Этот вводный эпизод заметно отличается от типичного формата сериала «Несносные пришельцы» с точки зрения предельного чувства сдерживания. В то время как начало проходит в замешательстве и неуверенности (неожиданное появление богини для Кэйити и их последующее изгнание из общежития), финал предлагает долгожданное восстановление порядка и обещание мира и счастья. Забота Беллданди о Кэйити во время болезни предполагает материнскую опеку, заключительная сцена в лунном свете дает тонкий эротический оттенок, а вечеринка предполагает свадебное торжество. Мало того, что Кэйити восстановил здоровье и расположение друзей, но даже храм (символ традиционного уклада) также был восстановлен с помощью магических сил Беллданди.
Конечно, видения мира и гармонии не могут долго протянуть в комедийном сериале, и следующие четыре серии (в первоначальном сериале OVA их всего пять) направлены на создание напряженности в повествовании.
Во втором эпизоде появляется старшая сестра Беллданди Урд, откровенно эротизированный персонаж, которая агрессивно сеет путаницу в жизнях Кэйити и Беллданди. Урд играет роль бестии, подобной Лам, но без ее любовной преданности, которая сохраняется исключительно за Беллданди. Повествование делается драматично напряженным в последних двух эпизодах, где возникает предпосылка к тому, что любовь между человеком и богиней открыла трещину между мирами, через которую в человеческий мир лезут демонические «жуки». Из-за нее же гремят взрывы всякий раз, когда Кэйити и Беллданди подходят близко друг к другу. В пронзительном финальном эпизоде оказывается, что несмотря на все усилия, Беллданди должна вернуться на небеса. Но в самый последний момент (как и положено) выясняется, что их любовь будет жить благодаря открытию Беллданди, что они с Кэйити знали друг друга в мрачный момент детства. Сериал заканчивается тем, что их отношения сохраняются, но только путем уничтожения воспоминаний Кэйити об их первоначальной встрече.
Таким образом «Ах, моя Богиня!» заканчивается на позитивной ноте самопожертвования и всепобеждающей любви, которая имеет преимущество перед сложностями (комическими или другими) взаимоотношений человека и богини. В определенном смысле этот сериал самый отъявленный «эскапист» из трех обсуждаемых здесь работ, поскольку Беллданди – почти идеальная мечта о женском воспитании: она заботится о больном возлюбленном, готовит ему вкусные блюда и разговаривает очаровательным голосом маленькой девочки. Тот факт, что она – богиня из скандинавской мифологии в развевающихся одеждах, а не клыкастая óни в тигровой шкуре, также подчеркивает ее успокаивающую и уводящую прочь от реальности функцию. Более того, в отличие от Лам, она никогда не ругает возлюбленного и не ставит свои желания на первое место. Как она сама однажды заявляет: «Я здесь ради Кэйити» (Keiichi no tame ni iru).
«Ай – девушка с кассеты» подробнее рассматривает сложности любви между инопланетянкой и человеком, хотя в более душераздирающем, чем комическом контексте. Название первой серии «Позволь мне утешить тебя» (Nagusamete ageru) задает эмоциональный тон сериалу. В этом эпизоде старшеклассник Йота, разочарованный любовью к хорошенькой однокласснице Моэми, арендует видеокассету с сомнительным названием «Позволь мне утешить тебя». К его удивлению, красивая девочка на видео вдруг вышла из экрана и материализовалась прямо перед ним. Аи («любовь» по-японски) далеко не «утешает», а беспокоит молодого человека. Сначала она злобно кричит на него (из-за неисправного видеомагнитофона ее грудь уменьшается), затем готовит ужасно невкусную еду и, наконец, соблазняет его (но все еще сбивает с толку), раздеваясь перед ним в ванне и настойчиво предлагая потереть ему спинку. В конце серии они обнимаются и укладываются спать, и, зная о его печальной любви к Моэми, она шепчет: «Не унывай».
Первая серия включает в себя ряд, казалось бы, несопоставимых тем и приемов, подрывающих жанр «волшебных девушек». Эпизод не оправдывает ожидания, которые вызывают располагающее название серии, вызывающее ассоциации с сексуальной покорностью, и идентификация Ай как «девушки с кассеты». Этим словосочетанием можно было бы описать сладострастную фантазийную женщину, услаждающую мужской взор. Первая из «волшебных девушек», явно связанных с технологиями, фантазийная «видеодевочка» Ай сразу же опровергает свой образ тем фактом, что выходит из неисправной видеокассеты. В отличие от непристойных ожиданий ее сексуальности, которые создает видеоряд и технологии, эффективно работающие для создания идеальной двумерной марионетки, Ай производит впечатление довольно сложного творения, которое, хотя и предлагает некоторое утешение, имеет собственное мнение, желания, требования и разочарования. Ее непостоянная характеристика – от гневного крика в начале серии до кокетливого обращения в ванне и шепотков ободрения – может показаться преувеличенно женственной, но она определенно недотягивает до той сексуальности, которую подразумевает название сериала. Ее привлекательность, свежее лицо и короткая стрижка также отвергают сексуальный образ «девушки с кассеты», в то время как уменьшающаяся грудь метафорически предполагает как уменьшающиеся ожидания Йоты, так и настойчивое требование нарратива не допустить, чтобы ее поместили в шаблонную лакуну «аниме горячих штучек».
