100. К отряду лучников подходит тень
И молвит опытному Орадину:
«Любую поражаешь ты мишень,
Стрелою попадая в середину.
Аргант, я знаю, тверже, чем кремень,
Но если он уступит паладину
И тот его доспехи унесет,
Кто город от нашествия спасет?
101. Окрась же кровью грозного злодея
С граненым наконечником стрелу,
Избавится от франков Иудея,
Не попадет к неверным в кабалу!»
О золоте обещанном радея,
На царскую надеясь похвалу,
Стрелу в колчане поострей находит
Стрелок и лук тугой на цель наводит.
102. Звенит отпущенная тетива,
Летит стрела пернатая со свистом,
Бьет по ременной бляхе возле шва
Кольчуги, застревая под ребристым
Нагрудником, плечо задев едва,
Едва царапнув кожу под батистом:
Увидел ангел, как сириец шлет
Стрелу, и гибельный ослабил лет.
103. Обломок вынув из кольчужных петель,
Взглянул на кровь сочащуюся граф
И крикнул: «Ненавистна добродетель
Тому, кто подлостью свой кормит нрав!»
Случившегося зритель и свидетель,
Подумал мудрый Готфрид, что, поправ
Условья схватки, струсил горец грозный,
Однако рана быть могла серьезной.
104. Приказ он отдал, и со всех сторон,
Наставив копья, опустив забрала,
Пошел за эскадроном эскадрон,
Труба сигнал «В атаку!» заиграла.
Взметнувшись выше суховерхих крон,
Густая пыль пространство пожирала,
И конный строй, не менее густой,
Заполнил полосу земли пустой.
105. Гремит железом люд вооруженный,
Тот стонет, этот мертв наверняка.
Там щит валяется в траве сожженной,
А тут две половинки шишака.
Бессильной грудой рухнул конь сраженный,
Другой понесся прочь без седока.
И чем толпа сражающихся гуще,
Тем ненависть в противоборцах пуще.
106. Остаться без оружья каково
Черкесу! Вырвал палицу стальную
Из чьих-то рук гигант, и от него
Все мигом разбежались врассыпную.
В толпе он ищет графа одного:
«С тобой, – кричит, – я встречи не миную!»
У душегубца главная корысть —
Врагу по-волчьи горло перегрызть.
107. Не с графом – с христианским авангардом
Пришлось повоевать тебе, Аргант!
Встал рядом с первым и вторым Герардом
Бесстрашно на пути твоем Орманд,
Тосканец Гвидо с Гвидо-лангобардом
И Родгер, гордый, как испанский гранд.
Над ними покуражился ты вволю,
Как пламя, вырвавшееся на волю.
108. Орманда недруг поразил в лицо,
Повержен Родгер палицей черкеса,
Но все тесней смыкается кольцо
Вокруг разгневанного геркулеса.
Тут Балдуину брат шепнул словцо:
«Нам в битве не добиться перевеса,
Пока он здесь бесчинствует, пока
На левый фланг не двинем мы войска!
109. Возглавь атаку, бейся в самой гуще,
Пора узнать им, что такое ад!»
Взглянул с небес на битву Всемогущий
И проклял соблюдавших шариат.
Рассыпались полки толпой бегущей,
Помчался вверх по склону азиат,
Бросая в пыль оружье и знамена…
Убитых не припомнить поименно.
110. Попали отступавшие в капкан,
Стоят без дела лучники в бойницах,
У франков на пути как истукан
Возвысился Аргант с огнем в зеницах,
И никакой сторукий великан
С полсотней сказочных мечей в десницах,
С полсотней бронированных щитов
К такому бою не был бы готов.
111. Он булавам, трезубцам и секирам
В разбитом шлеме подставляет лоб,
Вступив в противоборство с целым миром,
Вот крестоносца он в объятья сгреб,
В черкесском панцире нет счета дырам,
Бегущих войск неодолим потоп:
Его он то закрутит, то подбросит —
Людское море храброго уносит.
112. Уносит ратоборца вал людской
Спиною к фронту, но в насмешку людям
Качается он гордо над лукой.
И если верно мы о сердце судим
По внешним признакам, то никакой
Мы трусости выискивать не будем
В безбожном сердце – честно до сих пор
Он отступавших сдерживал напор.
113. Детей пустыни так и не заставил
Он отойти в порядке боевом,
У страха ни законов нет, ни правил.
Увидел Готфрид в бегстве роковом
Удачи знак и сам себя поздравил:
Сраженье он закончит торжеством!
К Раймунду, развивая наступленье,
Брабантец направляет подкрепленье.
114. Но видимо, в небесной Книге Дней
Был для победы день другой пригодней.
Покинуть битву, расседлать коней
Пришлось крылатой армии Господней.
