Уже на следующий день Полю Кашэ позвонили в лавку:
— Зовут его Иохен Пайпер. Гражданин ФРГ. Прежний адрес: Штутгарт, вилла на Шнелльбахштрассе. Профессию указал — «военный переводчик». Не мог же он написать «военный преступник». Мы тут в федерации решили обратиться к товарищам в «Юманите». Там им в редакции ничего не стоит поднять старые газеты. Говорят, Пайпер был оправдан, но какая наглость у этого эсэсовца и палача поселиться во Франции, да еще в бывшем партизанском районе!
В редакции «Юманите» сразу взялись за дело. Уже через несколько дней один из работников газеты, Пьер Дюран, бывший партизан и участник восстания узников Бухенвальда, позвонил в местную федерацию ФКП в Везуле:
— Ничего себе рыбку вы поймали на крючок! Иохен Пайпер получил вид на жительство у вас в 1970 году. Проверка показала, что этот преступник не только работает на нацистское издательство в Ганновере, но и связан с эсэсовскими организациями ФРГ и Европы.
Вскоре коммунисты организовали в Везуле массовую демонстрацию, какой давно не видел тихий городок. Демонстранты пронесли по главной улице плакаты: «Вон эсэсовского палача Пайпера из Франции!», «Долой ненаказанных гитлеровских преступников!» Шли ветераны Сопротивления, шла молодежь.
Секретарь местной департаментской федерации Анри Вюльен обратился к демонстрантам с гневной речью:
— Сначала они, реакционеры, вздумали реабилитировать маршала Петэна, отменили во Франции официальный праздник победы над Гитлером, а теперь они берут под защиту матерого палача — адъютанта Гиммлера!.. Мы не потерпим происков «ультра»!..
Большинство жителей Везуля дружно подписали петицию правительству, протестующую против такого соседа. Но правительство отмалчивалось. Зато Пайпер раздавал направо и налево нахальные интервью, корча из себя невинную жертву коммунистов:
— Я всего-навсего выполнял долг солдата и не испытываю никакого раскаяния… Я сполна уплатил за все, в чем меня упрекали…
«Франс-саур», «Пари-матч» и другие газеты правого толка охотно предоставили ему свои страницы. Они не вспоминали о его преступлениях в Италии, не говоря уж о злодеяниях на Украине и в Белоруссии.
События стремительно развивались.
14 ИЮЛЯ 1976 ГОДА
В день национального праздника по Франции разнеслись срочные телеграммы из Везуля:
«Таинственное убийство бывшего полковника СС!», «Разгул коммунистического террора в Везуле!»
По радио передали сообщение:
«В ночь на 14 июля сгорела вилла «Бастион». Обнаружен обугленный труп ее владельца Иохена Пайпера…»
Диктор читал новости по парижскому телевидению:
«Полиция убеждена, что убийцы Пайпера скрываются среди жителей деревни Трав. Вся деревня оцеплена, как и сгоревшая вилла. По достоверным данным, полиция, допросив десятки жителей, вот-вот произведет аресты убийц. Уже стало известно, что коммунисты в Везуле отыскали номер телефона Пайпера и подслушивали все его переговоры, включая переговоры с Германией. Общественность возмущена до крайности. Пьер Дюран и Поль Кашэ не подходят к телефону — друзья Пайпера грозят им расправой. В Везуле разбросаны листовки: «Дюран и Кашэ — первые из коммунистов, кого следует прикончить!»
«Кто это был? Пайпер? Но в извлеченной из военных архивов медицинской книжке эсэсовца указано, что он носил на зубе золотую коронку и что у него был перелом ноги. Ни одну из этих достаточно ярких «примет» рентген не обнаружил. Известно далее, что накануне пожара Пайпер отправил свою жену и дочь в Базель. Зачем? На территории виллы было найдено принадлежащее хозяину охотничье ружье и три пустые обоймы. Кто стрелял в кого? И чем объяснить, что между взрывами, которые слышали соседи, но приняли за взрывы праздничных петард, и началом пожара прошло более часа? Почему, наконец, оба сторожевых пса были найдены вдали от «Бастиона»?»
Одно ясно: рано закрывать досье Иохена Пайпера, бывшего командира 1-го полка дивизии СС «Лейб-штандарт Адольф Гитлер», чьи эсэсовцы убили Эрика Худа. Но ведь шеф гестапо Мюллер тоже исчез, оставив после себя кости трех разных скелетов в «своей» могиле. И командир «бригады убийц» СС Оскар Дирлевангер тоже состряпал себе могилку…
Что стоило Пайперу убить человека и оставить его на сгоревшей вилле вместо себя? Да он и глазом не моргнет, совершая очередное убийство! Операция «Мрак и туман» вполне в духе СС. Где он теперь всплывет? В Южной Америке? Или в Швейцарии под чужой фамилией?
