Не мерз, не жарился в песках безвестных,
Орлом подбитым рухнет с высоты!
Ужель в грязи валяться вздумал ты?
62.
От недостойных откажись привычек,
Иди по жизни с гордой головой,
Ты вспыльчив, и тебя любой обидчик
Уводит от задачи боевой.
Не опускайся до ничтожных стычек,
Высокий кодекс рыцарства усвой:
Ты создан для влечений благородных,
А не для увлечений сумасбродных!
63.
Огонь тебя снедает изнутри,
Уйми его, круша в борьбе со скверной
Извне воздвигнутые алтари.
Во имя высшей цели нрав прескверный
И гордость перед Готфридом смири.
Сей обладатель мудрости безмерной
Предел поставит пылу твоему,
А надо будет, волю даст ему!»
64.
Едва умолкла старца речь святая,
Смиренье юноше внушил Творец,
Дошла до сердца проповедь простая,
Сгорая от стыда, молчал храбрец.
Ринальда мысли тайные читая,
«Взгляни на этот щит, – сказал мудрец, —
На нем, мой сын, сквозь слезы покаянья
Ты прадедов своих узришь деянья.
65.
Из диких мест высокие мечты
Призвали их на стогны метрополий.
Бессилен в беге состязаться ты
С тенями пращуров на славном поле.
Мой щит тебе прибавит быстроты:
На геральдическом прочтешь ты поле
Веления судьбы, а на щите
Найдешь картины жизни во Христе!»
66.
Смотрел Ринальд на барельеф чеканный,
Где древние толпились короли —
Увенчанные лавром великаны,
Свой род они от Ация вели.
В наследство им не пурпур златотканый
Оставил он, а бьющий из земли
Источник, восходящий к славе Рима,
Чья воинская мощь неповторима.
67.
Вот Кай, царивший в смутные года,
Когда империя пришла в упадок,
И чужестранец грабил города,
На беззащитную добычу падок.
Кай первым графом Эсте стал тогда:
Соседям дал приют, вернул порядок,
Пока по перевалу в смутный год
Не впущен был Гонорием вестгот.
68.
Дворцы по всей Италии горели,
Был натиск варваров необорим,
На Форум в страхе граждане смотрели,
На погибающий в пожаре Рим!
Империю от рабства спас Аврелий.
«Здесь, – молвил старец, – мы Фореста зрим
С мечом, но Палантин опять задымлен,
И гунны с севера идут на римлян!»
69.
Легко узнать Аттилу на щите:
В глазах драконьих искры, морда злая,
Сидит, как пес дворовый, на хвосте,
Слюною брызжет, заходясь от лая.
Из боя выполз он на животе
За спинами солдат, скуля – не лая!
Форест врага, как новый Гектор, бьет
И гуннам Аквилею не сдает.
70.
Фореста гибель на другой картине,
Его судьба – Италии судьба!
Чуть дальше Акарин на Палантине
Спасает честь отцовского герба.
Не с гуннами он бился при Альтине,
А с Фатумом – гремит его труба
В долине По, где он на почве древней
В единый город соберет деревни.
71.
На берегу, где быстрая река
В разлив из-под крутого хлещет яра,
Столицей дома Эсте на века
При Акарине сделалась Феррара.
Аланов опрокинул он войска,
С герулом Одоакром бился яро,
Но, честь Италии спасая, пал —
Отцу в геройстве он не уступал!
72.
Погибнет в той же битве Альфоризий,
Из ссылки Аций мстителем придет
(Он с братом высечен на среднем фризе),
Тиран герульский от меча падет,
И Бонифаций обретет элизий:
Стрела ему в зеницу попадет,
Он скажет: «Смерть победу освятила.
Я счастлив тем, что не прошел Тотила!»
73.
Сын Бонифация Валериан
Десницей крепок был, хотя и молод.
На полчища остготов мальчуган
Карающий обрушивает молот.
Эрнест на нижнем фризе бьет славян,
Им далматинец не один заколот!
Бестрепетно воюет Альдоард —
Бежит от стен Монсельца лангобард.
74.
Сын Генриха вассалом был ретивым:
Везде, где знаменитый Шарлемань
Урок соседям подавал строптивым,
Ломбардцев Беренгар водил на брань.
В Милан Людовиком Благочестивым
К Бернарду был он послан, чтобы дань
Взыскать с племянника: разбит племянник,
В темницу заключен мятежный данник!
75.
С Оттоном пять стояло сыновей
И Альмерик, маркграф Феррары вольной,
Царицы По, где множество церквей
Построил повелитель богомольный.
Вновь Аций, отпрыск лучшей из ветвей,
Второй король из Падуи престольной:
Он с Беренгаром долго вел войну
И подчинил короне всю страну.
76.
