С толпой несчастных женщин и юниц
Испуганно попрятались в мечети,
Рыдая и молясь, простерлись ниц.
За семьи чувствуя себя в ответе,
Мужчины храбро встали у бойниц.
Монарх, не думая сидеть на троне,
Следит за подготовкой к обороне.
12. Удостоверясь, что его народ
Твердыню веры защищает рьяно,
На кровлю башни между двух ворот
Поднялся царь и в поисках изъяна
Смотрел на стены – стар, седобород.
Стояла чуть поодаль дочь Касьяна:
Ей обеспечил он покой и мир,
Когда антиохийский пал эмир.
13. Эрминией звалась краса Леванта.
Зиял под башней выход потайной,
Где конники свирепого Арганта
Приказа к бою ждали под стеной.
Клоринда горячо, не без таланта,
Взывала победить любой ценой,
С войсками за ворота выезжая:
«Не сломит Азию орда чужая!»
14. Клоринда видит, как отряд врага,
За пропитаньем посланный по селам,
Волов упрямых тащит за рога,
Вот-вот укроется за частоколом.
«Вам жизнь, грабители, не дорога!» —
Суровый окрик прогремел над долом.
Ей Гард навстречу вырвался, ретив,
И пал, за дерзость жизнью заплатив.
15. Мгновенно наземь сброшен всадник бедный
У верных и неверных на виду,
Язычники издали крик победный,
В счастливую уверовав звезду,
Но франков не смутил их вой безвредный.
Клоринда, крепко натянув узду,
В ряды гяуров бешено врубилась —
Одна, как целый полк, с врагами билась.
16. Отняв у неприятеля стада,
Она теснит его до перевала,
Где франки развернулись без труда,
Где местность превосходство им давала,
Танкреду Готфрид подал знак тогда,
И тот внезапней грозового шквала
Отряду варваров ударил в тыл.
Народ на башнях в ужасе застыл.
17. Так ладно лошадь шла под ним гнедая,
Так твердо нес он длинное копье,
Что Аладин, за стычкой наблюдая,
Не смог сдержать волнение свое.
Бледна с ним рядом дева молодая,
Но старый царь не смотрит на нее:
«В плену знакома с каждым генералом,
Ты этого узнала под забралом?
18. Как статен он, да и в седле неплох!
Эрминия, кто этот витязь гневный?»
В груди царевны зреет томный вздох,
От слез туманятся глаза царевны.
Вопрос царя застал ее врасплох,
Но, вовремя уняв порыв душевный
И ни слезинки не пролив почти,
Она сдержала вздох на полпути.
19. Скрывая под враждебною личиной
Сердечный пыл, ответила она:
«Покрыт позором меч его бесчинный —
Он всюду, где свирепствует война,
Где льется кровь и пахнет мертвечиной,
Где зелья знахаря и колдуна
Не оживят моих собратьев милых,
Лежащих в неоплаканных могилах.
20. Танкредом, государь, зовут его.
Ах, если бы в неволе продержала
Я супостата день один всего,
Он страсти мстительной узнал бы жало!»
Монарх не догадался, отчего
Влюбленная Эрминия дрожала,
И к тяжким вздохам, вырвавшимся вдруг,
На диво оказался близорук.
21. С тигрицей-девой в поединке яром
Наш великан столкнулся между тем:
Трещат доспехи, кони пышут жаром,
Копье наводит он, свиреп и нем,
И с головы ее лихим ударом,
Подрезав ремешки, сбивает шлем!
На солнце, не жалея о потере,
Раззолотились кудри юной пери!
22. Пылает взор воинственным огнем,
Ах, как обворожительно и ярко
Огонь улыбки запылал бы в нем!
Не эта ли язычница, дикарка
Тебе, Танкред, явилась летним днем
На берегу, где лиственная арка
Дарит прохладой чистую струю!
Не ей ли отдал ты судьбу свою?
23. Окаменело все в груди у франка:
Он щит ее узнал – и в страхе прочь!
Прикрыла шелком кудри чужестранка:
«Постой! С тобой сразиться я не прочь!»
Ему постыдна с девой перебранка,
Он слышит вслед: «Оружья не порочь!»
И хочет с кем-нибудь другим схватиться,
От двух смертей надеясь откреститься.
24. Мечом пугала ратница не раз
Танкреда, но ни разу не ответил
Танкред – он с милых глаз не сводит глаз,
Без шлема лик ее волшебно светел.
«Не щит меня от гневной девы спас,
Когда Амур стрелой мне в сердце метил, —
Сквозь слезы про себя шептал Танкред, —
Стрела Любви наносит худший вред».
25. В конце концов прекрасной амазонке
Дерзнул излить он тайную тоску,
Склонил колени, меч отбросил звонкий —
Стать пленником не стыдно смельчаку:
«Обсудим, – говорит он ей, – в сторонке,
Чем я любезен твоему клинку.
