И пересохшие врачует корни.
79. Земля встает со смертного одра,
Исцелена магической микстурой.
Куда девалась немощь и хандра?
В гортани не першит от пыли бурой.
Свежа, как день весенний, и бодра,
Не сядет у окна дурнушкой хмурой,
О прошлых бедах вспоминать ей лень,
В цветастом платье кружится весь день.
80. Грозы недавней ярость унимая,
Светило засияло с высоты.
В конце апреля и в начале мая
Так небеса безоблачно чисты.
О вера в Бога, по-мужски прямая,
Мир от коросты очищаешь ты!
Порядок годовых времен нарушен,
Зато Судьбы незрячей гнев потушен!
Песнь четырнадцатая
1. Хладеющая ночь на небеса
Взошла из материнских влажных чресел,
Притихшие долины и леса
Плащом жемчужным сумрак занавесил.
На злаки, на цветы легла роса,
И луг опять сверкает, свеж и весел.
Овеяв спящих воинов приют,
На легких крыльях ветерки снуют.
2. Забот не знают люди ночью мирной,
В блаженном пребывая забытьи,
Один Господь не спит в тиши эфирной,
Бессонны думы Высшего Судьи.
На полководца с высоты надмирной
Создатель взоры обратил Свои,
Открыл воителю святую волю
И подвиг, выпавший ему на долю.
3. У врат восточных в чистой вышине
До утреннего появленья Феба
Калитка открывается в стене:
По лестнице хрустальной сходят с неба
Картины, явленные лишь во сне
Тому, кто свят душой, тому, чья треба
С усердьем Господу принесена, —
Счастливей Готфриду не снилось сна!
4. Таких чудес в торжественном убранстве
Никто не созерцал до той поры:
Ему открылись вихри звездных странствий
И верхние запретные миры.
Как в зеркале, он постигал в пространстве
Закон и суть космической игры.
Он телом слился с далью просветленной,
Златыми пламенами окаймленной.
5. Дивился франк на купол голубой,
Как вдруг быстрей кометы в горней шири,
В доспехах, словно торопясь на бой,
Явился паладин ему в эфире.
Заговорил так сладко, что любой
Наисладчайший голос в дольнем мире
Грубее показался бы стократ:
«Ужель собрата не узнал ты, брат?»
6. «Твой лик настолько изменился, Гуго, —
Ответил герцог, – столько в нем огня,
Что, выступив из солнечного круга,
Ты видом ангельским смутил меня».
Прижать к груди он попытался друга,
Но оказалась воздухом броня.
Обнять он тщился трижды тень святую
И трижды руки опускал впустую.
7. С улыбкой молвил величавый муж:
«У духов оболочки нет телесной!
В Господнем храме среди чистых душ
Служу я Истине, солдат безвестный.
И ты союза с нами не нарушь,
Примкнешь ты скоро к армии небесной!» —
«Как скоро? – Готфрид вопросил, дивясь. —
Охотно с прахом разорву я связь!»
8. Сказала тень: «Ты через год с почетом
Возглавишь победителей парад,
Но прежде должен кровью ты и потом
Отнять у варваров священный град.
Умрешь, покончив с мусульманским гнетом,
Твою державу примет младший брат,
Вернув ее к обычаям исконным
И к жизни по евангельским законам.
9. В тебе пытаюсь я разжечь мечту
О блеске сфер, где разумом верховным
Колеблемы чертоги на свету,
Где песнопеньем движимы духовным
Живые светочи любви к Христу.
Воспрянь над человечеством греховным,
Прислушайся к звучанью горних лир,
С небес обозревая дольний мир.
10. Что может быть ничтожней и нелепей
Земных наград за славные труды!
Земля – невольница в бессветном склепе:
На севере ее сдавили льды,
На юге горные стеснили цепи,
Вкруг пояса струится ток воды,
Что Океаном издавна зовется,
Хоть он не глубже затхлого болотца!»
11. Дослушал Готфрид ангела рассказ
И посмотрел на Землю, щуря веки:
Внизу, где мир в убогости погряз,
В одно пятно слились моря и реки,
Вблизи такие разные для нас.
«Гоняются за дымом человеки, —
Подумал он, – а Небо к нам давно
С призывом ласковым обращено!»
12. И молвил: «Если неугодно Богу
Разбить скудельную мою тюрьму,
Тебя зову я, Гуго, на подмогу,
Дай выход заплутавшему уму!» —
«На правильную вышел ты дорогу, —
Сказала тень. – К совету моему
Прислушайся, защитник веры пылкий:
Верни Ринальда из позорной ссылки!
13. Господь для битвы выбрал вас двоих,
Меж вами не проложена граница:
Ты вождь войскам, ты предводитель их,
Ринальд твоим величьем осенится.
