Тяжелые она стряхнула грезы,
Ланиты от чужих отерла слез,
Глаза на франка трижды подымала
И трижды веки в ярости сжимала.
130.
Довольно вяло силилась она
Из мужественных вырваться объятий,
Но поняла, что спорить не вольна,
Что криводушный гнев ее некстати.
Смириться наконец принуждена,
Поток упреков, жалоб и проклятий
Обрушила на стража своего,
По-прежнему не глядя на него:
131.
«Равно жесток при встрече и разлуке,
Откуда ты узнал, где я сейчас?
Я на себя бы наложила руки,
Когда б от смерти ты меня не спас.
Какие ты еще придумал муки,
Какие казни держишь про запас?
Меня уловкам научили черти,
Но как мне собственной добиться смерти?
132.
За триумфатором я не пойду
В цепях, в презренном рубище рабыни,
Порадоваться моему стыду
Не дам я торжествующей гордыне!
Я состраданья от тебя не жду,
Свободу через смерть ищу я ныне,
Но мы союза смертью не скрепим:
Любой твой дар Армиде нестерпим!
133.
Мучитель, можешь взяться ты за плетку,
Не отравлюсь и не повешусь я,
Не брошусь в пропасть, выломав решетку,
Иную смерть найдет ворожея!
Невиданную проявлю я сметку,
Не властна надо мною власть твоя.
Не притворяйся, не смотри, как прежде,
Не льсти моей слабеющей надежде!»
134.
Так плакала с мучительной тоской
Армида о кончине неизбежной.
«Встревоженное сердце успокой, —
Проговорил Ринальд с печалью нежной, —
Я казни не замыслил никакой:
Не стану я стеснять твой дух мятежный,
Тебе одной я преданно служу,
В тебе одной я вижу госпожу!
135.
Присягу рыцаря считая ложью,
Глазам моим должна поверить ты,
Дамаск, на помощь полагаясь Божью,
Я из-под вражьей вызволю пяты.
И если крест ты предпочтешь безбожью,
Упрочу трон державной сироты:
По блеску, по великолепью мантий
Не будет равного ему в Леванте!»
136.
Так говорил влюбленный, и в полет
Душа его неслась к небесной сени,
Он Богу тихие молитвы шлет,
Сжигая холод прошлых опасений.
В душе Армиды ненависти лед
Растаял, как в погожий день весенний:
«Мой господин, – рекла она ему, —
Да будет мне по слову твоему».
137.
Тут, к ужасу и страху Эмирена,
Был Готфридом заколот Римедон,
Всеобщей гибели пред ним арена,
Испачкан шелк растоптанных знамен,
Но смерть принять трусливо и смиренно
Душой высокой не желает он:
Погибель от десницы мощной самой
Зовет он, стоя над могильной ямой.
138.
Достойней не нашел бы палача
Себе эмир в последнем исступленье.
Коня измученного горяча,
Он ищет Готфрида в людском скопленье.
Не опускает ни на миг меча,
И, видя полководца в отдаленье,
Кричит: «Я от руки твоей умру,
Но и тебя с собою приберу!»
139.
Щит, ни одним мечом не сокрушенный,
Дробит он, приготовившись к броску,
Поборник Господа, щита лишенный,
Такой удар по левому виску
Нанес отступнику, что оглушенный
Тот дрогнул, ухватился за луку,
Качнулся, не успел собраться с духом
И наземь полетел с пробитым брюхом.
140.
Увидев, что командующий пал,
Язычники бежали в беспорядке,
На пятки персам Готфрид наступал,
Рубя великой армии остатки,
Ударами неверных осыпал.
На Альтамора, раненного в схватке,
Наткнулся франк. В герое гнев бурлит:
«Сдавайся Готфриду, измаилит!»
141.
При звуке имени, при блеске грозном
Герба, знакомого отныне всем
От полюса в сиянье семизвездном
До камня на дороге в Вифлеем,
К вождю с призывом обратился слезным
Гордец, не гнувшийся ни перед кем:
«Возьми мое оружье, я твой пленник,
На выкуп я не пожалею денег!
142.
Жена моя из родовой казны
Внесет за мужа цену дорогую…»
Отрезал франк: «Я для святой войны
Встал бескорыстно на стезю благую,
Богатства варваров мне не нужны,
Я жизнями людскими не торгую,
Я Азию для Бога подчинял,
А не для лавочников и менял».
143.
Индийца приказав держать под стражей,
Он через палисады, через ров
Неистово ворвался в лагерь вражий,
Добрался до египетских шатров,
Сбивая многоцветные плюмажи,
Топча орнамент шелковых ковров.
Языческую ставку Готфрид выжег,
Кровь доходила франкам до лодыжек.
144.
К закату дня в освобожденный град
Вступил в плаще кровавом победитель,
С ним полководцы все и младший брат,
Спустился Готфрид в тайную обитель,
Сложил оружье у алтарных врат,
Где некогда из гроба встал Спаситель,
Склонил колени в знак былых побед:
«Я, Господи, исполнил свой обет!»