В противниках нет у тебя нехватки,
Зачем со мной ты всюду ищешь схватки?
26. Проверим, кто из нас двоих сильней,
Скачи вперед, я за тобой поеду!»
В лощину гонят недруги коней:
Он как в бреду, ей подавай победу.
И не беда, что шлема нет на ней,
Удар наносит ратница Танкреду.
Латин кричит: «Без правил бой не бой!
Договориться надо нам с тобой!
27. Единственному подчинись условью
(В отчаянье он робость одолел):
Пронзи мне грудь, пронзенную любовью,
Обычай враждовать нам повелел!
Измученное сердце вырви с кровью,
Я безответным сердцем изболел!
Возьми его – оно твое, как прежде,
И дай спокойно умереть надежде.
28. Возьми его – оно мне ни к чему!
Я сердца под нагрудником не спрячу!
Ты прикажи – доспехи я сниму,
Я счастлив облегчить тебе задачу!»
Танкред дал волю горю своему
И долгому бы предавался плачу,
Но в это время, франками тесним,
Сирийский арьергард пробился к ним.
29. Была ли вражья тактика обманом,
Бог весть, но франков головной отряд,
На пятки наступая мусульманам,
Не мог разбить их третий час подряд.
Вдруг видит командир: над долиманом
Девичьи локоны огнем горят!
С размаху полоснул по белой шее —
Клинок Танкреда, к счастью, был быстрее.
30. И все же на затылке красный след
Остался от бездушного булата —
Из капель крови тонкий амулет,
За кудри золотистые расплата!
Так, украшая дорогой браслет,
Рубины мастер вкрапливает в злато.
В погоню, не заботясь ни о чем,
Нормандец бросился, грозя мечом.
31. Обидчик в ужасе вопит: «Измена!»
И прочь летит, как с тетивы – стрела.
На франков посмотрев недоуменно,
Клоринда полк бегущий собрала
И стала франков бить попеременно
То с левого, то с правого крыла:
Попятится и снова лезет драться —
Кто гонится за кем – не разобраться!
32. Так на арене от рогов быка
Шарахаются псы, зайдясь от лая,
Но побеги он, и наверняка
За ним опять помчится свора злая.
От стрел, нахлынувших издалека,
Прикрыла спину дева удалая:
Как мавры от мячей во время игр,
Надежен щит и страшен франкам тигр!
33. Погоня все быстрей – еще минута,
И рыцари на крепостном валу!
Как вдруг коней поворотили круто
Язычники и, наклонясь к седлу,
По флангу прокатились, воя люто,
И выросли у Готфрида в тылу,
А с фронта ощетинившейся тучей
Скакал Арганта эскадрон летучий.
34. Вперед умчался от своих черкес:
На всадника из первой нашей цепи
Надвинулся с копьем наперевес,
Взметнулись щепки посредине степи,
И франк под рухнувшим конем исчез.
Все злее натиск персов, все свирепей.
Аргант из ножен выхватил клинок:
Кромсает, буйствует, сбивает с ног.
35. Клоринде уступил старик Арделий,
Хотя был кряжист и широкоплеч,
Два сына за отцом не доглядели,
Алькандра ранил сарацинский меч.
Был юный Полиферн впервые в деле,
Себя сумел он в схватке уберечь.
Он брата старшего спасти пытался
И сам каким-то чудом жив остался.
36. Тем временем на резвом жеребце
Ушел обидчик девы от расправы.
«Скачи к своим, забудь о беглеце», —
Сказал себе Танкред. О Боже правый! —
К нормандцам, очутившимся в кольце,
На выручку Дудон помчался бравый.
Тарент за ним: «Посмотрим, чья возьмет!» —
Стегнул коня и с места взял в намет.
37. Дудон, вояка старого покроя,
Опередив его, вмешался в бой,
Отважно отрывается от строя
Бертольда сын – как он хорош собой!
По белому орлу узнав героя,
По крыльям на эмали голубой,
Эрминия спросила Аладина:
«Ты юного заметил паладина?
38. Заслуг его вовек не перечесть,
Хотя, по правде, он юнец безусый.
Найдись у неприятеля пять-шесть
Таких тигрят, бежали бы, как трусы,
Сирийцы, гордость растеряв и честь.
Его клинка смертельные укусы
Еще узнает царственный Восток
И Нила неизведанный исток.
39. Пройдет подобно каменным снарядам
Сквозь толщу стен копье богатыря.
Ринальдом звать молодчика, а рядом
Дудон, приспешник самого царя.
Он странствующих рыцарей отрядом
Командовать поставлен был не зря:
До старости задора не растратив,
Он опытностью превзошел собратьев.
40. А чуть поодаль, в аспидной броне,
С диковинным значком заморских гвардий,