Не твоя, МОЯ.
— Я не могу не поехать завтра в Колумбию, — ответила она. — Даже если бы между нами что-нибудь было, я все равно вынуждена уехать, если хочу возглавить отделение.
— Что-то между нами, — ублюдок улыбнулся. — Значит, ты об этом думала?
— Этом?
— О нас.
Верхняя губа Ви обнажила клыки. Когда он начал рычать, лишь одно слово крутилось в его мозгу: Моя.
— Я не знаю, — ответила хирург Ви.
— Это не значит «нет», Джейн. Это не значит «нет».
— Нет… не значит.
— Хорошо, — мужчина посмотрел вниз на Ви и, казалось, удивился. — Кто-то проснулся.
Можешь быть уверен, мать твою, подумал Ви. И если прикоснешься к ней, я откушу твою поганую руку по самые внутренности.
Глава 9
Фэй Монтгомери была практичной женщиной, поэтому она стала прекрасной медсестрой. Фэй родилась со стальными нервами, ровно как с темной шевелюрой и карими глазами, и отлично переносила кризисные ситуации. С мужем в ВМС53, двумя детьми и двенадцатилетним стажем в отделениях интенсивной терапии, ее было нелегко напугать.
Но сейчас, находясь за постом медперсонала, она была напугана.
Трое мужчин, размерами с внедорожники, стояли по другую сторону перегородки. У одного были длинные, разноцветные волосы и желтые глаза, казавшиеся нереальными, настолько они были яркими. Второй был ошеломляюще красив и так сексуально притягателен, что ей даже пришлось напомнить себе, что она счастлива в браке с мужчиной, который до сих пор ее хочет. Третий держался позади, на нем была кепка Рэд Сокс и солнечные очки, а окружавшая его зловещая аура, совершенно не соотносилась с его привлекательным лицом.
Кто-то из них задал вопрос? Похоже, что так.
Поскольку ни одна из медсестер, казалось, не была в состоянии говорить, Фэй, заикаясь, произнесла:
— Простите? Э… что вы сказали?
Тот, что с чудесными волосами, — Боже, они и правда настоящие? — слегка улыбнулся.
— Мы ищем Майкла Клошника, который поступил из неотложки. В приемном отделении сказали, что его перевели сюда после операции.
Боже… эти радужные оболочки цвета лютиков под солнцем, словно чистое, резонирующее золото.
— Вы родственники?
— Мы его братья.
— Хорошо, но мне жаль, он только что из операционной и вы не можете… — без всякой видимой причины, мысли Фэй сменили направление, как игрушечный поезд съезжает с одного пути на другой. Она неожиданно произнесла: — Он в конце коридора, в шестой палате. Но только один из вас может войти и ненадолго. О, и вам придется подождать, пока доктора…
В этот момент доктор Манелло быстро подошел к столу. Он оглядел мужчин и спросил:
— Здесь все в порядке?
Фэй кивнула, а ее рот ответил:
— Да, полный порядок.
Доктор Манелло нахмурился, когда пересекся с мужчинами взглядом. Потом он моргнул и потер виски, будто у него заболела голова.
— Фэй, я буду в офисе, если понадоблюсь.
— Хорошо, доктор Манелло, — она снова взглянула на мужчин. Что она говорила? А, точно. — И все же вам придется подождать, пока уйдет хирург, хорошо?
— Он сейчас там?
— Она сейчас там, да.
— Хорошо, спасибо вам.
Эти желтые глаза пронзили Фэй… и внезапно, она не смогла вспомнить, был ли вообще в шестой пациент. Был? Минуточку…
— Скажи мне, — произнес мужчина, — свой логин и пароль.
— Простите… что?
— Для компьютера.
Зачем ему… конечно, ему нужна информация. Точно. И ей нужно предоставить ему информацию. — ФМОНТ2 прописными — логин, и пароль — 111Эдди111. Э заглавная.
— Спасибо.
Она, было, собралась сказать «Пожалуйста», когда голову посетила мысль, что самое время для собрания персонала. Но зачем его проводить? Они уже провели одно в начале…
Нет, определенно время для собрания. Им срочно нужно провести собрание персонала. Прямо сейчас…
Фэй моргнула и поняла, что уставилась в пустоту над конторкой медпоста. Странно, она могла поклясться, что только что говорила с кем-то. С каким-то мужчиной и…
Собрание персонала. Сейчас.
Фэй помассировала виски, чувствуя, будто лоб сжало в тиски; обычно у нее не бывало головных болей, но выдался сумасшедший день, а она выпила кучу кофеина и почти ничего не ела.
Она посмотрела через плечо на трех других медсестер, и все они казались сбитыми с толку.
— Пошли в конференц-зал, ребятки. Нужно сделать обзор пациентов.
Она из коллег Фэй нахмурилась.
— Разве мы уже его не делали?
— Нужно сделать еще раз.
Все встали и пошли в конференц-зал. Фэй оставила двустворчатые двери открытыми и села во главе стола, чтобы наблюдать за коридором снаружи, а заодно, и за монитором, показывающим состояние каждого пациента на этаже…
Фэй застыла в кресле. Какого черта? За постом медперсонала находился мужчина с разноцветными волосами, склонившись над клавиатурой…
Фэй начала вставать, собираясь позвать охрану, но потом парень посмотрел через плечо. Когда его желтый взгляд встретил ее, она неожиданно забыла, почему ему не следовало находиться за их компьютерами. Она также поняла, что должна обсудить состояние пациента в пятой, сейчас же.
