– Вам их ещё неделю ремонтировать, попытайся, – в голосе первого неизвестного явно слышалась усмешка.
Этот краткий диалог всё расставил на свои места. Вот оно, явное подтверждение моих выводов о будущем бывших территорий Содружества. Планету с её инфраструктурой и, вполне возможно, немногими уцелевшими жителями захватили пираты или контрабандисты. Сейчас между ними особой разницы нет. Закон силы во всей красе. А другие, те, что промедлили и не успели, пытаются отбить её и захватить под своё управление. Вполне возможно, что подобное происходит не только на этой планете, но на многих других. Я не говорю, что на всех, но на большинстве вполне возможно. С учётом того, что пираты активно тратят в боях захваченные ими ресурсы и ценных спецов, надолго им этого не хватит. Вон, недалеко от крепости обороняющихся плавают обломки более чем двадцати кораблей.
Естественно, как только я оказался в пилотском кресле, то активировал щит на полную мощность, реакторы взвыли от нагрузки, пришлось запускать дополнительные и на разгонных уходить в другую систему. От флота нападающих отделились шесть кораблей. Вполне современный линкор с плохо замазанными эмблемами патрульных сил, четыре крейсера и одно среднее десантное судно, а через минные поля прошла группа обороняющихся. Сейчас, рвя разгонные движки в попытках догнать меня, обе группы пытались успеть первыми.
Догнать они меня догонят, «Огонёк» слишком медлителен, хотя запас скорости при принудительном выходе ещё сохранялся и я в данный момент её наращивал. Но крейсера для того и были спроектированы, они загонщики, соответственно быстрее.
Особо я не боялся, щиты у меня мощные, хрен продавишь и собьёшь, вооружение отличное, только нетерпеливо поглядывал на экран, где кроме прочей информации отображалась медленно увеличивающаяся скорость, и готовил вооружение к бою. Из всех кораблей мне был опасен только один, патрульный линкор, да и то не особо сильно. Эти корабли были спроектированы именно для патрульных сил, то есть максимум средней артиллерии и толщины брони, небольшое количество крупной и всего одна туннельная пушка, но зато четырёхсотмиллиметровая. Вот она опасна, десятка два выстрелов в одном место, и он сможет продавить мне щит с одной стороны… если я буду сидеть сложа руки и одновременно не ремонтировать сгоревшие эмиттеры. В ином случае даже он мне ничего не сделает. Я хорошо постарался для защиты своей собственности.
Как только обе группы вошли в зону устойчивого поражения моих туннельных скорострелок, почти сразу десять башен этих орудий задрожали, когда стволы их пушек выпустили первые очереди разогнанных до сверхскорости специальных болванок.
Четыре орудия у меня били по линкору, продавливая щиты. Было видно, как пузырь щита прогибается, под ударами болванок, сияя разноцветными всполохами. Только после четвёртой очереди щит на носу исчез, и следующие болванки, вспарывая крепкую броню, вызвали разгерметизацию отсеков и разворот корабля. Капитан решил, что пора уносить ноги, пока его корабль относительно цел. Он был в том прав, ведь я стрелял не только по нему, но и по другим кораблям этой группы и по обороняющимся. Результаты обстрела обеих групп – четыре корабля полностью уничтожены, я включил туда и десантное судно, шесть перешли в неуправляемый дрейф, пестря многочисленными пробоинами и выпуская облака замерзающего воздуха, остальные начали отходить.
Я уже удалялся, когда обе группы сцепились в схватке. Про меня они успели забыть.
Я не говорю, что бой был только в одни ворота. Используя щит, пришлось постараться, отражая ракетные залпы, я даже противоракеты не стал выпускать, экономя, щит вполне выдерживал, к тому же большую часть до подхода к щиту посбивала защита из турелей ПКО. Даже удалось выдержать два выстрела из туннельной пушки линкора, пока он не вышел из боя. Их потери я уже озвучил, но и у меня они были. Шесть эмиттеров сгорело с левого борта у кормы, и, надо же было такому случиться, одна средняя ракета как-то смогла пройти в этот момент в пробоину щита и её не поразили турели ПКО. В результате она разорвалась в среднем транспортном контейнере на внешней подвеске, уничтожив всё, что было внутри, помяла броню и стыковочный узел, а также две турели ПКО, что находились рядом, требовали ремонта. В контейнере находились запчасти к платформам. С учётом того, что я их мог наделать на своём комбинате любое количество, не такая страшная потеря, был бы материал для производства.
Следующие сутки я уходил на разгонных, тратя драгоценное топливо – у меня его осталось семьдесят шесть процентов – не покидая рубки и занимаясь одновременно ремонтом повреждений. Обычно на таких кораблях два-три пилота и они работают посменно, но у меня замены не было, вот и приходилось всё это время проводить в рубке. Хорошо, что кресло могло изменять форму и я спокойно выспался, пока Алекс отслеживал состояние судна, скорость и проверял дорогу по пути нашего движения.
С ремонтом я закончил быстро. Ещё тогда, неподалёку от планеты, с любопытством глядя на развивающийся бой – моё появление дало толчок к этому – я сбросил обломки контейнера, сняв часть обшивки, на комбинате произвёл ремонт, выправив секторы брони, и вернул на место. Не забыл также заменить поврежденные турели и сгоревшие эмиттеры. Всё это я сделал за два часа. Да, быть инженером с меткой и инженером без неё – это две большие разницы. В ином случае я бы часов восемь возился, пока не привёл бы судно в порядок.
