Промчались над безбрежностью морской
Из гнезд фракийских к солнечным долинам.
Надежда родилась в душе людской,
Уподобляясь кликам журавлиным.
Летели дротики до облаков,
А следом брань слетала с языков.
3. О приближающейся вражьей силе,
Об эскадронах тысяч до трехсот
Неоднократно франкам доносили
Дозоры с прилегающих высот.
«Пусти нас в пекло!» – рыцари просили,
Но вождь турнирных не терпел красот
И, безразличный к ропоту глухому,
Поблажки не дал рыцарству лихому.
4. Он бой откладывает до утра,
Спешить у полководца нет привычки.
Он говорит: «Вам отдохнуть пора!» —
И с авангардом запрещает стычки.
«Насколько армия моя бодра,
На завтрашней узнаем перекличке!» —
И думает: «Я глупому врагу
Увериться в победе помогу!»
5. Нетерпеливо войско ждет рассвета,
Вовек прозрачней не казалась даль,
Чем в приснопамятное утро это.
Заря смеялась людям сквозь хрусталь
И, в праздничное платье разодета,
Туманную приподняла вуаль,
Дабы от непривычного сиянья
Виднее стали славные деянья.
6. Нещадно солнце начинает жечь,
Гонца отправил Готфрид с порученьем
Трубить сигнал к началу лютых сеч.
Гасконский полк особым назначеньем
Дворец Давида отряжен стеречь,
Поддержанный сирийским ополченьем
Из христиан соседних областей:
От Аладина Готфрид ждал гостей.
7. Архангелом в победном ореоле,
В литой броне, с копьем наперевес,
Помчался рыцарь, споря с ветром в поле, —
В нем прежний жар, в нем юный жар воскрес!
Державный блеск, невиданный дотоле,
Нисходит на воителя с небес.
Сияют очи, мускулы взбугрились,
Черты огнем бессмертья озарились!
8. Атаку вынужден замедлить франк,
Оборонительных достиг он линий
И супротив языческих фаланг,
Сойдя с холма, в широкой встал долине.
Полуокружьем занял левый фланг,
Пехоту развернул, как хвост павлиний,
И, конницу Египта окрылив,
Увидел, где слабинку даст халиф.
9. Врага запутав новой переброской,
Фламандцу Роберту спиной к скале
Велел стоять вдвоем с нормандским тезкой,
А сам остался на другом крыле
Со средним братом на равнине плоской,
Опасной тем, что в каменном котле
Арабы запереть их были в силах,
Воспользовавшись превосходством в силах.
10. Реданы поручить он предпочел
Брабантцам, данникам своим исконным,
В кавалерийский полк пехоту ввел,
Привычную сражаться в войске конном.
Ринальд на правом фланге занял дол:
Дудона восприемником законным
И странствующих рыцарей главой
Он стал теперь для славы боевой!
11. Рек полководец: «На тебя возложен
Великий труд к победе нас вести,
Бербер тобою будет уничтожен,
Противника поближе подпусти,
В засаде стой, будь крайне осторожен,
Удар задумал с фланга нанести
Халиф, вынашивая план зловещий,
Он крестоносцев взять намерен в клещи».
12. Умолк стратиг и от полка к полку
С лицом открытым полетел вдоль строя,
Собратьев окликая на скаку,
Вселяя бодрость в труса и героя.
Вот конь его подъехал к новичку,
Загарцевал, копытом землю роя,
Взбодриться ветеранам вождь велит
И плату за труды поднять сулит.
13. Подъехав наконец к полкам отборным,
Над головою Готфрид поднял меч,
С холма, покрытого иссохшим дерном,
Он войско оглядел и начал речь.
Глагол его, подобно рекам горным,
Рожденным шириться, вздуваться, течь
И в бездну гулкую лететь с разбега,
Гремел лавиной тающего снега:
14. «О рыцари, несем мы сим стенам
Гнев сокрушающего Господина,
Не о таком ли дне мечталось нам,
Покуда длилась черная година?
Потерян счет дикарским племенам,
Но Бог не зря собрал их воедино:
На маленьком клочке мечом одним
Вселенскую проказу мы казним.
15. Друзья, победу нам во всех сраженьях
Сраженье уготовило одно.
Нет смысла в мрачных предостереженьях —
Число врагов пугать вас не должно.
В маневрах собственных, в передвиженьях
Противник наш запутался давно.
Кто и когда в трусливой этой банде
Ходил в атаку цепью, по команде?
16. Не знают египтяне крепких лат,
Им Промысел всеблагий непостижен,
На бойню уведен и стар и млад
Насильственно от пажитей и хижин.
Позор, когда в руке дрожит булат,
Позор, когда безвольем вождь унижен,
Позор, когда дрожит имперский флаг,
В бессильной дрожи – пораженья знак!
