— Да.
Он кивнул и огляделся:
— Ты сделаешь это сейчас?
Она хотела провести с ним больше времени, но ему не зачем было смотреть, как она питается от Рофа.
— Довольно скоро.
Он оглянулся на дверь, а затем посмотрел ей прямо в глаза:
— Окажешь услугу?
— Конечно. Я с удовольствием услужу тебе.
Одна его бровь дёрнулась, и она могла поклясться, что его тело испустило больше этого восхитительного запаха. Но затем он стал абсолютно серьёзен:
— Скажи Джейн… что я понимаю. Понимаю, почему она сделала то, что сделала.
— Она влюблена в моего брата.
— Да, я видел. Тогда… где бы мы там ни были. Скажи ей, что всё нормально. Между ней и мной. В конце концов, ты не выбираешь, в кого влюбляешься.
Да, подумала Пэйн. Как же верно подмечено.
— Ты была влюблена? — спросил он.
Люди не способны читать мысли, и, значит, она произнесла это вслух.
— Эээ… нет. Я… нет. Не была.
Но даже этого короткого промежутка времени с целителем было достаточно. Он очаровывал её, начиная с грации его движений, и заканчивая тем, как на нём сидел белый халат и голубая форма; своим запахом и голосом.
— Ты женат? — спросила она, боясь ответа.
— Чёрт, нет, — резко усмехнулся он.
Она с облегчением выдохнула, хотя было странно осознавать, что его семейное положение имело такое значение для неё. А затем — лишь тишина.
О, это стремительно мчащееся время. Сколь же прискорбна быстрота его течения. И что она должна сказать ему в эти последние оставшиеся у них минуты?
— Благодарю тебя. За заботу обо мне.
— Не стоит. Надеюсь, ты быстро поправишься. — Он смотрел на неё, будто пытался запомнить, отчего ей хотелось сказать ему прекратить попытки. — Я всегда здесь для тебя, хорошо? Если понадобится моя помощь… просто найди меня. — Целитель вытащил небольшую жёсткую карточку и что-то на ней написал. — Это мой номер. Позвони мне.
Он вложил вещицу в слабую руку, лежавшую над её сердцем. Сжав в ладони предложенное, она подумала обо всех последствиях. Осложнениях.
И трудностях.
Она с ворчанием попыталась повернуться.
Целитель тут же вскочил на ноги:
— Тебе нужно сменить положение?
— Волосы.
— Они тянут?
— Нет… пожалуйста, расплети их.
Мэнни замер и просто смотрел на лицо своей пациентки. Почему-то мысль о том, чтобы распустить эту толстую косу, казалась почти эквивалентом тому, чтобы раздеть девушку. И кто бы мог подумать, его член определённо воодушевился подобной перспективе.
Господи… вот же гребаный стояк. Прямо под хирургической формой.
Вот он, непредсказуемый закон притяжения в действии, прямо здесь, прямо сейчас, подумал Мэнни. Кэндес Хансон предложила перепихнуться, и Мэнни хотел этого в той же мере, что и вырядиться в девичье платьице. Но эта… особь женского пола? женщина? … попросила распустить ей волосы, и он уже прерывисто дышал.
Вампир.
Он вспомнил, как она произнесла это слово со своим акцентом в голосе… и что шокировало его больше всего, это отсутствие собственной реакции на подобную новость. Да, когда он начал раздумывать над осложнениями, его материнская плата начала искрить и шипеть. Клыки уже не только на Хэллоуин и фильмы ужасов?
И всё же, сумасбродство было совсем не сумасбродным.
Как и испытываемое им сексуальное влечение.
— Мои волосы? — повторила она.
— Да, точно… — прошептал он. — Я позабочусь о них.
Его руки совсем не дрожали. Нет. Не дрожали.
Они чертовски тряслись.
Коса на конце была перевязана лентой из самого мягкого материала, который Мэнни когда-либо трогал. Не хлопок, не шёлк… Нечто, чего он никогда раньше не видел, и, распутывая узел, его умелые пальцы хирурга казались неуклюжими и слишком грубыми. А её волосы… Боже правый, по сравнению с её волнистыми чёрными волосами ткань ленты казалась крапивой.
Он расплетал косу дюйм за дюймом, локоны её волос были одновременно гладкими и упругими. И потому что он был ублюдком, фантазируя лишь о разметавшейся по его обнажённой груди копне волос… прессу… члену…
— Достаточно, — произнесла она.
Чертовски верно. Спустив своего внутреннего развратника с небес похотливых грёз на непорочные земли вежливого разговора, он заставил свои руки остановиться. Хоть он и расплёл её косу лишь до половины, то, что предстало его взору, поражало. Если она была красива с полностью собранными волосами, то с этими волнами, обвивавшимися вокруг её талии, ей не было равных.
— Вплети это, пожалуйста, — попросила она, слабой рукой протягивая его визитку. — Чтобы её никто не нашёл.
Он моргнул и подумал, «это, мать её, очевидность во всей своей обнажённости». Бородатая Сволочь ни за что на свете не одобрит то, что его сестра коснётся своего хирурга…
Никаких прикосновений, поправил он себя.
Ну, если только совсем немного. Например, он может просто осмотреть её. Эээ… пальпировать её.
Пора заткнуться, Манелло, даже если ты и не озвучиваешь эти мысли вслух.
