Я счастлив тем, что не прошел Тотила!»
73. Сын Бонифация Валериан
Десницей крепок был, хотя и молод.
На полчища остготов мальчуган
Карающий обрушивает молот.
Эрнест на нижнем фризе бьет славян,
Им далматинец не один заколот!
Засел в своем Монсельсе Альдоард —
Отчаялся взять крепость лангобард!
74. Сын Генриха вассалом был ретивым:
Везде, где знаменитый Шарлемань
Урок соседям подавал строптивым,
Ломбардцев Беренгар водил на брань.
В Милан Людовиком Благочестивым
К Бернарду был он послан, чтобы дань
Взыскать с племянника: разбит племянник,
В темницу заключен мятежный данник!
75. С Оттоном пять стояло сыновей
И Альмерик, маркграф Феррары вольной,
Царицы По, где множество церквей
Построил повелитель богомольный.
Вновь Аций, отпрыск лучшей из ветвей,
Второй король из Падуи престольной:
Он с Беренгаром долго вел войну
И подчинил короне всю страну.
76. Сын Ация Альберт грозил датчанам,
На службе у германцев бил врага,
Оттона дочь со щедрым взял приданым,
Как ни была капризница строга.
А рядом Гуго на коне буланом
Обламывает римлянам рога:
В Италии от севера до юга
Стал королем маркграф Тосканы Гуго.
77. Тедальд и рядом первенец его,
Муж Беатрисы Бонифаций Третий.
Им сына не дал Бог ни одного —
Матильда, ты во мраке лихолетий
Тосканы утвердила торжество!
Нет равных маркграфине в целом свете,
Ум женщины и шелковый подол
Каносский возвеличили престол.
78. Матильда, по-мужски прямы и дерзки
Твои не приземленные черты!
Ты усмирила нрав Гвискара зверский,
Из-под нормандской вырвавшись пяты.
У Генриха Четвертого имперский
Штандарт в Каноссе выхватила ты
И возложила на алтарь тосканский, —
Вернулся в Рим понтифик ватиканский!
79. Повсюду Аций Пятый рядом с ней,
Супруг монархини непревзойденной,
И все же Кунигунды сын знатней,
От Ация Четвертого рожденный:
Германец Вельф, ломбардских он корней.
Попало не случайно в край студеный
Из солнечной Италии зерно —
В баварской почве прижилось оно!
80. Ко древу Вельфов дряхлому привитый,
Род Эсте, возмужав, пустился в рост,
Счастливый, венценосный, плодовитый,
В другие земли перекинул мост.
Стал гордостью любой придворной свиты,
Достиг вершиной благосклонных звезд.
Германским королям и королевам
Приютно под ветвистым этим древом.
81. Прошли века, и с южной стороны
Еще пышнее кроны расцветали,
Стоят Бертольд и Гвельф в огне войны,
До Ация Шестого гул баталий
Донесся из геройской старины… —
Колышутся на выпуклом металле
Шеренги рыцарей, живых на вид.
Наказ отцов Ринальд осуществит!
82. В нем пламя разожгли изображенья
Прародичей – великий пантеон!
Себя он видит посреди сраженья,
За подлинную схватку принял он
Плод распаленного воображенья.
Идет, надев доспехи, на Сион,
Надежду франку прошлое внушает,
В мечтах Ринальд победу предвкушает.
83. Промолвил Карл: «Я говорил тебе
О смерти датского кронпринца Свена
И об отчаянной его мольбе,
Тебя любил он необыкновенно!
Прими клинок, испытанный в борьбе,
Будь справедлив, сражаясь дерзновенно.
За смерть его владельца отомсти,
Святую веру избран ты спасти!»
84. В ответ ему Ринальд воскликнул страстно:
«Да возликуют небо и земля,
Ты этот меч вручил мне не напрасно,
Я отомщу за сына короля!» —
«Твое усердье, юноша, прекрасно!» —
Промолвил Карл, восторг его хваля,
Но речь его прервал отшельник строго:
«Нелегкая вам предстоит дорога!
85. Пришла пора вам возвратиться в полк,
К его кострам, пикетам, бивуакам,
Туда доставить вас велит мне долг,
Полночным мы воспользуемся мраком».
Взойдя на колесницу, он умолк,
Усесться рядом приглашая знаком.
Поводья натянул, кнутом хлестнул
И лошадей к востоку повернул.
86. Летели кони, рассекая воздух,
Молчанье наконец прервал аскет:
«Ринальд, ты видел древо в щедрых гнездах,
Растет оно и крепнет сотни лет,
Плодонося при благосклонных звездах.
На кроне родовой прекрасен цвет!
Он вечно будет нас дарить плодами,
Не высохнув, не оскудев с годами.
