Конечно, шанс долететь до станции минимальный, да и пауки могут засечь отлетевший от них предмет. Ткань хоть и была непросвечиваемая, но это не значит, что её не видно саму. К тому же, если даже всё удастся, то это не значит, что я попаду точно в станцию, там шансы один к тысяче, даже к миллиону.
Я долго настраивал себя на прыжок, прикидывая, где примерно находится «Пума», пытаясь определить это по звездам, но, к сожалению, мог точно указать, только в каком она направлении, а не где находится. Тем более если станция вела оборонительные бои, то её могло сдвинуть, и она где-нибудь дрейфует там, в пространстве.
Мои сомнения прервали пауки, борт крейсера покинули три малых корабля вроде тех, что гнали мой бот, и они направились куда-то по своему маршруту. В это же время началась отстыковка того корабля, что доставил меня сюда, поэтому я поспешил закрыться тканью.
Через пять минут корабль отошёл от крейсера и исчез во мгле, прожектора крейсера до него не доставали, хотя я вроде видел, как тёмная масса разогналась и исчезла. Тут было посветлее, чем в астероидном поле, всё-таки частично свет далёких звезд достигал этого квадрата.
После небольшого психологического тренинга – как не хочется погибать! – набравшись духу, я с силой оттолкнулся от брони крейсера и поплыл в сторону «Пумы», досадуя в душе на свою недогадливость. Нужно было прыгать во время отстыковки малого корабля, так хоть прикрылся бы этим событием. Подумали бы, что что-то отскочило от корабля и улетело в открытый космос. А теперь попробуй объясни, чего это вдруг тот продолговатый кусок непонятно почему полетел в сторону станции человечков.
В течение часа я с тревогой ожидал, что всё, сейчас меня обнаружат и схватят. Состояние было такое, как будто лезешь по лестнице, зная, что внизу опасность, и кто-то вдруг хватает тебя на ногу. Чуть ли не в панике я был. Видимо, комп скафа это заметил, я и почувствовал два укола в районе поясницы, через минуту я успокоился и понял, что комп был прав. Я так могу сгореть на нервах, надо было самому что-нибудь себе вколоть, да не догадался. Не до того было, все мысли о пауках. Становиться их обедом я не хотел категорически. Блин, да я только жить начал… второй жизнью. Я и первую-то прожить нормально не успел, молодым умер.
Про следующие три дня и говорить было нечего, я медленно летел в сторону станции. За это время я из материи сделал что-то вроде палатки, где мог спокойно находиться и выглядывать в окошечки, отслеживая ситуацию. Не окошки конечно же, просто щели, раздвигаешь их руками и смотришь, куда тебя занесло. Жаль, что я не имею сканера, а вижу всё только визуально.
Вот именно во время одного из таких выглядываний, как раз после замены картриджа с воздухом, осталось всего три, на два с половиной дня, у меня перед глазами и появилась надпись запроса активации бионейросети.
Естественно, я сразу же ответил да, после чего началась загрузка сети и появился рабочий стол.
Я же, приняв удобную позу, стал подгонять её под себя, размышляя о странной активации:
«До исполнения восемнадцати лет мне осталось чуть больше полутора месяцев, так какого хрена? То, что у меня мозг старее тела, так это не совсем так, он всего на десять лет старее, согласно взятым на анализ образцам ткани. Тем более нейросеть берёт для анализа клетки тела, а не мозга, и работает по ним. В чём дело-то?..»
Так размышляя и мысленно прикидывая, я произвёл все настройки и убрал флажок рабочего стола в угол поля зрения. Пару дней мне лучше ею не пользоваться. Хотя через два дня я всё равно умру.
Во время следующего выглядывания, пытаясь определить, где нахожусь, мной были замечены обломки остова корабля. Это был средний буксир, приписанный к «Пуме». Это означало одно: она была где-то рядом.
В это время моё убежище из несканируемой ткани потряс серьёзный удар, отчего палатка смялась. Мы явно в кого-то врезались.
Столкновение меня ошеломило, но из сознания не выбило, только отбитая пятка заболела. Естественно, я сразу же подумал, что по счастливому стечению обстоятельств столкнулся с внешней обшивкой «Пумы», но выпутавшись из ткани и освободив шлем, чтобы осмотреться, был вынужден разочарованно констатировать, что столкнулся я с ещё одним обломком корабля. Похоже, это был тяжёлый крейсер, только разобрать, какого типа, я не мог, нужно отлететь и посмотреть на него со стороны, осветив прожектором. А то, что крейсер, я понял по тому, что рядом торчала развороченная башня со спаренными средними орудиями, и я совсем чуть-чуть не влетел в лётную палубу. От неё, кстати, тоже, похоже, мало что осталось.
– Уже интересно, – промурлыкал я.
Быстро осмотревшись, рядом вроде никого не было – эх, сто мильёнов хоть за самый слабенький сканер! – я распутал руки, снова завязав ткань под мышками, и, действуя только руками, отталкиваясь от брони, проник на лётную палубу. Створка в жилой отсек была открыта – видимо, когда крейсер попал под выстрел пауков, система не успела сработать и крейсер очень быстро умер – я на ощупь проник внутрь и включил налобный фонарик на самый минимальный уровень.