17. Вон полководец в мантии пурпурной
Вдоль фронта поскакал, суров лицом,
Не раз громил он мавра в схватке бурной
И держится как будто молодцом,
Но разве в этой толчее сумбурной
Он воинству послужит образцом?
Вам не услышать от его солдата:
„С ним вместе в бой ходили мы когда-то!“
18. А я в который раз вас в бой веду,
В походе долгом я простер вам руку,
Я знаю, кто у каждого в роду
Путь славы проложил – от деда к внуку,
Кто голову сложил, в каком году,
Стрелу любую различу по звуку
И безошибочно пойму, кто шлет,
Ирландец или галл, ее в полет.
19. Когда мечом я чресла опояшу,
Обычного я рвенья жду от вас.
Пойдем же в бой за честь мою и вашу,
За честь Того, кто нас от пекла спас!
И малодушному и делибашу
Крушите черепа – вот мой приказ!
В глазах у вас прочел я недвояко:
„Победой увенчается атака!“»
20. Казалось всем, что после этих слов
Сиянье снизошло на полководца.
Так летней ночью небосвод лилов,
Пока гроза на землю не прольется.
О нет! не молнии поверх голов
Сверкали из небесного колодца:
Шлем командора в солнечном кольце
О высочайшем возвещал венце.
21. И ежели словами выразимо
Небесное, то знайте, что крылом
Хранитель-ангел, пролетая мимо,
Коснулся меди над его челом.
Меж тем напротив Иерусалима
Стояли египтяне под седлом,
Сатрап по христианскому примеру
Пытался бодрость в них вселить и веру.
22. Во всем латинским следуя князьям,
Он войско полумесяцем построит,
Два конных эскадрона по краям
Поставит и пехотой фронт прикроет,
Пристрастный к наступательным боям,
По центру численность людей утроит.
Армида, Альтамор и Мулеас
Позиции займут в недобрый час.
23. На правом фланге – повелитель Ганга
И Тисаферн с отрядом земляков,
А с левого, растянутого фланга
Цепь конных добровольческих полков —
Гвардейцы высшего в Сахаре ранга,
Сыны нубийских выжженных песков:
Народец этот многих покалечит —
Шары и камни из пращей он мечет.
24. Точь-в-точь как Готфрид, от полка к полку
Проносится вдоль строя вождь азийский,
Подбадривает войско на скаку
То через толмача, то по-сирийски.
Кричит нахмуренному седоку:
«Куда исчез твой пыл кавалерийский?
Один не станет драться против ста —
Мы криком распугаем рать Христа!»
25. Других он укорял: «Ну что раскисли!
Вернуть добычу, взятую в бою,
Трусливые вам не помогут мысли!»
Он каждому внушал: «Я слезы лью
О родине, и ты себя причисли
К воюющим за веру и семью.
О доме я покинутом тоскую,
Он мне в уста вложил мольбу такую:
26. „Не дай запачкать кровью очаги,
Обереги обычай, людям милый,
Невинность юных дев обереги
И храмы, и отцовские могилы.
Стенают старики: кругом враги,
Никто нам не вернет былые силы!
Взгляни на брачную свою постель,
На грудь кормилицы и колыбель“.
27. Защитниками Азии великой
Избрал Египет вас, избрал Измир,
Дабы покончить с христианской кликой,
Дабы низвергся дьявольский кумир…» —
Так с армией своей тысячеликой
Велеречивый говорил эмир,
Но должен был умолкнуть поневоле —
Сужалось между полчищами поле.
28. Подобной мощи мир еще не знал,
Друг друга хитро облегали станы,
Сейчас к атаке прогремит сигнал,
В ответ ему раздастся крик гортанный.
Внушительный развернут арсенал,
Колышутся над шлемами султаны,
Богатой сбруей блещет конный ряд,
Щиты и шлемы золотом горят.
29. Не за деревьями в лесной чащобе,
За лесом копий прячутся войска,
К сраженью армии готовы обе —
Взовьются тучи стрел под облака!
Копытом бьет скакун в звериной злобе —
Он злобой заражен от седока:
То головой тряхнет, то шумно фыркнет,
То, ноздри раздувая, грозно зыркнет.
30. Ужасен и прекрасен этот вид,
Он в ужасе своем прекрасней вдвое.
Какую грудь не воодушевит
Труба, зайдясь в бесчеловечном вое!
Пусть не велик числом, но боевит
Наш стан, и снаряженье боевое
У нас несокрушимей – наша медь
Умеет благороднее греметь!
31. К сраженью вызов принят. Рать готова
Идти на вражеские корпуса.
Пав на колени, рыцарство Христово
Целует землю, славя Небеса.
На поле больше ни клочка пустого,