Гяур шагнул ему наперерез,
По панцирю, по стали вороненой,
По выправке узнал его черкес,
Припомнил поединок отмененный,
Когда Танкред на пятый день исчез.
«Не поздновато ли на бой ты вышел? —
От варвара христианин услышал. —
3.
Ты должен был прийти один и что ж?
Здесь шагу не ступить от многолюдья!
Цена твоим словам и клятвам – грош!
Ты притащил осадные орудья
И завтра новые изобретешь,
Но не уйти тебе от правосудья.
В дощатой клетке по полю катись,
Нигде женоубийце не спастись!»
4.
Танкред в ответ насмешливо скривился:
«Дай срок и пожалеешь ты, герой,
Что слишком рано я на бой явился,
Что от меня ты не прикрыт горой,
Что птицею над морем ты не взвился.
На правду горькую глаза открой:
Я опоздал, но не по малодушью,
Сюда пустынной пробираясь глушью.
5.
Перед тобой трепещут силачи,
Ты вверил жизнь свою копью и луку,
Женоубийцу, труса проучи,
Возвышенную преподай науку.
Солдаты, спрячьте гневные мечи —
Мне давний долг пора отдать мамлюку.
Особая исконная вражда
Нас кровью повязала навсегда». —
6.
«Один ты выйдешь или с целой ротой,
Я неудобств не вижу никаких, —
Вскричал Аргант, – тебя с большой охотой
При людях и вдали от глаз людских
Я изрублю. Пощаду заработай!» —
Со стен они спустились городских,
Друг друга от других обороняя —
Врага для поединка сохраняя.
7.
Делиться кровью недруга ни с кем
Не хочет герцог – даже каплей малой!
Он знает, что, позволив драться всем,
Лишится быстро он добычи алой.
Щитом черкесский заслоняет шлем,
Спектакль, скажу, и вправду небывалый!
«Не троньте! – рыцарям кричит норманн, —
Мне невредимым нужен басурман!»
8.
Прочь от руин и остовов кирпичных,
Прочь от незатухающей резни,
Минуя лагерь войск разноязычных,
Тропой извилистой идут они
Вверх по холму, где среди рощ масличных
Долина прячется в густой тени,
Как будто созданная для ловитвы.
Там место выбрали они для битвы.
9.
Назад на сбитые с петель врата
Язычник посмотрел в тоске угрюмой.
Заметив, что у горца нет щита,
Свой щит отбросил франк: «Печальной думой
Ты омрачен, я вижу, неспроста.
О близкой смерти не скорби, не думай.
О том, что жизнь уходит, не жалей,
Расстаться с жизнью трусу тяжелей».
10.
«Об иудейской плачу я царевне, —
Сказал черкес, – мне жаль, что я не спас
Мечом столицу Палестины древней.
Я голову снесу тебе сейчас.
Что мне с того? Награды нет плачевней…»
Враги, друг с друга не спуская глаз,
Сторожко зашагали в глубь долины,
Ценили кодекс чести исполины.
11.
Танкред был изворотлив, словно ртуть,
Молниеносным звался он недаром,
Он ростом был язычнику по грудь,
Горою мышц над франком сухопарым
Навис Аргант. Танкред успел нырнуть
И, отвечая на удар ударом,
Противника все норовил подсечь,
На всю округу меч звенел о меч.
12.
Аргант не двигался, прямой, как свая,
Клинок он выставлял перед собой,
Танкредова клинка не отбивая,
Он метил в горло. Непонятный бой!
Искусна стойка франка боевая,
Он ловок, но прием его любой —
Подсечки, выпады и контратаки
Отпор встречали храброго рубаки.
13.
Так в штиль, когда стихает зюйд и норд,
Два корабля, неравные по мощи,
На равных бьются – у каракки борт
Из лучших бревен корабельной рощи,
Бушприт тартаны не настолько тверд,
Зато лавировать тартане проще,
Но близко к многопалубной горе
Не стоит низкой подплывать сестре.
14.
То замерев, то сделав выпад резкий,
Танкред лазейку ищет для броска,
В лицо ему нацелен меч черкесский,
Язычник скор и бьет наверняка.
Он сверху вниз удар наносит веский.
«Где мастерство у мастера клинка?» —
С насмешкой вопрошает сын Корана,
В боку у рыцаря зияет рана.
15.
Мечом с ожесточеньем франк потряс. —
Нет больше смысла драться осторожно!
Не перейди в атаку он сейчас,
Победу он упустит безнадежно.
Врагу он метит в прорези для глаз,
Но взять нахрапом горца невозможно.
О стыд! Танкред удар нанес сплеча
И рубится с Аргантом в полмеча.
16.
Врага за правую хватает руку
Он левою свободною рукой,
А правой меч вгоняет в бок мамлюку:
«Учитель, самолюбье успокой!
