– Просто оставь на тумбочке, – коротко попросила Лада, решив не объяснять, от кого у нее здесь столько цветов. – Спасибо.
Корзины и правда были шикарные. И все с английскими винтажными розами сорта Sweet Juliet. На работе знали, какие цветы она любит, вот и дарили из года в год на день рождения эти романтичные с нежным абрикосовым оттенком розы. Вот и Аня принесла точно такой же букет. Несколько красивых букетов от сотрудников и партнеров. Три больших корзины от Андрея, Бессмертного и от Марка. Ее любимого великана с самым добрым на свете сердцем. Вот кого Лада очень хотела видеть, но он сейчас в Штатах. Прилетал всего на сутки, а она тогда была без сознания.
Лада набрала в грудь воздуха и попыталась чуть-чуть приподняться. Резкая боль прострелила мышцу, и девушка бессильно опустилась на кровать. Ей нельзя еще двигаться, кости будут срастаться не меньше месяца. И только потом, а не сразу после Нового года, как обещал Андрей, начнется реабилитация. Но сейчас Лада думала не о ней, она хотела увидеть васильки. Ярко-синий букет полевых цветов был чужеродным контрастным пятном в этом нежном облаке, но для Лады они сейчас олицетворяли настоящую жизнь. Такую же насыщенную, яркую и чистую.
Этот небольшой букет появился вчера, она спала и не знала, от кого эти обычные полевые цветы, да еще и в декабре. Но в этот раз память сжалилась над ней и услужливо повела ее в прошлое, туда, где она была просто Ладой.
…Васильки? Лада удивленно крутила в руках ярко-синие цветы, которые ей велели доставить в ресторан на первом этаже делового центра. Странно как-то, но дальше размышлять некогда было: в компании, где она вот уже две недели работала курьером, не держали растяп и лентяев, здесь считали каждую минуту.
Чуть запыхавшись от быстрого бега, она поздоровалась с администратором и уже хотела отдать ему букет, как увидела… Пижон Разумовский! Да что ж он ее в покое никак не оставит! Довольно улыбаясь, Андрияш шел прямо на Ладу, и ей пришлось призвать все свое мужество, чтобы не дать деру. Их вторая встреча оказалась еще более эпичной, чем знакомство, и сейчас пижон точно попытается отыграться.
– А тебе идет синий цвет, я не ошибся, – лениво протянул и нагло уткнулся носом в нежные цветы.
– Варежку закрой! – прошипела Лада, испуганно озираясь по сторонам. В этом новом для нее мире больших денег она чувствовала себя крайне неуверенно. – Мне нужно букет передать.
– Ну так уже! Считай, выполнила задание. – Разумовский наслаждался ее растерянностью. – Это тебе букет, Лада. Чтобы помнила, мелкая зараза.
– Чего помнила? – переспросила Лада. Она не могла поверить, что это ей. Цветы. Ей!
– Меня, разумеется! Я вечером улетаю домой. Вот зашел попрощаться.
Лада ошарашенно посмотрела в ярко-синие глаза Андрияша и увидела в них… те самые васильки, которые сейчас держала в руках.
– Ну и вали! – Она впечатала в Разумовского несчастный букет. – Я о тебе уже забыла!
Развернувшись, Лада вылетела из ресторана, ужасаясь своему поступку. А если кто из боссов ее видел? Видел, как она себя повела?
Но переживать времени снова не оказалось, нужно было еще развозить документы, забирать пакеты у клиентов. И все это успеть до семи вечера. И когда она в полвосьмого зашла в свою каморку за вещами, то обнаружила в ней маленькую вазу, а в ней… свои васильки…
Дверь отворилась, и Лада увидела взлохмаченную голову Разумовского. Она быстро отвела от него взгляд – провалы в памяти и путаница в воспоминаниях не лишили ее понимания того, что произошло между ними. Пусть некоторые события оставались пока неясными, Лада знала главное – когда-то он был для нее всем. Их расставание было для нее очень болезненным, настолько, что в груди до сих пор щемит, когда его видит. Но выгнать его, сказать, чтобы больше не приходил, Лада не могла. Пока не могла. Жизнь четко разделилась на «до» и «сейчас». «Сейчас» она чувствовала его боль, иногда Андрияш смотрел на нее с такой тоской, что ей в голову закралось подозрение, что в машине перед аварией она была с ним, а вовсе не с Андреем.
– Привет! Ты как? – Он пытался скрыть свое волнение, но Лада поняла: случилось что-то нехорошее.
– Хорошо. Васильки твои?
– Мои. – Он присел на кровать и привычно взял ее руку в свою. Буквально на мгновение, потому что потом Лада делала легкое движение кистью, и Андрияш ее отпускал. Не договариваясь, они создали себе вот такое приветствие. – Надо поговорить. Тебе нельзя переезжать к Мамаеву!
– Что? – Ладе показалось, что она не так услышала. – Почему?
– Тебе там не место и может быть опасно.
– Андрияш. – Сейчас Ладе снова отчаянно захотелось сесть – сколько можно смотреть на всех снизу вверх! – Он – мой жених. Я поеду к нему.
Давно нужно было напомнить Разумовскому, что они уже не вместе, у него вообще нет никаких прав и уж тем более он не должен требовать от нее невозможного. «Эгоист до мозга костей», – промелькнуло в голове. Лишь бы ему было хорошо.
