Спустя семь суток я сидел в кабине фрегата и наблюдал, как «Вершитель», отправив мне наилучшие пожелания световым международным кодом, ушёл в гипер.
– М-да, двадцать пять дней прошло, а как будто один, – пробормотал я, как только дредноут исчез с экранов. Вздохнув, дотянулся до кармана и достал новенькую карту ФПИ. Теперь там были новые данные. По моему желанию врачи поменяли мне имя и фамилию, поставив в документе соответствующую метку об этом. Теперь я Денис Миронов, гражданин исчезнувшего государства империи Антран.
После того как нейросеть активировалась и через десять дней обучения вышла на приемлемый уровень работы, с меня сняли показания. Природные единицы интеллекта триста шестьдесят семь, с нейросетью и имплантами максимально возможный уровень – шестьсот семь единиц интеллекта. Так что неудивительно, что я так быстро поднимал базы. Так и должно было быть. Также на удостоверении была отметка о моих двух специальностях – пилота малого корабля и врача третьей категории. Конечно, обе специальности подняты до минимального уровня, но с нужным оборудованием я теперь могу работать без проблем.
Пора было возвращаться домой, поэтому я убрал удостоверение обратно в карман и начал разгон. Через тридцать минут перегруженный «Феникс» ушёл в гипер на максимально возможный срок для него – четыре дня.
Как только часть экранов погасла, я встал из кресла, и боком покинув рубку, ходы тут были узкие, несмотря на вполне приличный жилой модуль, как-никак четыре каюты, направился в кают-компанию.
Времени возиться с фрегатом у меня до этого не было, всё шло на обучение, поэтому я решил заняться этим сейчас. В принципе никакие переделки не требовались. Всего лишь надо установить пищевой синтезатор в кают-компании и в одной из кают – обучающую капсулу, чтобы обратный путь занять учёбой. Чего время тянуть, если есть возможность подучиться, тем более разгона у меня было более чем вдоволь.
В пилотских базах у меня была «Технические дроиды», и я её выучил до второго ранга. Это были минимальные требования для работ с дроидами, но, к сожалению, не было базы «Технические комплексы». Вернее, она была, да ещё и не в одном экземпляре, но вот я её не учил. Работа быстрее бы шла с техническим комплексом, однако управлять им мне пришлось бы снова через коммуникатор, а это потеря времени. Так что пришлось активировать корабельного универсального технического дроида, которого я приписал к «Фениксу», и использовать его.
Разница в управлении оборудованием между нейросетью и коммуникатором была заметна даже невооружённым взглядом. Я управлял дроидом как хотел, хоть просто отдавал приказы, хоть входил в его управление, становясь как бы им самим, и, мысленно управляя, выполнял все работы.
За два часа я установил в кают-компании пищевой синтезатор, не забыв опробовать его – нормально – также от реактора бросил усиленные шины для капсулы, установил её, правда, не на станину, а на пол, но и так сойдёт. Чтобы дроид справился с не самой лёгкой капсулой, пришлось уменьшить гравитацию до двадцати процентов от стандарта. Тогда дроид спокойно занёс ставшую лёгкой для него капсулу и установил её на место, после чего я вернул стандартный уровень гравитации. А то только поел, пища к горлу подниматься начала.
После проверки я загрузил в капсулу нужные картриджи, а также специально подобранный для меня комплекс разгона. Всё, можно пользоваться, но последние дни я слишком плотно учился, вот и решил дать себе отдохнуть пару дней. А там можно и продолжить.
Эти сутки я фактически не пользовался нейросетью, тянул время в мелкой работе и отдыхе. Например, достал из оборудованного хранилища сумку с кофрами, где находились базы, и, пересчитав их, составил список. Потом отдыхал на диване кают-компании, глядя фильмы, кушал, пару раз сделал разминочный комплекс и просто спал в своей каюте.
К обеду следующего дня, когда по моим прикидкам организм отдохнул от прошлых излишне интенсивных нагрузок, я решил продолжить и лёг в капсулу на три дня, приказав искину будить меня за час до выхода из гипера. Доступ к капсуле я ему дал.
Следующие восемнадцать дней прошли для меня так же: учеба, промежуточные прыжки и снова учёба. За всё время я отдыхал, не пользуясь нейросетью, общим числом четыре дня и четырнадцать провёл в капсуле. За это время я выучил одну базу, всего лишь одну базу, но поднял её до конца, до шестого ранга. Это была «Навигация». Она была нужна всем пилотам, от малого до тяжа, но последнему для сдачи сертификата требовался именно шестой ранг. Последние свободные сутки я поднимал базу «Боевые дроиды-дроны», подняв её до третьего ранга.
Так что этот полёт прошёл для меня не зря, ох не зря. Повезло мне с этими флотскими, они ещё не сообразили, что с крушением государств началась анархия. Не везде, конечно, экипаж тут был нормальный, но во многих местах ей точно быть. Как бы то ни было, я был им очень благодарен за всё то, что они для меня сделали. Конечно, тогда они все нейросети и импланты из филиала «Нейросети» прибрали себе, но сертификат врача этого стоил, ещё как стоил.
Именно об этом я думал, сидя в пилотском кресле и наблюдая, как при выходе из гипера на экранах фрегата появляются звезды. К сожалению, до астероидного поля, где укрыт «Огонёк», я не дотянул, вышел из гипера раньше на несколько часов, но ничего страшного, разогнавшись, снова ушёл в гипер.
