прахом.
Ещё у планеты было видно прямоугольник гражданского грузопассажирского терминала, на вид не пострадавшего – видимо, его тоже облучили Н-пушками – а также несколько едва заметных нитей орбитального лифта. Сейчас ничего не работало, все лифты были на терминале. И вообще в системе было тихо. Я подумал, что выживших тут вообще нет, однако на тёмной стороне планеты были видны огоньки поселений и довольно много, с десяток точно. Уже плюс. Живые на планете есть. Интересно, как они встретят наше появление? Не думаю, что они особо расстроятся нашему появлению и снятию блокады. Мало кто хочет сваливаться из привычной жизни в каменный век, а деградация и разгул бандитизма, несомненно, будут, если они там уже не происходят. Так что обычно население за спокойствие и порядок.
Об этом всём я размышлял, пока флаг-полковник осмысливал мой план. Как я уже говорил, он был прост: с дальних позиций на краю зоны действий радаров баз отправляем в длительный полёт по инерции три группы дроидов-диверсантов с дешифраторами в каждой группе. Вот и всё. Ах да, почему три группы, раз базы две. Объясню. А как же гражданский терминал? Судя по огням и прожекторам, он вполне рабочий и действующий, только, похоже, тоже заблокированный от всех и вся с запущенной службой безопасности.
У флотских тоже был в принципе неплохой план и вполне выполнимый, но они меряют всё более масштабно, что ли! Выполнить задание в минимальные сроки, не обращая внимания на потери. В нашем же случае сроки захвата баз не стоят так остро, мы подождём. Ждали год, ничего страшного не случится, если ещё придётся подождать месяц, в крайнем случае два. Тут от дроидов всё зависит, как-никак автономно будут действовать.
Полковник принял мой план, терять своих людей он тоже не хотел, тем более план был мой, и если он провалится, то… В общем, он идею одобрил, его офицеры штаба начали составлять план заброски дроидов, чтобы он прошёл с максимальной пользой, а я направил один технический комплекс доставить из трюма «Огонька» два малых контейнера из одного сектора-спецхранилища для важных и ценных вещей. В одном находились дроиды-диверсанты, в другом дешифраторы. Все новейшие, флотские, последних поколений.
У нас в караване я единственный из всех был спецом высшей пробы по программированию, поэтому покинув рубку и дойдя до нужной шлюзовой, куда доставили контейнеры и куда должен был подойти один из корветов, чтобы забрать дроидов, я в течение получаса настраивал каждую группу. Всего в группе, как я уже говорил, было по два диверсанта и один дешифратор. Он вообще нужен на крайний случай, если диверсанты не справятся и не смогут, отключив искины, вытащить их из шахт, то дешифратор приступит ко взлому управляющего, ну а там уже будет легче.
Как только пристыковался корвет, я пропустил двух патрульных на борт, передал им коды активации дроидов, кодов управления давать не стал, они уже настроены, и подробно пояснил, какую группу куда отправлять, причём пометил всех дроидов красками. На базы летели зелёные, на терминал – синяя группа.
Так как штаб флота уже составил план заброски, тем более работать экипажам корветов требовалось по обстановке, они забрали дроидов и сразу же вылетели к планете. Всё, осталось только ждать доклада об успешном выполнении задания по заброске, а потом уже долгие дни ожидать долгожданный сигнал от диверсантов, что задание выполнено. К каждому я прикрепил узконаправленный передатчик, вдруг двое из трёх его потеряют, и установил программки по использованию. Как искины будут взломаны или извлечены из шахт, в определённый сектор космоса, где в режиме ожидания будет находиться дежурный корвет с активным оборудованием связи, будет отправлен определённый кодовый сигнал. У каждой группы он свой.
Как только корвет с дроидами на борту отчалил и, разогнавшись, ушёл в прыжок, я велел техническому дроиду закрывать малые контейнеры, где в специальных захватах находились дроиды, что мне пока не пригодились, и отнести контейнеры на место в трюм, а сам направился к себе в апартаменты. Дело в том, что ещё во время стоянки у «Решки» силами специалистов барона-наместника был организован первый государственный канал нашего герцогства. Там были ведущие, новости в определённое время четыре раза в день, развлекательные передачи, фильмы и передачи для детей. Кстати, этот канал, транслируемый по общей сети всех кораблей, был довольно популярен. Так вот, так как мы прибыли в нужную систему, об этом было уже объявлено в экстренном выпуске новостей, пора было сообщить, что планета никем не занята, чтобы обнадёжить людей, а также приоткрыть завесу тайны над нашими действиями. Скрывать от людей то, что оборона активна, я посчитал глупым, всё равно узнают, так что я хотел рассказать не только это, но и сколько примерно понадобится времени на взлом повреждённых баз. В случае удачи у нас будет не только свой дом, но и действующая оборона, которая его защитит, это была хорошая новость.