Да не в нем одном дело. Многим в мире за последнее время стало казаться, что время растворило зловещие тени прошлого, что военные преступники из СС и гестапо сошли со сцены, умерли естественной смертью. Кое-кто хотел бы забыть, что в конце войны в СС насчитывалось до миллиона членов, и многие из них были еще молоды. Шумиха вокруг дела Пайпера показала: неонацизм жив и опасен. Реваншистские газеты в ФРГ проливают крокодиловы слезы над «трагической кончиной отважного солдата, ставшего жертвой коммунистической кампании». «Франс-суар» предложила даже в День взятия Бастилии приспустить национальные флаги в связи с убийством этого «невиновного» — адъютанта Гиммлера и достойного его ученика. «Ты заплатишь за смерть нашего товарища!» — пишут Полю Кашэ анонимные фашисты.
15 СЕНТЯБРЯ 1976 ГОДА
Сегодня в «Правде» опубликован протест бывших узников концлагеря «Дахау», членов бюро секции «Дахау» Советского комитета ветеранов войны, в котором они пишут: «Намерение установить памятник эсэсовскому палачу в Дахау, рядом с концентрационным лагерем, где были зверски замучены десятки тысяч патриотов, является актом глумления над жертвами фашизма и оскорбления их памяти…
Кто мог пережить, тот должен иметь силу помнить, говорил Герцен…»
29 МАЯ 1980 ГОДА
Впервые признали американцы, что в годы второй мировой войны, а точнее, в году 1944-м, отмеченном, к сожалению, не только грандиозными успехами союзных армий на Востоке и Западе, но и американо-английскими сепаратными переговорами с врагом о капитуляции войск вермахта в Италии (контакты Аллена Даллеса в Швейцарии с фельдмаршалом Кессельрингом и СС-обергруппенфюрером Карлом Вольфом), американская и английская контрразведки систематически охотились не только за вражескими секретными кодами и шифрами (операция «Ультра»), но и за кодами и шифрами своего доблестного советского союзника!
Оказалось, что в год Арденнской битвы ФБР по приказу своего шефа Эдгара Дж. Гувера совершило налет с ограблением на контору советской закупочной комиссии в Нью-Йорке, похитив подвернувшуюся под руку секретную документацию. Героем этой операции был тот самый Эдгар Гувер, который нес вину за разгром американского военно-морского флота в Перл-Харборе, потому что он не смог оценить по достоинству за полгода до этого разгрома разведданные, добытые его Дуско Поповым, подданным Югославии, агентом-двойником по кличке Трехколесный.
Можно не сомневаться в том, что Черчилль и Эйзенхауэр прекрасно знали об этих отнюдь не лояльных действиях своих контрразведок против Советского Союза, однако они не постеснялись просить его о самоотверженной помощи, стоившей Красной Армии немало крови.
За тридцать пять послевоенных лет появилась громадная литература, посвященная второй мировой войне вообще и союзническим отношениям в частности. Фальсификаторы истории на Западе приложили огромные усилия к тому, чтобы очернить СССР и его Вооруженные Силы в годы «неизвестной войны» Советского Союза против гитлеровской Германии. Но собственные признания западных историографов показывают — и ярче всего на примерах Арденнской битвы и берлинской гонки — великодушную верность союзническому долгу со стороны СССР и, наоборот, коварство американо-английских руководителей.
Антисоветизм этих руководителей привел к «холодной войне», к расточительной гонке вооружений, к балансированию на грани глобального самоубийства. Кремлев не уставал доказывать, что кровь, пролитая воинами союзных вооруженных сил в годы великой войны, кровь и слезы народов не должны пропасть даром. Только память о них может сделать вторую мировую последней мировой войной.
Потому что, как сказал президент Кеннеди, или мы покончим с войной, или она покончит с нами.
5 МАЯ 1975 ГОДА
И вот та крестообразная могила под сосной, и камень с именем Эрика, и сосны Буллингенского урочища Арденнского леса, так похожего на Брянский лес и на много других лесов, что довелось повидать ему на своем военном пути.
Сердце резануло еще свежее воспоминание о тропическом лесе во Вьетнаме. А разве ты, Эрик Худ-третий, не мог быть другом моего сына, которого я назвал Петькой в честь тестя, его деда, погибшего с лопатой в руке под Вязьмой? И разве оба они не могли быть друзьями тех великолепных смуглолицых ребят, которых так много было на дорогах освобожденных районов Южного Вьетнама!..
Где-то дробно стучал дятел, а Виктор Кремлев шагнул к сосне и, словно телеграфным ключом, выбил пальцами короткую строчку: ти-ти-ти-та! И снова: ди-ди-ди-да!.. «Мы победили!»
В Мейероде он не стал задерживаться, узнал, что Алоиз умер сразу после войны, а Жан попал под машину какого-то натовского офицера в Брюсселе, куда поехал за покупками. Ева родила шестерых детей, выйдя за соседского парня — сына Жана. Вместо умершего Пауэльса мэром, или бургомистром, деревни стал его сын Вернер. В этой бельгийско-немецко-французской деревне все давно перемешалось, и никто в арденнском пограничье не собирался, как видно, распутывать эту вековую путаницу. В семейных альбомах у них по сей день наклеены фотографии родичей в бельгийской и немецкой форме, а Виктор знал и прекрасных бельгийских партизан из этой деревни.
Долго сидел Виктор Кремлев вечером в маленьком кабачке, глядя из окна на Сен-Вит…