Необычен сериал и тем, что Йота оказывается на удивление вдумчивым и даже щедрым. В отличие от однонаправленного распутства игры Атару или даже от безоговорочного наслаждения Кэйити присутствием своей богини, Йота предстает как сложная фигура, разрываемая между своей явно безнадежной любовью к Моэми и его растущей симпатией к Ай. В нескольких сериях он удивляет ее своей заботливостью: сначала он покупает ей платье, а затем съедает приготовленный ею ужин, который она спрятала, когда узнала, что Моэми хочет сама готовить для него.
Хотя с феминистской точки зрения эти жесты нельзя считать раскрепощающими, они все же примечательны для этого жанра комедии.
В других эпизодах на передний план выходит более тревожный элемент – неконтролируемость технологий. В самом карнавальном эпизоде сериала «Психо девочка Ай» из-за неисправной ленты их первое совместное свидание выходит из-под контроля, поскольку личность Ай радикально меняется. Еще сильнее пугает тот факт, что кассета может воспроизводиться только в течение трех месяцев, и это означает, что их время вместе ограничено. Здесь, в отличие от «Ах, моя Богиня!», сомнению подвергается скорее технология, чем магия.
Также необычен душераздирающий финал сериала. В четвертой серии «Электрические токи любви» неисправность в оригинальной записи Ай приводит к тому, что их уже регламентированное совместное время становится еще короче. Она признается, что влюбилась в Йоту, а это запрещено. Ее все больше терзает электрический ток, и в тревожной сцене, напоминающей жестокий порнографический жанр, ее показывают лежащей в переулке с поднятой юбкой и открытыми трусиками, пока за ней наблюдает зловещий незнакомец. В тот момент, когда Йота и Ай начинают признаваться в своих истинных чувствах друг к другу, девушка возвращается в мир видео по воле зловещего незнакомца. В сюрреалистическом эпизоде, испещренном жуткими изображениями тикающих часов и открывающихся пропастей, Йота следует за ней в видеоизображение. Сначала он оказывается один в пустом пространстве, а затем сталкивается с Моэми, которая появляется из ниоткуда, чтобы наконец сказать, что любит его. Йота понимает, что больше не может вожделеть сразу двух женщин (разумеется, в отличие от Атару), и просит Моэми уйти. Затем он стоит перед потрясающе огромной стеклянной лестницей. В поразительной последовательности кадров он начинает подниматься по лестнице, в то время как стекло врезается в него и лестница разрушается. Покрываясь кровавыми ранами, Йота продолжает восхождение, размышляя о том, что терпит «боль любви». Когда он наконец достигает вершины, то находит Ай обнаженной, привязанной к стулу для пыток. Ай говорит ему, что он может уйти, потому что она «теперь верит в любовь». Последнее изображение, которое мы видим, – это тикающие часы.
Загадочный и печальный финал «Ай – девушки с кассеты» рельефно демонстрирует один из интереснейших аспектов романтического фэнтези.
Хотя этот сериал, пожалуй, самый реалистичный из трех – в том смысле, что он позволяет обоим персонажам стать щедрее друг к другу и развить самопознание, – сюрреалистические образы финального эпизода подчеркивают явно фантастическую природу жанра. Кроме того, сцены сотрясения Ай электрическим током и заключительное изображение в кресле для пыток предполагают не только боль любви (надрывно выражающуюся во взрывах между Кейчи и Беллданди и более юмористически в ударах током Лам), но и связь с аниме-порнографией.
В определенном смысле жанр фантастической романтической комедии – это своего рода оборотная сторона порнографического жанра, рассмотренного в четвертой главе. В то время как порнографический жанр отдает предпочтение изображениям могущественных, пугающих женщин из иных миров, которых мужчины должны сексуально контролировать или насильственно подчинять себе, романтический жанр показывает могущественных иных женщин, чьи потенциально пугающие качества сдерживаются любовью к мужчинам. Хотя Ай и Йота не могут быть вместе, он знает, что она всегда будет любить его. Почти в пигмалионовой манере он создал в ней способность любить, и ничто, даже скрытая угроза неконтролируемых технологий, не может повлиять на это чувство. Таким образом, романтический жанр выносит на поверхность скрытые тревоги зрителя-мужчины, вводя некоторую путаницу и неуверенность только для того, чтобы в конце восстановить установленный социальный порядок доминирующего мужчины и покорной, преданной женщины.
В этом отношении важен троп приготовления пищи. В 1970-х годах в японской телевизионной рекламе (подвергшейся критике со стороны некоторых феминистских групп) появились мать и дочь с открытыми свежими лицами, которые радостно объявляли: «Я тот, кто готовит!» (Ватаси цукуру хито!), на что мальчик отвечает: «Я тот, кто ест!» (Боку таберу хито!). Это вопиющее видение гендерного разграничения, хотя и сегодня маловероятное в реальной жизни, остается фундаментальным идеалом во всех обсуждаемых здесь сериалах. Изысканная кулинария Беллданди постоянно комментируется другими персонажами, а Йота в какой-то момент просто заявляет, что «формы девушки, которая готовит, очень хороши». Даже «Несносные пришельцы», которые унижают «нормальность» сильнее других сериалов, часто показывают мать Атару за приготовлением пищи посреди круговерти и анархии (при этом сама Лам – ужасный повар). Основной посыл заключается в том, что даже в пугающе изменчивом мире женщины у плиты предполагают надежный и стабильный социальный порядок.