В этот раз в капсулу я не ложился, до выхода из гипера всего пять часов, к тому же мне надо было отдохнуть, так что следующие часы я провёл или у себя в каюте, или в кают-компании, занимаясь чревоугодием или смотря фильмы. Даже скучно было, честно говоря, я бы предпочёл поработать или поучиться. Не люблю лениться.
К моменту выхода из гипера я снова занял пилотское кресло в рубке. Всегда к выходу при транзитных прыжках я готовился серьёзно. Сидел в рубке не в комбезе, а в скафе, как этого и требует инструкция, но многие пилоты об этом забывают или ленятся. Раньше сам такой был.
На выходе я обнаружил остовы двух кораблей Содружества. По виду мародеры на них ещё не побывали. Приблизив изображение одного из них, я похолодел. Отверстия в бортах явно нанесены пушками пауков.
– Чёрт! – воскликнул я и начал разгоняться к астероидному полю, активировав защиту и сканеры. Мало ли.
Понятное дело, что сканеры, обследуя всё вокруг, фонили на всех диапазонах и обнаружить меня теперь не так трудно, но я только что вышел из гипера, это любой корабельный искин засечёт, не то что корабли арахнидов. Офицеры «Вершителя» говорили, что корабельное оснащение пауков на порядок превосходит лучшие корабли Содружества, так что нужно поостеречься. В шлюзовой рубке лежала та защитная ткань. Тоже на всякий случай.
Именно поэтому я на полном ходу и нёсся к астероидному полю. Правда, я находился с противоположной стороны от привычных мне ходов, но и эти лабиринты мне были известны, их схема у меня на нейросети имелась.
До стены астероидов я добрался благополучно, после чего, ещё раз осмотревшись, нырнул в проход, сделанный явно средним шахтёром. Так-то я предпочитал летать в проходах, проделанных большими шахтёрами, но тут их не было, до ближайшего полсуток пути. Ничего, база «Пилотирование и обслуживание малого корабля» у меня поднята до третьего ранга, хотя для сдачи на сертификат хватало и первого, справлюсь.
Следующие две суток я полз по лабиринтам проходов и туннелей. За это время мне встретилось порядка десяти погибших кораблей, а также один живой мелькнувший на перекрёстке и быстро сбежавший. Зашуганы тут все были капитально. Все погибшие корабли я осматривал, только три из них попали под пушки пауков, это значило, что вполне возможно они всё ещё тут. Можно вспомнить про паучий корабль, на котором я добрался до крейсера пауков. Его-то как раз не нашли, видимо, он рыскал по проходам астероидного поля. Вполне возможно, не один. Интересного на кораблях было много, но трюм у меня был полон, и грузить было некуда, поэтому отмечая места, где оставались находки, и утроив осторожность, я двигался к схрону.
Вот так вот к концу вторых суток я и достиг знакомой каверны, в которой был замаскированный вход в тайник с «Огоньком».
Затаив дыхание, я отправил запрос, набрав идентификатор Алекса, управляющего искина «Огонька», подписав вызов своим личным кодом.
– Денис? – в голосе искина была слышна надежда.
– Он самый, – активировав видеосвязь, улыбнулся я. – Знаешь, я рад что наконец вернулся. Дом, милый дом.
– Что случилось? Почему тебя не было так долго? Ты должен был вернуться полтора месяца назад? – засыпал меня вопросами Алекс.
– Должен был, да не мог. Потом расскажу, сейчас мне нужно провести грузовик в тайник.
– Да, кстати, идентификатор корабля показывает, что это большой фрегат «Феникс», подтверди.
– Подтверждаю, это теперь мой корабль. Всё, пока отбой, мне нужно проделать проход и завести грузовик. Потом пообщаемся.
Пройдя к шлюзовой, я облачился в свой технический скаф, проверил его работоспособность и, пройдя шлюзование, оказался в открытом космосе. Прожекторы зависшего в каверне фрегата освещали как её, так и большой камень, рядом с которым был проём.
После этого я на двигателях скафа добрался до «Ежа», тот был вполне активен, и, расчистив проход и снова перебравшись на фрегат, подвёл его к лётной палубе «Огонька», велев Егору начать разгрузку открывающегося трюма, а Алексу осваивать доставленное имущество, после чего вернулся к проходу и наспех заделал его.
Завтра я собирался покинуть тайник. Нужно несколько раз посетить «Пуму» и перевезти в объёмные трюмы «Огонька» всё, что смогу набрать, так что дел у меня ещё полно. Ну а потом можно и учиться. Меня никто не торопит, я никуда не тороплюсь, год или два нашего нахождения в этом тайнике на ситуацию в мире никак не повлияют. А вот многое со складов «Пумы» действительно нужно вывезти, пока есть такая возможность. Как-никак она была грузопассажирской, и склады у неё были буквально забиты разнообразным имуществом и корабельными комплектующими. Одному мне всё вывозить с неё пупок развяжется, дай Творец один процент осилить, да и то вряд ли этот процент поместится в трюмах «Огонька», но это всё моё, и нужно успеть до других мародёров вывезти что возможно. Вон, одна только медсекция «Нейросети» чего стоит, а мы ведь даже в неё не заглядывали. Всё совершенное оборудование корпорации пойдёт в мою секцию, врач я или нет? Пригодится.