— Ты замечательная, — сказал он. — И умная.
Этим он заслужил её улыбку и нечто из разряда ну-ни-хрена-себе. Её резцы были острыми, белыми и длинными… эволюцией предназначены для того, чтобы прокусывать горло.
Оргазм защекотал кончик его члена…
И в этот момент она нахмурила брови.
Подстааава.
— Эээ… ты можешь читать мысли?
— Когда я в своей оптимальной форме, да. Просто твой запах стал более насыщенным.
Итак, она повышала его температуру и каким-то образом знала об этом. Вот только… ему казалось, девушка не имела ни малейшего представления об истинной причине, и это было столь же соблазнительным, как и всё в ней. Она смотрела на него со всем простодушием.
Опять же, она могла и не воспринимать его в сексуальном плане, ведь он человек. И, эй, она только что из операционной, так что едва ли это весенние каникулы на Миртл-Бич.
Мэнни оборвал эту внутреннюю дискуссию с самим собой и сложил пополам свою визитку. Её волосы были хороши тем, что спрятать свои данные в косе — минутное дело. Закончив, он снова обернул вокруг неё ленту и завязал бант, а затем осторожно положил косу рядом с девушкой на кровать.
— Надеюсь, ты ею воспользуешься, — сказал он. — Правда, надеюсь.
По невероятно грустной улыбке он понял, насколько малы были его шансы. Но, чёрт возьми, связь между двумя видами, очевидно, не присутствовала в списке их наиболее значимых достижений, или же термин «банк крови» имел бы совершенно другое значение.
Но, по крайней мере, у неё есть его координаты.
— Что, по-твоему, произойдёт? — спросила она, кивнув на свои ноги.
Он проследил за её взглядом.
— Не знаю. В твоём случае правила явно другие… поэтому возможно всё.
— Как я могу тебя отблагодарить?
— Позвони мне, если сможешь.
— Позвоню.
Она лукавила. Он не был уверен о причине этой уверенности, но ни капли не сомневался. Зачем тогда она сохранила визитку? Без понятия.
Он обернулся на дверь и подумал о Джейн. Чёрт, он должен лично извиниться за то, что так взъелся.
— Пока ты этого не сделала, мне нужно…
— Я бы хотела оставить здесь частичку себя. С тобой.
Мэнни резко обернулся и уставился на девушку.
— Всё, что угодно. Я приму всё, что ты захочешь дать мне.
Слова вибрировали низким рычанием, и он знал, что говорит с сексуальным подтекстом… и какой же свиньёй это его делает.
— Только не что-то материальное… — Она тряхнула головой. — Это причинит тебе вред.
Он внимательно посмотрел на её сильное, прекрасное лицо… и задержался на её губах:
— У меня есть идея.
— Чего тебе хочется? — Невинность в её взгляде заставила его притормозить. И разожгла его либидо словно костёр.
Хотя для этого помощь и не требовалась.
— Сколько тебе лет? — вдруг спросил он. Может, он и похотлив, но с несовершеннолетними отнюдь не баловался. Она определённо сложена как взрослая, но кто знает, во сколько у них наступает зрелость…
— Мне три сотни и пять лет от роду.
Мэнни моргнул. И ещё раз. Иииии ещё раз, на всякий случай. Конечно же, от роду, подумал он.
— Так ты достигла брачного возраста?
— Да. Но у меня нет мужчины.
Значит, Бог всё-таки существует.
— Тогда я знаю, чего хочу. — Её. Обнажённую. Прижатую к нему. Но он согласен и на гораздо меньшее.
— Чего?
— Поцелуй. — Он развёл руками. — Он не должен быть пылким и страстным. Всего лишь… поцелуй.
Когда она не ответила, ему захотелось отвесить себе пинка под зад. И он всерьёз подумал о том, чтобы сдать себя этому её брату для заслуженного мордобития.
— Покажешь мне, как? — прошептала она.
— Твой вид, он не… целуется? — Одному Богу известно, что они делали. Но если в легендах есть хоть капля правды, секс у них пользуется большой популярностью.
— Целуется. Я просто никогда раньше не… Тебе плохо? — Она протянула руку. — Целитель?
Он открыл глаза… а, значит, определённо они были зажмурены.
— Позволь мне спросить кое-что. Ты когда-нибудь была с мужчиной?
— Никогда с человеческим. И… с каким-либо другим.
Мэнни чуть не кончил. Ну, здорово. Раньше для него не имело значения, была ли женщина с кем-то… или нет. Вообще-то, те, с кем он обычно спал, потеряли свою девственность, будучи совсем подростками… и никогда об этом не жалели.
Чистые, бледные глаза Пэйн смотрели на него.
— Твой запах стал ещё сильнее.
Возможно, потому что он весь покрылся потом, стараясь не кончить.
— Он мне нравится, — добавила она, понизив голос.
Между ними наступил волнующий момент, и Мэнни поверить не мог, что воспоминание о нём сотрёт какой-то дешёвый трюк с усилием воли. А затем её рот приоткрылся, розовый язычок облизнул губы… будто она представляла что-то, и это вызывало у неё жажду.
— Думаю, я хочу попробовать тебя, — сказала она.
Точно. К чёрту поцелуй. Если она хочет съесть его целиком, он с радостью сядет в её обеденную тарелку. А затем он увидел, как кончики её клыков ещё больше удлинились.