Был полдень. Конец лета.
Иван, поглядывая по сторонам и отмечая изменения, неторопливо направился в дом Первопредка.
Тот, слегка пополневший и посивевший от серо-фиалковой седины, сидел за памятным Ивану столом и писал. Он вскинул голову навстречу гостю и сразу узнал его. Вышел из-за стола, почти весело спросил:
— А-а, опять новое возвращение из времён не слишком близких?
Иван кивнул.
— Новое, будь оно неладно. Аж от динозавров.
— Занесло тебя…
Ивана накормили простой и сытной едой, принесённой женщиной. Она отворачивала от гостя лицо и делала всё тихо и молча. Иван её поблагодарил, но она не отозвалась на его «большое спасибо!».
Несмотря на оптимистический вид Первопредка Эламов, разговор у них состоялся грустный. Первопредок сообщил, правда, с большой долей неуверенности, что Пояс якобы обрёл подвижность и пополз в сторону прошлого. Иван вкратце, опуская детали, рассказал о случившемся с ним, и тем самым подтвердил слухи о движении Пояса.
— Так… — выслушав ходока, заключил Элам Первый. — Значит, прощай Великий Пекта, да здравствует Великий Дэвис! Или Великая Напель? — он усмехнулся, помолчал. — Постой-ка! В прошлый раз… Ну конечно! В тот раз ты говорил о встрече с Эламами, моими потомками. Но с кем, позабыл.
— Шестым и Семнадцатым.
— Точно! — на кругловатом лице Первопредка заиграла улыбка от предвкушения сказать новость. — А Элам Шестой сейчас здесь. Лет семь уже тому… Зато Семнадцатый… У него серия короткого Прибоя. Два-три года — и бьёт его. А после твоего рассказа, думаю, дела у него усугубятся… Не знаю. И у нас давно нет сведений о Четвёртом.
Первопредок несколько предложений произнёс, словно для себя, поминая всех потомков по порядку, может быть, для проверки в памяти, где и в каком состоянии они находятся на данный момент. Потом поднялся, выглянул за дверь и кому-то крикнул, чтобы позвали Элама Шестого.
Иван неожиданно для себя и неизвестно отчего разволновался. Когда знакомая фигура обозначилась в проёме двери и заблестела загорелая лысина почти во всю голову, он растрогался и порывисто привстал из-за стола ей навстречу, готовый дружески обняться со своим Сопроводителем, похожим на незабвенного Пиквика.
Элам Шестой оторопело уставился на громадного человека в перепачканной — синие подтёки — одежде с распростёртыми объятиями больших рук. Если Иван с ним расстался чуть больше месяца по своему времени, то для Сопроводителя со дня его ухода от него прошли многие годы.
Процесс вспоминания живо проявлялся на его лице: вначале дрогнули белёсые ресницы, затем в недоумении поджались полноватые губы, следом нижняя челюсть пошла вниз и, наконец, появилась недоверчивая улыбка, переходящая в узнавание.
— Ха!.. Подарок!.. Ты?
Он растрогался не менее Ивана. Они обнялись с теплотой и приязнью. Коротышка Элам даже подпрыгнул, чтобы достать и обнять его за шею ещё до того, как Подарок нагнулся к нему. У Ивана поднялось настроение, появились силы и бодрость, как будто только и ждал этой непредвиденной встречи.
Весь вечер в кругу предков и потомков Элам Шестой недоверчиво хмыкал, слушая одиссею Ивана. Сам коротко рассказал о себе и своей жизни за последние годы. Ничего особенного, если это считать с точки зрения человека Прибоя. Дважды побывал в нём. Первый из них всего на год. Едва пришёл в себя — новый удар. Сейчас всё в порядке, однако, подвижка Пояса, а значит, и направление Прибоя в прошлое, сокращает время до удара об него.
Когда всё уже было сказано и рассказано, Элам Шестой повёл Ивана в общинный дом спать. По дороге он усиленно тёр ладонью лысую макушку и вдруг решительно заявил:
— Вот что, Подарок. Тебе одному всех дел не переделать. Я пойду с тобой!
Иван рассмеялся.
— Утро вечера мудренее. Так у нас говорят. Завтра поговорим. А сейчас ты мне только угол укажи, в который мог бы я свалиться. Честно скажу, устал.
— Обижаешь, Подарок. Мы — Эламы, мы не такие.
— Да ладно тебе, — вяло отшутился Иван. — Что я у вас, первый раз что ли?
Бывший Сопроводитель ввёл его в небольшую чистую комнату, освещённую двумя свечами. Большую часть её занимала застеленная белым бельём кровать.
— Где умывальник и туалет, помнишь?
— Помню.
— Тогда спокойной ночи!
— Спасибо! Тебе того же, — сонно пробормотал Иван, готовый завалиться в постель, не раздеваясь.
Наутро у Элама Шестого решимости составить компанию Ивану не убавилось. Напротив. Он уже всё подготовил к своему уходу с родного подворья.
Иван сокрушённо чесал затылок, поскольку никак не мог определить своего отношения к его предложению. Само собой, вдвоём — не одному. Товарищ в дороге скрасит одиночество, подбодрит в тяжёлый момент и поможет в предельно-случайном мире Пояса Закрытых Веков.
Всё это вязалось с Эламом полностью. Здесь одни плюсы.