Сын Ация Альберт грозил датчанам,
На службе у германцев бил врага,
Оттона дочь со щедрым взял приданым,
Как ни была капризница строга.
Поодаль Гуго на коне буланом
Обламывает римлянам рога:
В Италии от севера до юга
Стал королем маркграф Тосканы Гуго.
77.
Тедальд и рядом первенец его,
Муж Беатрисы Бонифаций Третий.
Им сына не дал Бог ни одного —
Матильда, ты во мраке лихолетий
Тосканы утвердила торжество!
Нет равных маркграфине в целом свете,
Ум женщины и шелковый подол
Каносский возвеличили престол.
78.
Матильда, по-мужски прямы и дерзки
Твои неприземленные черты!
Ты усмирила нрав Гвискара зверский,
Из-под нормандской вырвавшись пяты.
У Генриха Четвертого имперский
Штандарт в Каноссе выхватила ты
И возложила на алтарь тосканский, —
Вернулся в Рим понтифик ватиканский!
79.
Повсюду Аций Пятый рядом с ней,
Супруг монархини непревзойденной,
И все же Кунигунды сын знатней,
От Ация Четвертого рожденный:
Германец Вельф, ломбардских он корней.
Попало не случайно в край студеный
Из солнечной Италии зерно —
В баварской почве прижилось оно!
80.
Ко древу Вельфов дряхлому привитый,
Род Эсте, возмужав, пустился в рост,
Счастливый, венценосный, плодовитый,
В другие земли перекинул мост.
Стал гордостью любой придворной свиты,
Достиг вершиной благосклонных звезд.
Германским королям и королевам
Приютно под ветвистым этим древом.
81.
Прошли века, и с южной стороны
Еще пышнее кроны расцветали,
Стоят Бертольд и Гвельф в огне войны,
До Ация Шестого гул баталий
Донесся из геройской старины… —
Колышутся на выпуклом металле
Шеренги рыцарей, живых на вид.
Наказ отцов Ринальд осуществит!
82.
В нем пламя разожгли изображенья
Прародичей – великий пантеон!
Себя он видит посреди сраженья,
За подлинную схватку принял он
Плод распаленного воображенья.
Идет, надев доспехи, на Сион,
Надежду франку прошлое внушает,
В мечтах Ринальд победу предвкушает.
83.
Промолвил Карл: «Я говорил тебе
О смерти датского кронпринца Свена
И об отчаянной его мольбе,
Тебя любил он необыкновенно!
Прими клинок, испытанный в борьбе,
Будь справедлив, сражаясь дерзновенно.
За смерть его владельца отомсти,
Святую веру избран ты спасти!»
84.
В ответ ему Ринальд воскликнул страстно:
«Да возликуют небо и земля,
Ты этот меч вручил мне не напрасно,
Я отомщу за сына короля!» —
«Твое усердье, юноша, прекрасно!» —
Промолвил Карл, восторг его хваля,
Но речь его прервал отшельник строго:
«Нелегкая вам предстоит дорога!
85.
Пришла пора вам возвратиться в полк,
К его кострам, пикетам, бивуакам,
Туда доставить вас велит мне долг,
Полночным мы воспользуемся мраком». —
Взойдя на колесницу, он умолк,
Усесться рядом приглашая знаком.
Поводья натянул, кнутом хлестнул
И лошадей к востоку повернул.
86.
Летели кони, рассекая воздух,
Молчанье наконец прервал аскет:
«Ринальд, ты видел древо в щедрых гнездах,
Растет оно и крепнет сотни лет,
Плодонося при благосклонных звездах.
На кроне родовой прекрасен цвет!
Он вечно будет нас дарить плодами,
Не высохнув, не оскудев с годами.
87.
Извлек сегодня из небытия
Я тени пращуров твоих покойных,
Тебе охотно показал бы я
Ряд правнуков, не менее достойных.
Времен последующих сыновья
В мирских трудах прославятся и войнах.
Увы, мой дар провидца слишком мал,
Чтобы умом я вечность обнимал.
88.
Не вникну в завтрашнюю глубину я,
Тумана пелену не подниму.
Ненаступивший день предзнаменуя,
Луч правды бледно озаряет тьму.
И если в будущее загляну я,
То не по дерзновенью моему,
А повторив рассказ необычайный
За мудрым мужем, посвященным в тайны.
89.
От Высшего он принял Судии
Веленье, чтобы я тебе поведал:
Потомству никакой другой семьи
Создатель столько исполинов не дал.
Затмили Спарту пращуры твои,
Призванья ни один из них не предал!
Мы славу правнуков твоих узрим,
Каких не знал ни Карфаген, ни Рим.
90.
Издряхнет век, на великанов скудный,
Но, уступив заслуженным хвалам,
Взойдет на небосклон звездою чудной
Альфонс Второй во славе орифламм —