Пообедав, я выложил на комп запись внешнего осмотра «Матроны» и бормотал себе под нос, просматривая видео:
– Разгонные, похоже, целые, надо будет узнать, что это за модель и есть ли возможность установить более мощные. Мне нужно преимущество. Шесть маневровых на месте и с виду не повреждены, а вот два нужно менять, их расстреляли из средних орудий крейсера или малого линкора… Навесное оборудование частично снесено, частично требует ремонта. Рубка уничтожена, видимо, и часть жилого модуля тоже, а вот производственный комплекс, похоже, цел… Хм, нужно посмотреть, если цел, то это просто отлично, целый мини-завод под рукой. При наличии промышленного синтезатора у меня будут фактически неограниченные возможности по созданию разнообразного корабельного оборудования. Нет, всё-таки хорошо, что тут «Матрона», а не «Митра», времени на её освоение уйдёт куда больше, но зато и такие возможности открываются, что просто держись… О, и госпиталь смогу на борту открыть, тоже плюс. И модуль жилой огромный, для проживания ста человека. Для меня одного целый трёхэтажный дворец будет. Люблю большие помещения, это ещё один плюс…
Так, ища плюсы и минусы в своей находке, я трижды просмотрел запись и решил, что пора вернуться к кораблю. Нужно изучить его уже более подробно и качественно.
Снова облачившись в скаф, не забыв прихватить с собой запасные картриджи, мало ли какая ситуация бывает, я запер бот на ключ, который убрал в карман, и с помощью двигателя, держа в руках технического дроида, покинув каверну, по проходу направился к кораблю. У затора я снова стал протискиваться между камнями, стараясь их не потревожить, дроид немного мешал, но не сильно, и, оказавшись в проходе, помчался к кораблю. Пролетев корму, я снова поразился его величине, он был похож на двухкилометровое веретено, только со стороны кормы были дюзы четырёх разгонных двигателей. Но для такой махины он всё же не казался толстым и пузатым, как линкоры или дредноуты. Когда на подобном шахтёре углубляешься в астероидное поле, подобные конструкторские решения бывают очень актуальны. Проходы делать легче, да увеличивается скорость их создания, это я могу сказать точно.
Приблизившись к пробоине, я кивнул сам себе. Пираты очень качественно законсервировали судно. Все технологические отверстия и входы-выходы были закрыты, а над пробоиной натянута очень прочная плёнка, чтобы внутрь не попали мелкие камни. Так что для меня была только одна возможность попасть на корабль, проделать дыру в плёнке.
Активировав дроида, находящегося в режиме ожидания, я приказал ему проделать дыру, но чтобы незаметно, подрезав плёнку с краю. Тот всё проделал, как я и приказывал, после чего первым проник в рубку. После этого ничего не последовало, дроид транслировал со своих сенсоров, какие разрушения были внутри, но ни мин, ни другой гадости внизу не было, поэтому, подняв край плёнки, я тоже проник под неё. Свет фонаря выхватывал перекрученное железо и горелые обломки разнообразного оборудования. Видимо, во время попадания возник пожар, но быстро стих, когда улетучился воздух.
Дроид по моему приказу, отталкиваясь от переборок и летая по порушенной рубке, проверял то или иное оборудование, он мог его диагностировать. Специально купил продвинутую модель со встроенным диагностом, жаль, не одиннадцатого поколения, не было в продаже, а только десятого.
В мою прошлую жизнь военные пользовались девятым поколением, переходя на десятое, и это было мегакруто. За двести лет на общем фоне особых таких резких скачков в разных сферах не произошло. Да, сейчас военные использовали тринадцатое и четырнадцатое поколения кораблей и оборудования, но в продаже были десятое и одиннадцатое. По великому блату можно было достать и двенадцатое со складов госрезерва, которое там хранилось на случай войны. Но в основном гражданские пользовались именно десятым. «Матрона», например, была десятого поколения, то есть довольно новое и свежее судно, вряд ли шахтёру больше пятидесяти лет, ближе к сорока скорее всего.
После рубки разрушений не было, хотя жилой модуль и пострадал, снаряд увяз тут в бронестворке двери. Она, искорёженная, валялась у входа, рядом была пробоина в полу, внизу виднелась чья-то каюта.
Оттолкнувшись от покорёженной переборки, я выплыл из рубки в коридор, где были видны выломанные двери в какие-то помещения. На стенах – снежинки, капли замёрзшего льда. При свете фонаря смотрелось это хоть и красиво, но как-то сюрреалистично. Даже не по себе было, так и казалось, что кто-то выскочит из-за угла, но, к счастью, пираты подчистили корабль, и трупов на борту не оказалось.
Пираты тут, похоже, собрали всё, что можно, так что на трофеи я не рассчитывал, больше меня интересовали сам корабль и его состояние. У выхода было расчищено от мусора большое пространство, примерно тридцать на сорок метров, даже переборки снесены, и к этому месту тянулись жгуты проводов и кабелей, что меня озадачило. Подплыв к ним, я осмотрел выходы и задумался.