Как бы то ни было, больше меня никто не преследовал, и я, двигаясь полным ходом мимо многочисленных расстрелянных бортов – сколько же тут транзитников погибло и сколько попало в рабство, уходил из зоны действия глушилок, пока Алекс, через сутки пути, не сообщил, что губительное для гипердвижков воздействие этого излучения им не фиксируется. Поэтому, как только Алекс сообщил эту новость, я сразу ушёл в гипер по тем координатам, что ввёл в пилотский пульт, и как только звёзды на экранах прыгнули нам навстречу, сразу направился к себе. Какое плавание и отдых? Спать, только спать!
Утром следующего дня я выяснил у Алекса, всё ли в порядке на корабле, после чего, проведя по четыре часа в двух тренажёрных комплексах, плотно поужинал, поплавал в бассейне спортзала – там вышка хорошая – и направился в госпиталь. Нужно дальше поднимать боевые базы.
Многие спросят, почему я с таким фанатичным упорством учусь да ещё поднимаю базы на сверхвысокий уровень, до шестого ранга, когда пятого более чем достаточно. Я могу ответить на этот вопрос. Очень просто. Я был источником для разнообразных баз знаний.
Сейчас поясню, что это такое. Кто-нибудь знает, откуда берутся базы знаний? Правильно, их берут из памяти тех людей, знания по специальностям которых подняты очень высоко, и после некоторых манипуляций из сырых воспоминаний делают базы знаний и закачивают их на кристаллы без возможности копирования. Во всём этом была только одна проблема: не все спецы могли поделиться знаниями, таких людей было мало, и многие из них были на контроле у корпорации «Нейросеть», за приличную оплату делясь своими знаниями. Именно так и получала корпорация эти базы.
Думаю, становится понятным, что я был одним из тех немногих, кто может свободно делиться своими умениями, из которых потом можно создавать базы знаний. Более того, я уже пробовал на оборудовании «Нейросети» создать несколько баз знаний. Я тогда снял у себя слепок памяти и после трёх часов работы залил на пустые кристаллы базы для пилотирования малого корабля. Мне даже управление оборудования взламывать не пришлось, хотя им мог пользоваться только сотрудник корпорации. Да я просто поставил себе на сеть соответствующую метку и свободно пользовался всем оборудованием. Это сделать было нетрудно, я нашёл в кабинете у начальника филиала на «Пуме» личный пропуск директора. Тот, оказывается, его потерял и заказал новый, но этот ещё был действующий. Вот я и вставил удостоверение в приёмник диагностической капсулы и от имени директора поставил себе на сеть соответствующую метку, причём не простую, а старшего врача медсекции, что открывало для меня широкие перспективы и навсегда сняло проблемы с использованием этой аппаратуры и оборудования.
Вот так вот. Именно поэтому я и поднимал базы до профессионального уровня. Закончу с боевыми, начну поднимать базы пилота малого и среднего корабля, а то они у меня в основном во втором ранге, редко в третьем и уж совсем редко в четвёртом. Тоже подниму их до шестого. Но позже, не сейчас, пока не к спеху. Мне нужно научиться профессионально защищать своё имущество с полной самоотдачей.
Вот этим я и занимался следующие четыре с половиной дня, пока Алекс не поднял меня за три часа до выхода из гипера. Покинув капсулу, я трусцой голышом добежал до спортзала, всё равно там нужно раздеваться, да и кого мне стесняться? В зале я на два часа забрался в один из комплексов, осваивая только что выученные знания. Я всегда так делал.
После комплекса, поплавав десять минут в бассейне зала, тут же поужинал – время по корабельному времени было вечернее – и, одевшись, направился в рубку. До выхода осталось чуть более пятнадцати минут.
Думаю, стоит пояснить, куда я вообще лечу и какие у меня планы на ближайшее время. Первое – поиск малого мобильного завода по производству топлива, а также малоприятная добыча вторичных нейросетей и имплантов. Но в действительности всё это я планировал делать по пути, так как направлялся в ту точку вселенной, которую решил сделать своим домом. Да, после долгих размышлений и колебаний я принял решение лететь к планете Борея бывшей империи Зулус. Кто-то спросит, почему именно такое решение. Я отвечу. Планета имела полное совпадение по климату с Землёй, то есть мне там будет комфортно, а также она была удалена от транспортных магистралей. Пауки наверняка не оставили её без внимания и навестили, хотя планета и находилась глубоко в Диком космосе в стороне от путей миграции пауков.
Борею открыли шестьсот лет назад и, посчитав перспективной, начали завозить колонистов, хотя планета находилась очень далеко от метрополии и транспортное сообщение было затруднительно. Однако всё же её колонизировали, и перед войной там проживало более восьми миллионов человек, имелась вся сельскохозяйственная инфраструктура и даже некоторые производственные мощности. То, что на ней есть около двадцати фабрик, пяти заводов – последние орбитальные, в Содружестве было запрещено иметь вредные производства на поверхности планеты, а также имелся