У входа в мои апартаменты уже ждали двое сотрудников канала, мордоделица и заместитель режиссёра новостных передач, именно она и вела запись, которая выйдет в ближайших новостях. Самое забавное – сотрудников службы новостей было всего пятеро. Режиссёр, можно сказать, руководитель и цензор новостных каналов, его зам, на котором и висела вся тяжесть работы по выпуску новостей, программист-оператор, который монтирует и выпускает новости в эфир, журналистка, она же ведущая, и вот эта мордоделица-гримёр.
Я до этого три раза выступал из своего кабинета, который своим видом уже произвёл фурор среди интеллигенции, что была на лайнере, а также на других пассажиров. Такого тут ещё не видели, и его обстановка людям понравилась. Правда, они искренне считали, что на портрете за моей спиной изображён мой отец, но я сразу их разочаровал, сообщив, что это один из самых известных политических деятелей моей родины. Из всех только Чистяков понимающе хмыкнул, как оказалось, он знал, кто такой Сталин, слушал сказки деда на ночь. Вот так и получилось, что я уже стал символом и меня связывали с этим кабинетом, то есть если я выступал, то обязательно в нём.
Как только я устроился за креслом, мордоделица начала наводить лоск своими специальными средствами, не мешая мне писать речь перед тем как её озвучить, а замрежиссёра, ранее служившая на одном из каналов – этой братии, кстати, на лайнере хватало, так что государственный канал у меня вели профессионалы – настраивала две камеры. Одна висела прямо передо мной, вторая чуть сбоку, чтобы можно было обращаться то к одной камере, то к другой. Так было нужно, чтобы зрители, смотревшие на меня, чувствовали, как будто герцог обращается именно к ним лично. Психология, однако, хорошо, что у меня собрались профессионалы. Передо мной стоял микрофон с эмблемой канала, даже это продумали.
До ночных новостей было порядка двух часов, но на десятиминутную запись у нас ушло полтора часа. Замрежиссёру то одно не нравилось, то другое, то текст не по нраву пришёлся, в определённом месте нужно сказать по-другому, но как бы то ни было, мы благополучно всё записали, и представители канала наконец свалили.
Я успел принять душ, разбудить Усладу – Орианы не было, она снова легла на десять дней поднимать свои базы – и мы устроились на диване, глядя на экран головизора, который был настроен на общий государственный канал герцогства. Нам это всё ещё было в новинку, поэтому смотрели мы с интересом. Там как раз заканчивалась очередная серия комедийного сериала, когда возникла музыкальная заставка новостей и появилась ведущая. Она кратко рассказала о событиях дня и перешла к главному, к прибытию нашего каравана в систему Борея. Сперва она зачитала заявление пресс-центра флота с краткими комментариями, а потом пошла запись со мной, где я подробно объяснил, что мы оказались в нужном месте и какие меры приняты для того, чтобы система стала окончательно нашей, добавив в конце, что нужно всего лишь подождать, пока оборона не падёт к нашим ногам. После этого показали запись зелёно-голубого шарика планеты, вид был красивый.
– Ты как всегда хорошо получился, и голос такой спокойный и чуточку усталый, как у настоящего правителя, – поцеловав, когда выпуск закончился на спортивных новостях, сообщавших, кто выиграл в детском заплыве в бассейне на «Огоньке», сказала Услада.
– Да мы некоторые моменты по нескольку раз записывали, волей-неволей устанешь, – хмыкнул я.
Несмотря на то, что ожидал новостей о действиях корветов по заброске дроидов, уснул я легко, сразу же провалившись в объятия Морфея.
Утром я первым делом связался со штабом флота, узнав последние новости. Они были хорошие, можно сказать, отличные. Все три заброски удались, правда, дроиды ещё летели по инерции к базам и терминалу, достигнуть они их должны где-то к обеду, там у каждого своё полётное время. Конечно, у тех наверняка задействована вся уцелевшая система защиты от астероидов, но дело в том, что по моему приказу всех дроидов обклеили специальной несканируемой тканью. Из-за лимита времени этим занимались экипажи корветов перед заброской. Так что радары просто не видели этих дроидов, и значит, никто по ним огонь не откроет из турелей ПКО. А то, что они вводятся в строй, было видно, работы на базах велись, бегали дроиды и сверкали вспышки сварки, искины занимались ремонтом.
Выслушав хорошие новости, я отправился плавать у себя в бассейне, всё равно пруд и бассейн в спортзале заняты. В пруду любят купаться старички, но они только по утрам, потом молодёжь набегает. А вот бассейн частично оккупировали мои военные, что поднимают базы и осваивают их в тренажёрных комплексах. Уже шестнадцать человек получили сертификаты пилотов малого корабля, пополняя наши флотские подразделения, были там ещё и техники, и операторы всякий систем, но чаще поднимали свои базы до профессионального уровня бойцы силовых подразделений. Естественно, они там же купались в бассейне. Но больше всех его занимали три детские команды по плаванию. Вот они там плескались с обеда до самого вечера, тренируясь. Как раз вчера у них были предварительные соревнования на кубок герцога Борейского, о чём сообщали в новостях. Но сами соревнования будут чуть позже, через семь дней, и моё присутствие там обязательно.