С марта 1995 года в учреждении действует мини — пекарня. Введен в действие цех по изготовлению макаронных изделий. В том же году было закончено строительство линии по изготовлению алюминиевой посуды для нужд МВД совместно с Иркутским заводом металлоизделий.
Большое внимание уделяется развитию подсобного хозяйства учреждения. Сельскохозяйственный участок представляет собой самостоятельное предприятие. К концу 1999 года в подсобном хозяйстве насчитывалось 108 голов крупнорогатого скота, 518 свиней, 136 овец и баранов, 27 кроликов и 20 кур. Чтобы прокормить такое количество скота, учреждение арендует пастбищные угодья, посевные площади.
Но и это еще не все — с ранней весны до глубокой осени ведется лицензионный лов рыбы на Братском водохранилище бригадой осужденных-поселенцев. Потом рыбу солят, коптят. Летом бригадой осужденных-поселенцев ведется заготовка черемши, ягод, папоротника.
С 1 апреля 1995 года подразделение, одним из первых в уголовно-исполнительной системе Иркутской области, перешло на охрану жилой зоны силами контрактных служащих. С сентября 1995 года командиром отдельной роты охраны был назначен подполковник М.А. Алешин, который за непродолжительный промежуток времени вывел это подразделение в одно из лучших в области. Были проведены ремонт и реконструкция штаба роты охраны, оборудован класс боевой и специальной подготовки, комната психологической разгрузки, построен новый питомник для служебных собак, кинодром, проведен капитальный ремонт и оформление караульного помещения и мест несения службы, построено новое помещение для хранения оружия. При перепрофилировании учреждения со строгого на общий вид режима в недельный срок был произведен вывоз спецконтингента в количестве 1040 человек и прием новых в количестве 1600 человек.
Есть в Ангарске особое пенитенциарное учреждение — колония для несовершеннолетних правонарушителей. По данным В.А. Шергиной, колония была создана в июле 1966 года на территории колонии для взрослых, расформированной тем же летом. Рассчитывалась на прием контингента до 375 человек. Необходимость открытия колонии мотивировалась и закреплялась письмом министра охраны общественного порядка от 20 июня 1966 года. Лимитная наполняемость вначале была на 375 мест. Базой для размещения Ангарской трудовой колонии несовершеннолетних (ТКН) явилась исправительно-трудовая колония № 1. 29 июля 1966 года состоялось техническое совещание работников УООП (Управления охраны общественного порядка) под руководством начальника Управления местами заключения (УМЗ). 20 июля 1966 года был издан приказ начальника УООП Иркутского облисполкома комиссара милиции 3‑го ранга Дербенева, где указывалось: «Назначить майора внутренней службы Чернышова Н.И., зам. начальника ИТК-1 по политико-воспитательной работе временно исполняющим обязанности начальника Ангарской ТКН. Софийчук Л.Г. — главным бухгалтером Ангарской ТКН. Младшего лейтенанта внутренней службы Толстикова Г.И. — дежурным помощником начальника колонии».
За несколько лет прежняя взрослая зона изменилась почти до неузнаваемости. На территории жилой части колонии появились новый клуб, здание средней школы, медсанчасть, в рабочей зоне открылось профессиональное училище. Колония благоустраивалась, но… С конца 70‑х годов в колонии началась «эпоха Самойлова» — именно так сотрудники называли период, когда учреждением руководил Владимир Иннокентьевич Самойлов. Вот как об этом периоде писал И.И. Широбоков в своей документальной повести «Исцеление». Многие сочувствовали Владимиру Иннокентьевичу, когда он согласился принять колонию: считали, что еще один доброволец «сунулся в омут». Никакими мерами не могли здесь навести порядок. Внешне режим соблюдался, но внутри него бродили неистребимые дрожжи другой жизни, известной только самим подросткам. Под присмотром воспитанники послушно строились, укладывались спать, а поутру администрация обнаруживала разбитые стекла, покореженную мебель, живописные синяки на лицах ребят, не угодивших «лидерам». Нарушителей наказывали, сажали в дисциплинарный изолятор, но они там чувствовали себя «героями», и эти меры только поднимали их авторитет среди бузотеров. Что делать? Каждому воспитаннику контролера не приставишь. Вот так и жила колония — обветшалые строения с выбитыми стеклами, земля, вытоптанная, как асфальт, без единой травинки или кустика…
Самойлов не изобрел ничего нового, он всего лишь воспользовался приказами и нестареющими, но основательно забытыми методами Макаренко. «Сильная личность» должна быть не врагом, а союзником воспитателей. Выявили всех заводил, присмотрелись к ним, постарались понять, весь педагогический коллектив сосредоточил силы на этих неформальных лидерах, и к большинству «ключики» отыскались. Многие вожаки стали активом, опорой администрации…
Новые активисты педагогических вузов не кончали и на первых порах добивались послушания предельно простыми и доходчивыми «методами». Много пришлось потрудиться коллективу сотрудников, чтобы переломить психологию уличных традиций. Немало бессонных ночей затрачено было воспитателями, чтобы вытравить у ребят дух жестокости. Только тогда руководство и педагогический совет пошли на значительное расширение актива. Были созданы многочисленные комиссии, им дали права, и немалые. Постепенно в активе этих комиссий стала числиться едва ли не половина воспитанников. Самойлов и другие работники колонии, дневавшие и ночевавшие здесь, заражали и будоражили ребят своей неуемной энергией, горячо поддерживали самые фантастические проекты.