Ты победил – спасибо за науку,
Я оценил твой выверт мастерской!»
Аргант выкручивается, бранится,
Но не высвобождается десница.
17.
Когда же руку вызволил черкес,
Болтался на цепи клинок ненужный,
Гигант присел и под врага подлез,
Уперся, издавая хрип натужный,
И франка обхватил – так Геркулес
Антея поднял над пустыней южной
И стал душить, но рыцарь не ослаб,
Одолевая мощь медвежьих лап.
18.
Не разомкнув железного захвата,
Аргант всем весом валит смельчака,
У горца левая рука подмята,
Зато свободна правая рука.
У франка правая рука прижата,
Вдавилось в землю лезвие клинка.
Не поднимись Танкред, не вырви правой
Руки, бой завершился бы расправой.
19.
Аргант гораздо медленней вставал
И, получив удар, согнулся вдвое,
Так гнет к земле остервенелый шквал
Сосну, тяжелую от мокрой хвои.
Недолго ураган торжествовал:
Вновь распрямилось древо вековое.
Свирепству уступает мастерство,
И бой еще страшнее оттого.
20.
Доспехи крестоносца покраснели,
Рискует кровью сарацин истечь,
Десницей вялой бьет он мимо цели,
Без новых дров так остывает печь!
Увидел франк, что тлеет еле-еле
В Арганте жизнь, и, опуская меч,
Негромко обратился к моджахеду:
«Сдавайся и признай мою победу!
21.
Не мною побежден ты, а судьбой,
Зачем Фортуне сломанная спица?
Я не намерен понукать тобой
С нелепым требованьем откупиться». —
Вскричал черкес: «Ты гнусной похвальбой
Мне предлагаешь честью поступиться,
Соврав, что ты Арганта победил,
Чтоб перед всеми в трусах я ходил,
22.
Чтоб целый мир твоим поверил бредням!» —
Напрягся варвар, недруга кляня,
Так вспыхивает пламенем последним
Неостывающая головня,
Жар отдавая угольям соседним.
В Арганте жар геройского огня
Вливался в обескровленные вены
И звал на смерть, на подвиг дерзновенный!
23.
Двумя руками рукоять меча
Хватает сарацин и бьет с размаху
По шлему рыцаря, но, грохоча,
Сбивая с панциря за бляхой бляху,
Соскальзывает лезвие с плеча.
Отпрянул франк, хотя и не со страху:
Не испугался он лишь потому,
Что смерти страх неведом был ему.
24.
Ударил вновь черкес, но вхолостую,
Был опытный противник начеку:
Нырнул он, оставляя тень пустую
Свистящему над головой клинку.
Упал лицом язычник в пыль густую,
Придавлен весом собственным к песку.
Теперь никто хвалиться не посмеет,
Что он Арганта повалить сумеет!
25.
Кровь принялась у варвара хлестать
Из всех открытых ран одновременно.
На локоть оперся он, чтобы встать,
И приподнялся на одно колено.
Вскричал Танкред: «Друг другу мы под стать,
Сдавайся, нехристь, смерть не лучше плена!» —
Аргант меж тем в песке нашарил меч
И пятку франку норовит отсечь.
26.
В Танкреде сердце гневное взыграло:
«Ты жалости моей не заслужил!» —
Три раза меч вогнал он в щель забрала,
Пуская кровь из сарацинских жил.
Упорство в гордеце не умирало,
Он не по совести, без Бога, жил
И в мир иной не смог уйти достойно:
Глумился и ругался непристойно.
27.
Благодарит Создателя герой
И прячет в ножны меч непобедимый.
Он обессилен схваткой и жарой,
Но, долгом воинским руководимый,
Готов вернуться в лагерь под горой.
По валунам тропой непроходимой
До места он боится не дойти —
Где раненому мужество найти?
28.
Через кустарник он продрался плотный,
На камень сел, не в силах сделать шаг,
Рукой, дрожащей, как тростник болотный,
Подпер безвольно щеку и обмяк.
Упал без чувств, пропал во тьме бесплотной.
Лежит в лощине неподвижно враг,
Неподалеку рыцарь изможденный —
Кто победитель здесь, кто побежденный?
29.
За личную обиду мстил норманн,
За личную обиду мстил неверный,
Меж тем греховной кровью мусульман
У нижних врат, под крик неимоверный,
Чертогов мрамор и лачуг саман
Освободитель отмывал от скверны.
Кто этот ужасающий разгром
Сподобится отобразить пером?
30.
Оплот Аллы, дотоле пощаженный,
Ареной стал бесчисленных смертей,
То здесь, то там измаилит сраженный
Валился в кучу тулов и культей.
Растрепанные выбегали жены,
Прижав к груди рыдающих детей,
Отцы выскакивали, голы, босы,