Андрияш вскочил на ноги, нервно взлохматил свои волосы и уже был готов ринуться переубеждать Ладу, но тут в больничной палате на одного гостя стало больше.
– Ты что здесь делаешь?! – одновременно воскликнули Мамаев и Разумовский, но сразу замолчали. Правда, ненадолго.
Первым в бой бросился Андрияш.
– Ей нельзя ехать к тебе! Это небезопасно! Кто знает, во что еще Катька вляпалась!
– Тебя вообще здесь быть не должно, – устало, но с нажимом в голосе произнес Андрей. – Это наша с Ладой жизнь.
– Она тебе не жена! Лучше расскажи ей все!
– Что случилось? – тихо спросила Лада, и оба «А» тут же заткнулись.
– Любимая, – чуть помолчав, произнес Мамаев. – Нужно поговорить. Наедине, разумеется.
Глава 10
– Я смотрю, ты весь первый этаж под нее переоборудовал! Здесь же не было спальни?
Андрей Мамаев недоверчиво разглядывал новый интерьер дачи Олега Бессмертного. Он бывал здесь много раз, и на том месте, где он сейчас стоял, раньше находились стеллажи с книгами и кресла, а на стене висели картины.
– Не было. – Бессмертный кивнул на коробки с медицинским оборудованием, стоящие на полу. – Из прежнего разве что кухня со столовой остались. Медсестра будет жить на втором этаже, сиделка – рядом с Ладой.
– Спасибо тебе! – от души поблагодарил приятеля Андрей. – Как только прояснится все с Катей…
Он замолчал, не желая снова возвращаться к болезненной для себя теме. Его родная сестра, акционер их «Аркадии», правая рука и самый близкий человек, оказалась замешана в крайне неприятную историю*. Неприятную – это очень мягко сказано. История с несколькими убийствами может привести Катерину на скамью подсудимых. Он уже разрывался на части – защитить сестру, сохранить бизнес, который сейчас из-за делишек приятеля Кати может оказаться под серьезным ударом. И Лада…
Лада, которая сейчас так нуждается в нем… Андрей успокаивал себя тем, что у нее есть все не просто необходимое, а самое лучшее. Он уже оплатил услуги персонала, как и аренду оборудования для физиотерапии, массажа, кинезотерапии… Да он половину названий впервые в жизни услышал. Просто велел оплатить всю программу, которую специально составили в центре неврологии.
– Кроме медсестры и сиделки с Ладой будет работать еще десяток специалистов. План ее восстановления сейчас составлен на полгода и будет еще корректироваться. Олег, как только я разберусь со всем, обязательно заберу ее.
– Разбирайся, не торопись. Она мне тоже совсем не чужая. Ты взял все расходы на себя, но я и Марк, и Разумовский хотели бы поучаствовать.
– Не обсуждается. – В эти слова Андрей вложил всю свою категоричность. – Ты и так отдал Ладе свой дом. Я ведь могу сюда приезжать в любое время?
– Разумеется! – Кощей прошел в комнату Лады, которую создали с помощью системы раздвижных дверей. – Завтра, когда она приедет, все уже будет готово. Ты правильно сделал, что согласился отпустить ее сюда.
Андрей ничего не ответил, молча вышел из комнаты и, переступая через коробки, пошел на кухню. Он прекрасно знал, где у Бессмертного бар. Он также прекрасно знал, что после аварии алкоголь ему противопоказан, но очень хотелось снять напряжение. И недовольство. Но в итоге сдержал себя.
Как рациональный человек он не мог не понимать, что предложение Олега пришлось как нельзя кстати. Объективно, он не может дать Ладе столько внимания, сколько ей требуется, но зато он будет спокоен, зная, что его невеста в надежных руках профессионалов. Смысла нервничать не было – все, что мог, он уже сделал, дальнейшее восстановление Лады зависит уже не от него. То же самое было и в больнице – когда он понял, что ее жизнь вне опасности, спокойно занялся своими делами, понимая, что его переживания ей не помогут. Вот и сейчас…
– Олег, а кто будет навещать Ладу? Надо обговорить круг знакомых. Сам понимаешь, случайных людей нам не надо.
– Случайные люди сюда и не попадут. – Бессмертный открыл пакет с соком и передал его Андрею. – Мы с Василисой готовы приезжать каждые выходные, ты, разумеется, еще Марк и Андрияш. Послушай… – Олег видел, как Мамаев напрягся. – Она не хочет видеть никого из ее семьи, ее желание нужно уважать. С работы – тоже, близких подруг у нее нет. Только мы.
– Разумовский ей не друг.
– Я захлопну перед ним ворота, как только Лада скажет, что не хочет его видеть. Но она до сих пор не сказала. Сам удивился, узнав, что они спокойно общаются.
– Я тоже.
Андрей не стал говорить, что спрашивал пару раз у Лады, не надоедает ли ей Разумовский, но она коротко отвечала «нет». Мамаев не стал ее утруждать расспросами, лишь упомянул как бы вскользь, что до аварии она отказывалась с ним общаться. Кажется, Лада не услышала этого.
Авария. У Мамаева чуть было не выскользнул пакет из рук. Авария!
Он запретил себе вспоминать тот страшный вечер, просто вычеркнул, удалил из памяти запись. Но сейчас перед глазами возникла неприятная сцена в больнице, когда Разумовский фактически обвинил его в том, что он подставил Ладу под удар. Подонок! Он мог ей в уши налить, но она бы… нет, она не смолчала бы.