— Эх, искупаться бы! — мечтали вслух ребята, умаявшись после трудового дня и особенно — строевой подготовки.
— А кто мешает? — живо откликался начальник. — Кумекайте чертежик бассейна, завтра обсудим.
— А мне сон приснился, — делился в другой раз воспитанник, — будто иду я по нашей зоне, а вокруг деревья шумят и трава по пояс, а в траве будто бы жирафы и слоны бродят… Только я забыл, как трава пахнет…
— Ничего, пейзажик, — одобрял Самойлов, и глаза его загорались. — А ты вот сказку сделай былью. Что, трудно? А еще председатель отряда! Пожалуй, я эту идейку из твоего сна первому отряду подкину…
Помериться силами, посоревноваться — это заложено в мальчишках самой природой. Отряды начали азартно состязаться друг с другом в учебе, на производстве, в творчестве. Постепенно в это соревнование за создание условий быта, спорта, благоустройства втягивались все новые и новые отделения и отряды, даже самые упорные и нерадивые увлеклись общей идеей. Приходилось даже сдерживать особенно увлекающихся.
Возвращаясь с работы, каждый воспитанник нес в жилую зону кусок дерна, потом заботливо поливал его — сложенные и выхоженные, эти кусочки стали нынешними газонами и живописными лужайками. Зазеленели деревца. Руками умельцев торец здания школы стал объемной, в натуральную величину, копией шишкинского леса, где по настоящим лесинам лазят почти настоящие медвежата; среди высокой травы, как в прериях, разбрелись искусно сработанные жирафы, носороги, слоны…
Все это создавалось во внеурочное и внерабочее время, по собственным проектам бывших хулиганов и преступников и их собственными руками, а темпы задавались стахановские… На такие дела может поднять ребят только энтузиаст…
По условиям соревнования за оформление жилой зоны 2‑й отряд получил первый приз — цветной телевизор, но победителями оказались все: подростки и сами воспитатели убедились, что культура и красота могут прописаться даже здесь, в стенах колонии, что своими руками они способны творить чудеса, нести добро. Есть сейчас у воспитанников и прекрасно оформленный актовый зал, и хоккейный корт — все это создавали сами колонисты по собственным проектам, без какой-либо помощи, профессиональных строителей и оформителей.
Когда В.И. Самойлов уходил начальником в другую колонию, он передал эстафету своему замполиту Александру Викторовичу Чуксаеву. А добрые макаренковские традиции, которые он возродил на новом этапе, пришлись впору и Александру Викторовичу. В колонии отлажено было производство резисторов по кооперации с заводом «Радиан», стабильно работали школа и ПТУ. Ангарская воспитательная колония была учреждением, чей педагогический опыт был новаторским, изучался. Колонию часто посещали гости — из различных регионов страны. Приезжали ученые и из вузов города Иркутска, проводились семинары по психолого-педагогическим вопросам работы с несовершеннолетними правонарушителями.
В начале 80‑х годов родилась еще одна традиция: педагоги колонии с группами ребят выезжали в городские школы, ПТУ, на профилактические встречи с трудными подростками, а впоследствии уже в самой колонии стали принимать трудных на экскурсии. И вот уже штатные сотрудники колонии становились профессиональными гидами… Об эффективности такой работы говорило число визитов, которое из года в год росло: количество «экскурсантов» иногда доходило до 500. Приезжали из Иркутска, Ангарска, Шелехова, Усолья-Сибирского, Слюдянки, Черемхово. Именно в те годы складывались и формировались прочные связи с общественностью.
В 1985 году на должность начальника колонии был назначен В.С. Шумаков. Труднейший период в жизни учреждения выпал Валерию Семеновичу. Реформа экономики — отказ от государственных заказов, надежных и стабильных в кооперации с заводом «Радиан», и отторжение идеологических установок в работе с подчиненными, да и с и воспитуемыми несовершеннолетними осужденными, и при этом отсутствии каких-либо четких перспектив-ориентиров — тут было от чего заболеть голове руководителя. За первой проблемой — отказом использовать труд воспитанников по производству резисторов «СП-04», пошли другие — возникли серьезные перепады в потребностях ящичной тары, которую ранее стабильно брала у колонии Ангарская птицефабрика. Нужно было искать других потребителей рабочих рук осужденных и другие способы производственной деятельности. В колонии стали создавать собственное производство: поставили пилораму, организовали выпуск строительных материалов, шлакоблоков, дачных домиков. Завели подсобное хозяйство — построили животноводческий комплекс для свиней и коров, наработали опыт разведения кроликов и домашней птицы.