Примечания
Как было отмечено в предисловии к настоящему изданию, обстоятельства, связанные с созданием «Освобожденного Иерусалима», привели к тому, что окончательной редакции поэмы не существует. Тассо никогда «не подписывал книгу к печати», и ни один из ее вариантов нельзя назвать аутентичным или каноническим. Наиболее приближенным к авторской воле сегодня считается миланское издание 1957 г. в серии «Классичи Мондадори», осуществленное Ланфранко Каретти («Tutte le poesie di Torquato Tasso. Primo Volume: La Gerusalemme liberata. A cura di Lanfranco Caretti»). Однако уже в переизданиях 1979 и 1999 гг. текст поэмы подвергся модификациям: из двадцати Песней только четыре сохранили свой первоначальный вид. Углубленное изучение рукописей, проводимое в последние десятилетия коллективом ученых из Италии и других стран, показало, что консенсуса относительно текста поэмы по-прежнему нет и что работа по его достижению далека от завершения. В данном контексте переводчик счел нецелесообразным строго придерживаться буквы какого-либо конкретного издания, доверяя в подавляющем большинстве случаев редакции Каретти.
В ряде изданий поэмы каждая Песнь предварялась октавой, излагающей ее содержание. Октавы эти, как мы подчеркивали в предисловии, не принадлежат Тассо, и по этой причине нами не воспроизводились. Римскими цифрами в тексте Примечаний обозначены порядковые номера Песней, арабскими – номера октав.
Песнь первая
1. …И предводителю дружины братской… – Речь идет о главном герое поэмы Готфриде (около 1060–1100), графе Бульонском и герцоге Нижней Лотарингии. Утверждение о том, что Готфрид был единственным распорядителем военных действий Первого крестового похода, неосновательно. После захвата Иерусалима провозглашен правителем Иерусалимского королевства. Отказавшись короноваться в городе, «где Христос был коронован терновым венцом», принял вместо королевского сана звание «Защитника Гроба Господня».
4. О благостный Альфонс… – Имеется в виду Альфонс II, герцог Феррары, при дворе которого Тассо жил с 1572 по 1586 г. и которому посвящена поэма.
5. …Дабы вернуть фракийскую добычу… – Под «фракийской добычей» подразумевается Константинополь, захваченный турками в 1453 г.
6. Шесть лет прошло с тех пор, как на Востоке… – В действительности описываемые события приходились на третий год Первого крестового похода. Крестоносцы выступили из разных частей Европы летом и осенью 1096 г. и прибыли под стены Иерусалима 7 июня 1099 г. Никея – город в Малой Азии. Осада Никеи продолжалась больше месяца, после чего турки предпочли сдаться византийским войскам, взяв с императора Алексея Комнина обещание не грабить город. Персидской крови пролиты потоки… – В русских переводах средневековых текстов «персами», «сирийцами» и «сарацинами» традиционно называют мусульман независимо от их этнической принадлежности. И древней Антиохии врата / Открылись хитростью. – Осада Антиохии началась в октябре 1097 г. и продлилась до июня 1098 г. Город был взят благодаря подкупу командира стражи – армянина-изменника по имени Фируз, по сюжету поэмы убитого Клориндой (см. VII, 119). Тортоса пала… – Тортоса, или Тортоза (современный Тартус), – портовый город в Сирии. Киликия – историко-географическая область на юго-востоке Малой Азии.
7. …самый нижний ад… – центр земли.
9. Балдуин – Балдуин I Иерусалимский, Балдуин Булонский (около 1060–1118), граф Эдессы, первый король Иерусалима. Вместе со своим братом Готфридом принимал участие в Первом крестовом походе, однако главной его целью было не освобождение Гроба Господня, а захват земель. Танкред – Танкред де Отвиль, также Танкред Тарентский (1072–1112) – князь Галилеи и Тивериады. Видный участник Первого крестового похода. Боэмунд – Боэмунд, князь Тарентский (1065–1111) – сын норманнского герцога Роберта Гвискара, дядя Танкреда. Будучи в числе предводителей Первого крестового похода, основал Антиохийское княжество, одно из первых государств крестоносцев на Востоке.
10. Ринальд – один из главных героев поэмы. В письме к Сципионе Гонзага от 15 апреля 1575 г. Тассо подчеркивал: «Многие рыцари должны рассматриваться в моей поэме как члены одного тела. Готфрид – его голова, Ринальд – десница; так что в некотором роде можно сказать, что в поэме не только единство действия, но и единое действующее лицо». Уроки Гвельфа… – Имеется в виду Гвельф IV, сын Ация II д’Эсте и Кунигунды Альторфской. Родоначальник германской ветви фамилии д’Эсте, герцог Баварский. Фигурирует в поэме как дядя Ринальда. На самом деле отправился в Палестину только через четыре года после описываемых событий.