Но и обуза! По сути дела, дополнительный груз на дороге времени и замедлитель скорости движения и реакции на непредвиденные ситуации, когда надо незамедлительно уходить в поле ходьбы или возвращаться из него в реальный мир.
К тому же, как он поведёт себя там, на дороге времени? Открыта ли она ему? Может быть, его и не пробить через время.
— Хорошо. Я возьму тебя с собой, — сдался он от потока просьб и доводов о крайней необходимости Эламу идти с ходоком.
— Я же знал, — расцвёл в улыбке Элам.
— Только при одном условии, — Иван своими словами согнал улыбку с его круглого лица.
— Я так и знал, — уныло протянул он. — Что я должен делать?
— Делать ничего не надо. А надо проверить тебя на дороге времени. И если мне не придётся тебя тащить на своей шее до самого Пояса, то мы пойдём вместе.
— Но мы же там с тобой уже побывали, — напомнил Элам.
— Это было не поле ходьбы.
Далее Иван дал ему несколько пояснений, вводя в курс различного восприятия дороги времени и о возможных неприятностях на ней для новичка.
Элам слушал внимательно и понимающе опускал голову, отражая, будто полированной кожей темени, блики солнечных лучей. И всё-таки Иван ловил в его взгляде не то, чтобы недоверие, а лёгкую иронию, мол, давай говори, что хочешь, только не надо меня пугать, я всё равно буду стоять на своём.
После того, когда Элам в очередной раз мыкнул по поводу получить синяки в поле ходьбы, Иван, памятуя поговорку по искажённой цитате, что «битие определяет сознание», решил не откладывать проверку его проницаемости сквозь толщу времени.
— Дай руку! — сказал он.
— Зачем? Что?.. Сейчас?!
Элам неподдельно испугался. Поистине, когда-то умереть нестрашно, страшно умереть сейчас. Иван довольно улыбнулся.
— Что тебя смущает?
— Ну-у… как же… Надо как-то подготовиться… — Элам медленно отступал от ходока, словно тот мог сейчас схватить его и потащить куда-то в неведомое и страшное. — Не так же сразу.
Для Ивана, привыкшего становиться на дорогу времени в любом месте и в любую минуту, то есть подобное действо встало для него в ряд с обычной ходьбой, принятием пищи, ведением разговора и прочим, сейчас не были понятны волнения человека, который готовился к этому в первый раз. Известное дело, опытному человеку в обыденность то, что для новичка требует условностей и каких-то, почти таинственных или сакральных деталей для подготовки, без чего, по их представлению, ничто не должно делаться. И не делается!
— У тебя, Сопроводитель ты мой, — шутливо сказал Иван, — похоже, после моих пояснений сложилось несколько превратное представление о поле ходьбы. Я просто тебя предупреждал. На самом деле, там нет ничего страшного, как это может слышаться в моём пересказе. Дай руку!
Шестой потомок Эламов, быстро вспотев лысиной, неуверенно протянул руку — короткую, сильную, толстопалую.
Иван выспался, хорошо поел, почувствовал силу. У него с утра сложилось хорошее настроение, а от него — желание поиграть с Эламом, естественно не причиняя ему вреда. Здесь был свой резон. Так можно с самого начала показать все те неприятности, которые могут возникнуть или угрожать непрофессиональному ходоку в поле ходьбы.
Он подтянул слегка упирающегося Элама к себе поближе и стал на дорогу времени.
Элам вскрикнул, попятился, словно таким образом решил вернуться в реальный мир.
— Что?.. — Иван крепче ухватился за руку Элама, стоящего с ним с приоткрытым ртом. — Что видишь?
Шестой выпучил глаза и стал озираться вокруг, так и не закрывая рта.
Ротозей в музее. Забавная картинка. Для Ивана.
— Мосты вижу… — наконец определился Элам. — Мостики… Дорожки…
— А определённее? — потребовал пояснений Иван.
Впрочем, даже после полных неопределённости, к тому же неуверенно высказанных Эламом слов, он сумел хорошо представлять его видение дороги времени. И с вздохом подумал о тех препятствиях, какие поджидали Сопроводителя, и что тому придётся преодолеть, а следовательно, вместе с ним и ему, Ивану, прежде чем они доберутся до Пояса и замка Пекты в нём.
И всё-таки он ожидал худшего. Дорожки — это не скалы и не пещеры в них, а более проходимые пути.
— Определённее… Сейчас, — закивал Элам. — Э-э… Знаешь… Это похоже на лабиринт. Я его вижу сверху, так как стою на одной из его стенок, а рядом… — Он осторожно перегнулся и заглянул за невидимый Иваном уступ или край, скрывающий нечто находящееся за ним внизу. Сказал с удивлением: — Пропасть! Всё уходит в темноту.
— А дорожки?
— Стены как дорожки. В местах разрыва мостики. Тонкие и узкие… Но не везде. Из чего они сделаны?
Иван пожал плечами.
— Понятия не имею. Давай оставим выяснение, из чего они сделаны. Главное, чтобы ты мог по ним идти и не проваливаться. Ладно?.. Теперь давай пройдёмся. Не торопись и иди строго по своим дорожкам. Оступишься, держись крепче за меня. Ну!
Против ожидания, мобильность Элама при движении и в прошлое и в будущее оказались сносными. Кроме того, у него всегда находилась дорожка или мостик, чтобы без помех пойти за Иваном практически в любую сторону. А где тропок или мостиков не было, Элам с явным удовольствием повисал на руке Ивана, пока тот переносил его на следующую опору.