Вскрикнув, я мгновенно его выключил. Ещё немного, и я бы в штаны наложил. Отдышавшись, я включил его вновь. Представьте сами: вы ползете на руках, отталкиваясь от чего попало – от стен, от потолка, от пола – проникаете внутрь корабля, на ощупь движетесь дальше, уже окончательно заблудившись, и когда включаете налобный фонарь, видите перед собой искажённое мукой лицо девушки. Трудно не обделаться, позывы были, но я сдержался.
Осветив девушку, особенно её распахнутый до паха комбинезон техника, через который можно было видеть роскошную грудь не менее третьего размера, я вздохнул и прошептал:
– Драма и любовь – смерть и секс. Кто бы мог подумать? – осмотревшись ещё раз, я понял, что лицо у девушки было не в муке, а в сексуальном удовлетворении. Взрывная разгерметизация застала её саму и её партнёра – десантника, судя по нашивкам комбеза – в тот самый интимный момент соития. Не думаю, что они могли себе это позволить в бою, скорее всего, решили умереть в самый приятный для себя момент. Как в кино прям:
«До смерти пара минут, что будем делать? – А давай потрахаемся? – А давай…»
Осветив каюту, я понял, что нахожусь в чьих-то апартаментах жилого модуля. Судя по деталям, разбросанным вокруг, каюта принадлежала девушке.
– Так, а где тут у них находятся скафы, вернее, картриджи для них? – пытаясь отвлечься от вида роскошной груди – блин, долбаные гормоны – пробормотал я и направился к ближайшей шлюзовой.
Что это за крейсер, я уже смог разобраться. «Стилс» десятого поколения, почти новый, сто лет, как снятый с баланса флота. Такого к «Пуме» приписано не было, хотя в моё отсутствие кто его знает, что тут происходило. Но судя по нашивкам на комбезах погибших, мне уже одиннадцать человек встретилось, хотя четыре из двенадцати шахт спаскапсул были пусты, корабль принадлежал наёмникам директората Дюшмус. Мы, кстати, находились на территории этого директората. Вполне возможно, они подписались охранять «Пуму» или сопровождали кого, когда тут появилась эскадра пауков, не знаю, но если будет возможность, выясню.
К моему огромному облегчению, в небольшой нише рядом с одной из шлюзовых я нашёл кроме пяти стандартных скафов также кофры для картриджей. Они вполне подходили к моему техническому, поэтому я сразу поменял все картриджи на новые. Особенно тот, что отвечал за отходы жизнедеятельности, он уже на ладан дышал, а запасного у меня не было, он и был запасным.
Набил набедренную сумку картриджами, не забыв пищевые, и я начал изучать корабль. Мне тут, вполне возможно, ещё неизвестно сколько выживать придётся, нужно понять, что у меня есть.
Я находился на той половине, где была жилая палуба, рубка и часть трюма. Оказывается, крейсеру и по носу досталось. Также была половинка лётной палубы, другая часть осталась с кормой. Первым делом, естественно, я внимательно облазил всю лётную палубу, но ничего интересного обнаружить не удалось, кроме того, что разрывы снарядов пауков оставляют гарь и сажу на стенах, весь измазался, пока по ней летал. Судя по остаткам оборудования и технического оснащения, тут дислоцировалась боевая авиация, мной был обнаружен штурмовик Содружества. Только до того мятый, что идентифицировать его не представлялось возможным.
Осмотр лётной палубы интересного там было много, но для вывоза мне нужен бот, предпочтительно грузовой, вроде того, что у меня был, поэтому я направился потрошить каюты экипажа. Нейросеть запустилась, это означало, что через некоторое время можно учить базы, вот их я и искал.
Срезав замок на двери капитанской каюты, я влетел в неё с бластером в руках. Начать решил с кают командиров. Тут тоже не было воздуха, поэтому не было взрывной декомпрессии при открытии двери. В каюте бедлам, но это и понятно – гравитации-то нет, всё, что не прикручено к полкам или переборкам, теперь спокойно висело в каюте.
Слева при свете фонаря шлема мелькнул военный считыватель. Включив ещё и наплечный прожектор, я быстро отыскал его и застегнул на правой руке. Эти военные модели могли работать в любых условиях, даже в открытом космосе, а у меня на рукаве скафа были специальные выходы для подобного оборудования, так что считыватель быстро активировался и на нейросети появилась соответствующая надпись. Я дал команду на подключение считывателя и, повозившись немного левой рукой под маскирующей меня от работы сканеров пауков тканью, достал из поясного кофра информационный кристалл, найденный мной в обломках транспорта из затора в туннеле. Что это за кристалл, я без считывателя определить не смог, а на обоих кораблях такого ценного и хрупкого оборудования не было. Найти нашёл, но повреждённое, не подлежащее восстановлению. Так что, вставив кристалл в считыватель, я разочарованно вздохнул, увидев надпись. Это была база «Геология» пятого ранга.
– Ладно, пригодится когда-нибудь, – убирая кристалл на место, пробормотал я.