С согласья Провиденья рой теней
Мгновенно выскочил из преисподней
И, над стихией обретая власть,
По дну долины разгулялся всласть.
115. Полдневный луч у смертных глаз украден,
Лазурный свод покровом черным скрыт,
От частых молний воздух сперт и смраден,
Кремнистый склон потоками изрыт.
Швыряя с неба горсти острых градин,
В ущелье ветер зарыдал навзрыд
И, вековых дубов ломая сучья,
Наружу вынес адские отзвучья.
116. На крестоносцев стылая вода
Хлестала из небесной горловины,
Под знаменем святым, как в день Суда,
Бойцов осталось меньше половины:
Другие в месиве камней и льда
Пропали, в малодушье неповинны.
Клоринду ветер сзади подгонял,
И добрый конь кнуту послушно внял.
117. К солдатам обратясь, вскричала дева:
«Природа нам сопутствует сама!
Небесного мы избежали гнева
На гребне безопасного холма.
Холодный дождь из гибельного зева
На чужеземцев изрыгает тьма,
А мы согреты благодатным солнцем.
Пора нам дать урок крестопоклонцам!»
118. На франков гонит ратница коня,
Повелевая воинством поганым.
Трещит на убегающих броня,
Расколотая адским ураганом.
Недавних победителей тесня,
Аргант размахивает ятаганом.
Подставить спину ветру и мечам
Придется поневоле силачам.
119. Лежат пронзенные бессмертной мразью
И смертной сталью рыцарей тела,
Бурлят потоки вперемешку с грязью,
Земля как будто кровью истекла.
Дивится небо ран разнообразью,
Убит Фируз, Рудольфа смерть нашла.
Клоринда с первым обошлась сурово,
Аргант с налету заколол второго.
120. Бичами ветра, града и дождя
Несчастных франков истязали черти,
Один лишь Готфрид, с места не сходя,
Увещевал бегущих: «Страх умерьте!»
Бароны жались позади вождя,
А тот с презреньем к вездесущей смерти,
Плечами заслоняя окоем,
На буцефале высился своем.
121. Собратьев выводя из окруженья,
С мечом он дважды на Арганта шел
И дважды в гущу самую сраженья
Врезался, криком оглашая дол,
Но, видя неизбежность пораженья,
Отвел войска за крепкий частокол.
Язычник в город отошел устало,
Гроза с нездешней силой захлестала.
122. Но и за огражденьем никому
Пощады нет – костры грозой задуты,
Вода смывает лагерь, где в дыму
Палатки скручивает ветер лютый
И, вырвав колья, катит их во тьму.
Колотит дождь по парусине вздутой,
Свист ветра, треск и громовой каскад
Смешались в оглушительный раскат.
Песнь восьмая
1. Утихли ветры в утренней лазури,
И снова на крыльцо из янтаря,
С лицом, порозовевшим после бури,
Взошла золотоногая заря.
Озлилась предводительница фурий,
Старуха Алекто: «Неужто зря
На христиан я насылала горе!» —
И вспомнила о мудром Астрагоре:
2. «Что скажешь, демон?» – «Посмотри, сестра,
К Солиму скачет франк путем песчаным,
Случайно не был он убит вчера
Наместником Мухаммеда венчанным.
Услышит Готфрид, выйдя из шатра,
Какой урон мы нанесли датчанам,
И повелит к Давидовым стенам
Вернуть Ринальда на погибель нам!
3. Цветет Христова ересь пышным цветом,
Мы действовать обязаны хитро!
Предстань же перед рыцарским советом,
В одежды Зла перекрои добро.
Британцам, италийцам и гельветам
Пощекочи девятое ребро.
Рассорь с верховным князем войско княжье,
Вверх дном переверни становье вражье!
4. Проделкой этой будешь ты потом
Хвалиться на пиру у Вельзевула,
Рассказывая с хохотом о том,
Как ты неверных ловко обманула…»
Умолк, и вот уже в плаще с крестом
Идет колдунья мимо караула.
Меж тем датчанин в лагерь прискакал
И ставку полководца отыскал.
5. Он с Готфридом добился встречи скорой
И, слезы тяжкие смахнув с ресниц,
Щекой к руке прижался, от которой
Падет блудливейшая из блудниц:
«Мой государь, сравнимая с Авророй,
Не знает слава Готфрида границ.
Я с новостью плохой к тебе явиться
Был вынужден по праву очевидца.
6. Наследник датского престола Свен
Мечтал в порыве самоотреченья
С тобою рядом кровь из жарких вен
Пролить в рядах святого ополченья.
Долг властелина не был им забвен,
Но ни дворцовый блеск, ни развлеченья,
Ни хвори престарелого отца
Не расхолаживали храбреца.
7. Учиться у тебя науке бранной