— Давайте обсудим состояние Мистера Хозера, — сказала она голосом, привлекшим всеобщее внимание.
После ухода Манелло, Джейн в неверии посмотрела на пациента. Вопреки всем болеутоляющим в крови, его глаза были открыты, а на жестком, татуированном лице, отражался мыслительный процесс.
Боже… эти глаза. Они не походили ни на что, виденное ею ранее, радужки были ненатурально белого цвета, с голубым ободком.
Это ненормально, подумала она. То, как они на нее смотрели, было ненормальным. Шестикамерное сердце, бьющееся в его груди, было ненормальным. Эти длинные резцы были ненормальными.
Он не был человеком.
Но это же глупо. Первое правило медицины? Когда слышишь топот копыт, не думай что это зебры. Какова была вероятность, что существовала необнаруженная гуманоидная раса? Как желтые лабрадоры рядом с людьми — золотистыми ретриверами?
Она подумала о зубах пациента. Да, скорее доберман с ретривером.
Пациент посмотрел на нее, умудряясь принять угрожающий вид, лежа на спине, с интубацией, и всего два часа после операции.
Так какого черта парень находился в сознании?
— Ты слышишь меня? — спросила Джейн. — Кивни головой, если слышишь.
Его рука, та, что с татуировками, вцепилась в горло, потом схватила трубку во рту.
— Нет, она останется на месте, — когда она наклонилась ближе, чтобы убрать его руку, он отдернул ее так быстро, как только мог. — Все верно. Пожалуйста, не заставляй меня тебя связывать.
Его глаза распахнулись от ужаса, а его большое тело начало трястись на кровати. Его губы заработали вокруг трубки, спускающейся в горло, как будто он кричал, и страх мужчины коснулся ее: было что-то животное в его отчаянии, как у волка, смотрящего на свою лапу в капкане: Помоги мне и, может быть, я не убью тебя после того, как ты меня освободишь.
Она положила руку на его плечо.
— Все нормально. Нам не обязательно через это проходить. Нужно оставить трубку…
Дверь широко распахнулась, и Джейн застыла.
Двое вошедших были одеты в черную кожу, и относились к тому типу людей, которые носили припрятанное оружие. Один, возможно, самый крупный и самый прекрасный блондин, на которого она когда-либо пялилась. Другой напугал ее. Он низко натянул кепку Рэд Сокс и жуткая атмосфера зла витала вокруг него. Она почти не видела его лица, но, судя по серой бледности, он был болен.
Изучая пару, первой мыслью Джейн было то, что они пришли к ее пациенту, и не просто принести цветов и справиться о здоровье.
Второй мыслью — что ей нужна охрана, немедленно.
— Вышли вон, — сказала она. — Прямо сейчас.
Парень с кепкой Сокс полностью проигнорировал ее и прошел к сиденью у кровати. Когда он и пациент установили зрительный контакт, Рэд Сокс потянулся и соединил их руки.
— Думал, что потерял тебя, сукин ты сын, — хриплым голосом сказал Рэд Сокс.
Взгляд пациента напрягся, будто они пытались поговорить. Потом он просто покачал головой, из стороны в сторону, на подушке.
— Мы заберем тебя домой, хорошо?
Когда пациент кивнул, Джейн надоела роль Болтушки Кэти,54 с чушью типа: «вам нужно выйти». Она кинулась к кнопке вызова медперсонала, той, что сигнализировала об остановке сердца и собирала у нее пол-этажа.
Но она не добралась до нее. Приятель Рэд Сокса, красивый блондин, двигался так быстро, что она не могла уследить за ним. В одну секунду он стоял у двери, в другую он схватил ее со спины и оторвал от пола. Когда она начала кричать, он зажал ее рот рукой и подчинил так легко, будто она была взбесившимся трехлетним ребенком.
Тем временем, Рэд Сокс методично снимал все с пациента: интубацию, катетер, капельницу, сердечный катетер, датчик кислорода.
Джейн снесло крышу. Когда все приборы начали пищать, она дернулась назад и ударила захватчика в голень своим каблуком. Блондинистая громадина заворчала, потом сжала ее грудную клетку так, что Джейн пришлось беспокоиться о дыхании, и она больше не могла его пинать.
По крайней мере, сигналы тревоги…
Резкое пиканье умолкло, хотя машин никто не касался. У нее возникло ужасное предчувствие, что никто из медперсонала не придет.
Джейн начала бороться еще сильнее, пока ее не стиснули так, что на глаза набежали слезы.
— Полегче, — сказал блондин ей на ухо. — Мы оставим тебя в покое через минуту. Просто расслабься.
Черта с два. Они собираются убить ее пациента…
Пациент самостоятельно сделал глубокий вдох. Потом еще один. И еще. Потом эти жуткие бриллиантовые глаза посмотрели на нее, и она затихла, будто он приказал ей.
Наступило молчание. И потом мужчина, чью жизнь она спасла, грубым голосом произнес четыре слова, изменившие все… изменившие ее жизнь, ее судьбу: