крыльях ветерки снуют.
2.
Забот не знают люди ночью мирной,
В блаженном пребывая забытьи,
Один Господь не спит в тиши эфирной,
Бессонны думы Высшего Судьи.
На полководца с высоты надмирной
Создатель взоры обратил Свои,
Открыл воителю святую волю
И подвиг, выпавший ему на долю.
3.
У врат восточных в чистой вышине
До утреннего появленья Феба
Калитка открывается в стене
Хрустальная, и прилетают с неба
Картины, явленные лишь во сне
Тому, кто свят душой, тому, чья треба
С усердьем Господу принесена, —
Счастливей Готфриду не снилось сна!
4.
Таких чудес в торжественном убранстве
Никто не созерцал до той поры:
Ему открылись вихри звездных странствий
И верхние запретные миры.
Как в зеркале, он постигал в пространстве
Закон и суть космической игры.
Он телом слился с далью просветленной,
Златыми пламенами окаймленной.
5.
Дивился франк на купол голубой,
Как вдруг быстрей кометы в горней шири,
В доспехах, словно торопясь на бой,
Явился паладин ему в эфире.
Заговорил так сладко, что любой
Наисладчайший голос в дольнем мире
Грубее показался бы стократ:
«Ужель меня не узнаешь ты, брат?» —
6.
«Твой лик настолько изменился, Гуго, —
Ответил герцог, – столько в нем огня,
Что, выступив из солнечного круга,
Ты видом ангельским смутил меня». —
Прижать к груди он попытался друга,
Но оказалась воздухом броня.
Обнять он тщился трижды тень святую
И трижды руки опускал впустую.
7.
С улыбкой молвил величавый муж:
«У духов оболочки нет телесной!
В Господнем храме среди чистых душ
Служу я Истине, солдат безвестный.
И ты союза с нами не нарушь,
Примкнешь ты скоро к армии небесной!» —
«Как скоро? – Готфрид вопросил, дивясь, —
Охотно с прахом разорву я связь!»
8.
Сказала тень: «Ты через год с почетом
Возглавишь победителей парад,
Но прежде должен кровью ты и потом
Отнять у варваров священный град.
Умрешь, покончив с мусульманским гнетом,
Твою державу примет младший брат,
Вернет страну к обычаям исконным
И к жизни по евангельским законам.
9.
В тебе пытаюсь я разжечь мечту
О блеске сфер, где разумом верховным
Колеблемы чертоги на свету,
Где песнопеньем движимы духовным
Живые светочи любви к Христу.
Воспрянь над человечеством греховным,
Прислушайся к звучанью горних лир,
Обозревая сверху дольний мир.
10.
Что может быть ничтожней и нелепей
Земных наград за славные труды!
Земля – невольница в бессветном склепе:
На севере ее сдавили льды,
На юге горные стеснили цепи,
Вкруг пояса струится ток воды,
Что Океаном издавна зовется,
Хоть он не глубже затхлого болотца!» —
11.
Дослушал Готфрид ангела рассказ
И посмотрел на землю, щуря веки:
Внизу, где мир в убогости погряз,
В одно пятно слились моря и реки,
Вблизи такие разные для нас.
«Гоняются за дымом человеки, —
Подумал он, – а Небо к нам давно
С призывом ласковым обращено!»
12.
И молвил: «Если неугодно Богу
Разбить скудельную мою тюрьму,
Тебя зову я, Гуго, на подмогу,
Дай выход заплутавшему уму!» —
«На правильную вышел ты дорогу —
Сказала тень. – К совету моему
Прислушайся, защитник веры пылкий:
Верни Ринальда из позорной ссылки!
13.
Господь для битвы выбрал вас двоих,
Меж вами не проложена граница:
Ты вождь войскам, ты предводитель их,
Ринальд твоим величьем осенится.
Он исполнитель замыслов твоих,
Ты голова, а он твоя десница!
Так знай же, в этой праведной борьбе
Никем его не заменить тебе.
14.
Покончить с властью морока лесного
Дано ему и больше никому,
Решимости в боях придаст он снова
Ослабленному войску твоему.
Ринальд – твоей виктории основа,
Угроза Магомету самому!
Готовься, Готфрид, к приступу второму,
А персы пусть готовятся к разгрому!»
15.
Ответил Готфрид: «С радостью верну
Я рыцаря в ряды Христовой рати.
Людских сердец провидя глубину,
Ты знаешь, как жалел я о собрате.
Скажи, в какую он сбежал страну,
В каком он прозябает эмирате?
Гонца пошлю я по его следам,
Но как законность делу я придам?»
16.
Сказала тень: «Ты Господом возвышен
За то, что славу в битвах смог добыть.
Дабы людьми твой голос был услышан,
О скипетре не вправе ты забыть.
Тому, чей сан по-королевски пышен,
Просителем не подобает быть.
Но, просьбе уступив о возвращенье,
Просителю даруешь ты прощенье.
17.
Попросит Гвельф, услыша Божий глас,
За юношу на чужедальнем бреге.
Нарушив по горячности приказ,
Виновен он в убийстве и побеге.
Он кается, что в праздности погряз
В чужом краю на ложе страстной неги,
Приняв ярмо языческой любви,
Но он вернется – только позови!
18.
Пустынник Петр владеет высшим знаньем:
Гонцам укажет он, в каком краю
Ринальд удержан тайным заклинаньем.
За ним пошлет он быструю ладью,
Покончив с неоправданным изгнаньем.
Тогда рассеянную рать твою,
Под знаменем Креста творя молитвы,
Собрать ты сможешь для повторной битвы.
19.
Открою напоследок я тебе:
Бертольда белый гриф с крестом Булони
Соединятся на одном гербе.
Дадут они у счастия на лоне
Потомство, благодарное судьбе». —
Умолк, и дымкою на небосклоне
Растаяла пророческая тень,
Улыбкой Готфрид встретил новый день.
20.
Глаза открыл он и, на солнце глянув,
Заметил, что давно проспал рассвет.
Надел доспехи, вызвал капитанов
Гвардейских и велел начать совет.
К нему в шатер для обсужденья планов
Вседневно войсковой стекался цвет,
И то, что командирами решалось,
Потом на поле боя совершалось.
21.
Той ночью Гвельфу голос был во сне,
И на совете первым взял он слово:
«Мой принц, ты в просьбе не откажешь мне
Помиловать Ринальда удалого.
Нет, не забыл я о его вине,
Он действовал, конечно, безголово.
Ты скажешь, я пристрастен, я спешу
И зря за беззаконника прошу.
22.
Но не кого-нибудь, а Принципала
Христовых сил прошу я, не забудь,
К тому ж прошу не за кого попало:
Не будь у нас отчаянных, не будь
У нас Ринальда, войско бы пропало.