– Вот ведь изобретатели! – хлопнул я себя по колену, отчего меня инерцией развернуло в пространстве.
Догадка не сразу пришла мне в голову, но всё же я понял, что тут происходило. Когда пираты захватили судно – хотя странное дело, они старались подобных монстров не захватывать, мороки с ним много… Так вот, когда пираты взяли его на абордаж и перебили команду, то их специалист нашёл решение, как перегнать корабль в отстойник, вполне может быть, что у них это было отработано. Он собрал самодельную рубку на этой площадке, подключил к ней все системы – кроме систем жизнеобеспечения, естественно, думаю, пилот управлял судном, будучи в скафандре – и пираты загнали шахтёр в этот схрон. Что ж, их профессионализм вызывает одно только уважение и восхищение. Я в прошлой жизни такое бы провернуть не смог. Думаю, тут поработал спец с инженерными базами, техник это не потянул бы ни в коей мере.
Закончив с осмотром кабелей, саму самодельную рубку пираты забрали, мы с дроидом направились дальше. Меня мало интересовал жилой модуль, всё равно сносить тут всё и создавать заново, но вот реакторный отсек, гипердвигателя и разгонных двигателей меня очень интересовали. За шесть часов изучения выяснилось, что реакторы заглушены штатно, гипердвигатель пираты почему-то разобрали, сложив блоки у переборки, но их проверка показала, что они рабочие. Двигательный отсек тоже прошёл диагностику. Дроид подключался к пультам диагностики двигателей и проверял их последние показания, перекидывая данные мне на коммуникатор. Как же мне не хватает нейросети, с ней скорость изучения корабля повысилась бы на порядок. Даже, вон, скафом приходилось управлять с помощью пульта на рукаве, что уж про дроида говорить, без коммуникатора я бы даже приказ ему отдать не смог.
После этого я направился в сторону перерабатывающего завода. Нужно было протестировать и его оборудование. Как и надеялся, он не пострадал, правда, при осмотре я выяснил, что промышленные синтезаторы ранее на корабле всё-таки были, причём два. Я обнаружил ниши для них и пустые станины. Судя по их размерам, один был средний, другой малый.
Пираты вынесли их, это было понятно, синтезаторы были дорогие, думаю, стоимость их равнялась стоимости этого корабля. Малый синтезатор у меня был – один наркоторговец помер во время передела собственности, и шесть его складов перешли к конкурирующей группировке, но у этого шельмеца было ещё два склада, оформленных на подставных людей. Я продолжал платить аренду за них, вот на одном из складов и был промышленный синтезатор со всеми запчастями и нужными программами. Он был в заводском контейнере. То есть его ещё не использовали. На этих складах было много чего интересного, что мне пригодится при восстановлении корабля, делец как раз специализировался на продаже корабельных запчастей, а наркоторговля – это так, побочная работа. Брату помогал.
Когда запасы воздуха начали подходить к концу, я ещё не закончил с осмотром шахтёра, решив продолжить завтра, и так была глубокая ночь, четыре часа, утро, можно сказать. Оставив дроида на борту, я выплыл наружу и, запустив двигатели, по проходу отправился обратно к затору, возвращаясь к боту. Есть особо не хотелось, пищевой картридж позволял справиться с приступами голода, поэтому благополучно вернувшись на бот, я только принял душ – привычка, я сегодня не потел – и нырнул под одеяло, снова не поставив будильник. Люблю поспать и стараюсь не отказывать себе в этой слабости.
Следующие три дня я практически не покидал «Матрону», изучая её от носа до кормы. С определением времени постройки я не ошибся, ей было сорок три года, новое судно, с остальным беда. Остатки двух маневровых менять, у трёх нужно провести профилактику, поменяв некоторые запчасти, рубка и жилой модуль – полная замена. Также нужно заменить часть брони и снять поврежденные пусковые, установив новые. На «Матроне» было восемнадцать пусковых, из них восемь больших и десять средних. Также было шесть башен тяжёлых орудий, двенадцать средних, остальное мелкая шушера, турели ПКО в количестве трёхсот двенадцати единиц. Эти турели шахтёры использовали не только как защиту от ракет и москитного флота противника, но и против астероидов, если какой-то камень сменил направление движения и направился к кораблю.
Три пусковые просто исчезли, видимо, будучи снесены во время боя, на их старые места нужно установить новые. Две ремонтопригодны, остальные были пусты и требовали перезарядки. На борту боезапаса не оказалось, скорее всего, пираты прихватизировали. Тяжёлые орудия уцелели, вот средние надо было менять – шесть башен разворочено точными попаданиями. Из турелей ПКО уцелела всего двести семьдесят одна, остальные были побиты, где пиратами, а где и мелкими камнями, пока судно стояло тут или пока его гнали на это место. С учётом того, что защита не работала, последнее предположение было больше похоже на правду.
Внутренние переборки практически все были взломаны абордажными партиями, что позволяло мне гулять по всему кораблю. На «Матроне» была лётная палуба для малых судов, где могли поместиться два десятка та