Он исполнитель замыслов твоих,
Ты голова, а он твоя десница!
Так знай же, в этой праведной борьбе
Никем его не заменить тебе.
14. Покончить с властью морока лесного
Дано ему и больше никому,
Решимости в боях придаст он снова
Ослабленному войску твоему.
Ринальд – твоей виктории основа,
Угроза Магомету самому!
Готовься, Готфрид, к приступу второму,
А персы пусть готовятся к разгрому!»
15. Ответил Готфрид: «С радостью верну
Я рыцаря в ряды Христовой рати.
Людских сердец провидя глубину,
Ты знаешь, как жалел я о собрате.
Скажи, в какую он сбежал страну,
В каком он прозябает эмирате?
Гонца пошлю я по его следам,
Но как законность делу я придам?»
16. Сказала тень: «Ты Господом возвышен
За то, что славу в битвах смог добыть.
Дабы людьми твой голос был услышан,
О скипетре не вправе ты забыть.
Тому, чей сан по-королевски пышен,
Просителем не подобает быть.
Но, просьбе уступив о возвращенье,
Просителю даруешь ты прощенье.
17. Попросит Гвельф, услышав Божий глас,
За юношу на чужедальном бреге:
Прости нарушившего твой приказ,
Виновного в убийстве и побеге!
Заманенный в искусственный оаз,
Почиет он на ложе страстной неги,
Приняв ярмо языческой любви,
Но он вернется – только позови!
18. Пустынник Петр владеет высшим знаньем:
Гонцам укажет он, в каком краю
Ринальд удержан тайным заклинаньем.
За ним пошлет он быструю ладью,
Покончив с неоправданным изгнаньем.
Тогда рассеянную рать твою,
Под знаменем Креста творя молитвы,
Собрать ты сможешь для повторной битвы.
19. Открою напоследок я тебе:
Девиз Бертольда и девиз Булони
Соединятся на одном гербе.
Дадут они у счастия на лоне
Потомство, благодарное судьбе».
Умолк, и дымкою на небосклоне
Растаяла пророческая тень,
Улыбкой Готфрид встретил новый день.
20. Глаза открыл он и, на солнце глянув,
Заметил, что давно проспал рассвет.
Надел доспехи, вызвал капитанов
Гвардейских и велел начать совет.
К нему в шатер для обсужденья планов
Вседневно воинский стекался цвет,
И то, что командирами решалось,
Потом на поле боя совершалось.
21. Той ночью Гвельфу голос был во сне,
И на совете первым взял он слово:
«Мой принц, ты в просьбе не откажешь мне
Помиловать Ринальда удалого.
Нет, не забыл я о его вине,
Он действовал, конечно, безголово.
Ты скажешь, я пристрастен, я спешу
И зря за беззаконника прошу.
22. Но не кого-нибудь, а Принципала
Христовых сил прошу я, не забудь,
К тому ж прошу не за кого попало:
Не будь у нас отчаянных, не будь
У нас Ринальда, войско бы пропало.
И сам я тоже не какой-нибудь
Холоп, взывающий о подаянье:
Прощенный, он искупит злодеянье.
23. Кто, если не Ринальд, возьмет топор
И вырубит чащобу колдовскую?
Кто ринется на штурм во весь опор,
Кто первым прокричит „Я атакую!“,
Кто с внутренних ворот собьет запор,
Пробив тараном стену городскую?
Во имя Господа верни его —
Верни надежду войска своего!
24. Для будущего подвига благого
Верни героя под священный стяг,
Племянника верни мне дорогого,
На праздность променял он бивуак.
Поверь, не будет случая другого,
В нем пыл еще геройский не иссяк,
В тебе признает юноша смиренно
Командующего и сюзерена».
25. Так говорил он, грозен, сановит,
В знак одобренья франки загудели,
И Готфрид принял удивленный вид,
Как будто и не знал об этом деле.
Сказал он: «Небеса не прогневит
Приказ призвать на приступ цитадели
Ринальда, если так угодно вам,
Закон я вашим подчиню правам.
26. Пусть он из царства роскоши и лени
Вернется, буйство усмиряя впредь,
До осознанья общих устремлений
Мальчишке наконец пора созреть!
Всю правду о волшебном этом плене
Ты вызнай и оправданного встреть.
Тебе решать, кого своим посланцем
Отправить за строптивым итальянцем».
27. Услышав это, выступил вперед
Датчанин Карл и молвил, глядя строго,
Что порученье на себя берет —
Не испугает храброго дорога!
Уверен Гвельф, что тот скорей умрет,
Чем дрогнет у заклятого порога.
С мечом священным в стан придет Ринальд!