87. Извлек сегодня из небытия
Я тени пращуров твоих покойных,
Тебе охотно показал бы я
Ряд правнуков, не менее достойных.
Времен последующих сыновья
В мирских трудах прославятся и войнах.
Увы, мой дар провидца слишком мал,
Чтобы умом я вечность обнимал.
88. Не вникну в завтрашнюю глубину я,
Тумана пелену не подниму.
Ненаступивший день предзнаменуя,
Луч правды бледно озаряет тьму.
И если в будущее загляну я,
То не по дерзновенью моему,
А повторив рассказ необычайный
За мудрым мужем, посвященным в тайны.
89. От Высшего он принял Судии
Веленье, чтобы я тебе поведал:
Потомству никакой другой семьи
Создатель столько исполинов не дал.
Затмили Спарту праотцы твои,
Призванья ни один из них не предал!
Мы славу правнуков твоих узрим,
Каких не знал ни Карфаген, ни Рим.
90. Издряхнет век, на великанов скудный,
Но, уступив заслуженным хвалам,
Взойдет на небосклон звездою чудной
Альфонс Второй во славе орифламм —
Правитель прирожденный, правосудный,
Второй по счету, первый по делам.
Доспехов бремя для него не бремя,
Твой род в его восторжествует время.
91. Он с детства волю утвердит свою
В потешных играх с луком и колчаном,
В чащобах будет страх внушать зверью,
А на турнирах – принцам и дворянам.
Стяжает славу в первом же бою
Оружьем боевым – не деревянным!
И обовьются вкруг его главы
Венки из лавра, дуба и травы.
92. Не меньшего добьется он признанья
Правленьем мудрым в зрелые года:
Соседей пресекая притязанья,
Покоем осчастливит города,
Найдет людей высокого призванья
Для творческого мирного труда.
Казня и награждая справедливо,
В грядущее заглянет прозорливо.
93. О если бы на орды дикарей,
Унизивших нас мирным договором,
Повел он через тысячу морей
Полки навстречу нечестивым сворам —
В защиту оскверненных алтарей,
Разграбленных порфироносным вором, —
Какую месть обрушил бы титан
На секту злобную магометан!
94. Сельджукам отомстил бы он и маврам,
Евфрата бы достиг в борьбе святой,
Немало дел прибавив к прежним лаврам,
Орлом вознесся бы над высотой
И крест бы водрузил над снежным Тавром,
Его украсив лилией златой.
Он окрестил бы эфиопов черных,
Открыв истоки Нила в недрах горных!»
95. Так говорил старик, и речь его
Текла для юноши нежней елея.
Грядущих поколений торжество
Провидел он, от гордости хмелея,
Взошла заря с порога своего,
Самария проснулась, Галилея!
Перебегая от шатра к шатру,
Флажки затрепетали на ветру.
96. Вновь начал старец: «Солнца луч счастливый
Торопится сорвать покровы тьмы
С восточных склонов, где цветут оливы,
Открыв палатки, долы и холмы.
Путями тайными сюда пришли вы,
Здесь навсегда должны расстаться мы.
Идти мне возбраняется за вами…»
Пропал отшельник с этими словами.
97. Умчались кони в небо во весь дух,
Вставало солнце над вершиной скальной,
Вниз, к лагерю, в сопровожденье двух
Гонцов спешил Ринальд из чужедальной
Земли, а впереди катился слух,
Что возвратился юноша опальный.
Отрадней Готфрид не слыхал вестей
И вышел на порог встречать гостей.
Песнь восемнадцатая
1. К вождю с такою обратился речью
Ринальд: «Мой государь, спасая честь,
Я рыцаря убил по бессердечью,
В душе считая справедливой месть.
Прости меня за слабость человечью
И перед армией не обесчесть.
На зов явился я для искупленья
И все твои исполню повеленья».
2. Колени преклонил перед вождем
Храбрец, и Готфрид, возлагая длани
Ему на плечи, отвечал: «Пойдем
Ко мне в шатер – я расскажу о плане,
Как мы лесных чудовищ изведем.
Нам будущее прошлого желанней,
Тебе возможность дам я не одну
Загладить подвигом свою вину.
3. Старинный лес, где для машин осадных
Рубили мы смолистые стволы,
Стал логовом чудовищ кровожадных,
Гнездилищем потусторонней мглы.
С тех пор в бесовских чащах непроглядных
Ни топора не слышно, ни пилы,
Но на войне нельзя без древесины,
Ты должен выкорчевать страх крысиный!
4. Возьмешься?» – и в ответ услышал: «Да!»
Без уверений поняли собратья,
Насколько воля рыцаря тверда:
Его пьянит опасность предприятья!
Знакомый круг он обошел тогда,
Протягивая руку для пожатья.
В шатре, где войсковой собрался цвет,