Академики целиком и полностью игнорируют модернистскую литературу (и соответственно, в списке лауреатов отсутствуют И. Анненский, А. Ахматова, Бальмонт, А. Белый, Блок, Брюсов, З. Гиппиус, Гумилев, Маяковский, Сологуб и т.д.), социально-критический реализм (Л. Андреев, Горький, Короленко и др.) и нашумевшие книги по «горячим проблемам» – от «проблемы пола» до терроризма (А.А. Вербицкая, Е.А. Нагродская, Б.В. Савинков и т.п.), то есть все живое и вызывающее читательский интерес в современной литературе.
Таким образом, основной целью Пушкинской премии было культивирование литературы в духе «искусства для искусства», что на деле сводилось к эпигонскому консервированию и воспроизведению так называемой «пушкинской традиции» – использованию языка и формы пушкинской поэзии при выхолащивании ее актуального социального и политического посыла, внутрилитературной полемичности и т.д.
Соответственно, значимость Пушкинской премии для коммерческого успеха награжденных ею книг, как и для читательского успеха была почти равна нулю. Выбор академиков почти не комментировался и не обсуждался в прессе, не становился фактом литературной жизни. Но симптоматично, что другие литературные институты – Литфонд и прочие литературные общества и объединения, журналы и издательства (а в ХХ в. возникли и кооперативные писательские издательства – Издательство писателей в Москве, Издательство писателей в Петербурге, «Задруга» и др.) не предпринимали попыток создать свои премии – в силу существования иных институтов структурирования литературы.
Исключение составляла, как уже указывалось, драматургия. Награждение премиями драматургических произведений имеет свои особенности, поскольку основная задача здесь привлечь внимание не читателей (покупателей книг), как в случае с другими литературными произведениями, а театров, чтобы они ставили соответствующие пьесы. Но, в отличие от книжного дела, которое в России уже достаточно давно существовало в условиях рынка, ситуация в театральной сфере была гораздо сложнее: императорские театры, которые задавали тон в театральном деле и в репертуаре служили образцом для провинциальных театров, действовали на основе не рыночного, а сугубо административного принципа. Существовал Театрально-литературный комитет, который определял репертуар императорских театров, и без его одобрения никакая пьеса, получи она хоть несколько премий, не могла попасть на сцену императорского театра. В Петербурге и Москве до 1882 г. действовала монополия императорских театров – открывать другие публичные театры было запрещено.
Еще в 1871 г. одесский купец И.Г. Вучина выразил желание учредить ежегодную премию за лучшее из представленных рукописных драматических сочинений. Иван Георгиевич (Юрьевич) Вучина (1833—1902) происходил из рода известных в Одессе негоциантов (их торговый дом, экспортировавший зерно и импортировавший табак, был основан в Одессе в 1829 г.). Четверть века (1873—1897) он занимал должность генерального консула Греции в Одессе. Вучина много сил отдавал благотворительной деятельности и меценатству. Он был директором Одесского комитета попечительства о тюрьмах, членом центрального комитета Общества помощи бедным и т.д.744. Наряду с премией за драматургию в России он учредил премию за поэзию в Греции, в 1873 г. подарил несколько сотен книг библиотеке Новороссийского университета.
Вучина внес 10 000 р. для учреждения на проценты с этих денег ежегодной премии (500 р. серебром) за лучшие драматические произведения для русского народного театра. Премия была высочайше утверждена 27 ноября 1872 г. и получила название Премия Ивана Георгиевича Вучины. Присуждал ее историко-филологический факультет Новороссийского университета (Одесса). Премии удостаивались пьесы, удовлетворяющие следующим условиям:
«а) Прежде всего сочинение должно быть чисто народным (но не простонародным), написанное чистым русским литературным языком, исключая тех мест, где необходимо употребить в разговорах народные выражения для более верного изображения народной жизни, оно должно исключать те неприличные выражения, божбу и ругательства, какими иногда изобилуют театральные пьесы, содержание которых заимствовано из народной жизни.
б) При такой строгой литературной форме, способной развить в народе эстетический вкус, сочинение должно иметь воспитательный характер, не скучно поучая, но создавая действительные типы, взятые из народной жизни, и проводя в народ, с помощию художественного вымысла, здравый взгляд на жизнь, или возбуждая в нем национальное чувство воспроизведением славных событий из отечественной истории.
в) Сообразно с этим, русская история и, в особенности, быт нашего народа, со всеми его особенностями, повериями и обычаями, должна служить главным материалом для драматического сочинения, предназначенного для нашего народного театра. Но этим не исключается и всякое другое содержание сочинения, лишь бы только оно вполне соответствовало идее драматического произведения для народного театра, и его сюжет был бы из жизни русского народа.
г) Что касается формы изложения, то, во-первых, следует отдавать предпочтение тем из представленных на конкурс произведений, которые, вполне удовлетворяя вышеуказанным условиям, будут написаны стихом, так как мерная речь приятна и привычна народному уху, и во-вторых, следует допускать к конкурсу только оригинальные русские драматические сочинения, а не переводы и компиляции иностранных произведений»745.
Пьесы опубликованные или хотя бы шедшие на сцене не допускались к конкурсу. Представлялись пьесы под девизами, а подлинные фамилии авторов хранились запечатанными в конвертах, которые вскрывались только после объявления итогов конкурса на торжественном акте университета 30 августа.
До 1875 г. ни одна пьеса не была сочтена достойной премии, и с согласия учредителя в университете было решено выдавать половинную премию и даже поощрительную в 100 р. (в 1894 г. ввели вторую премию в 300 р., которая могла присуждаться и за переводы). Тем не менее еще два года пьес, достойных награды, не находилось, и только в 1879 г. она впервые была присуждена (за 1877—1878 гг.), а в дальнейшем присуждалась почти ежегодно (список лауреатов см. в приложении к статье).
Ежегодно на конкурс представлялось 5—7 пьес, но иногда их число превышало три десятка. Со времени создания премии в течение полутора десятилетий отзывы о пьесах давал в основном историк древнерусской литературы, профессор Новороссийского университета И.С. Некрасов (1836—1895), в дальнейшем пьесы рассматривала специальная комиссия, состоявшая из профессоров филологического факультета. Это были историки театра и литературы, далекие от современной литературы и современного театра, с сильными классикалистскими установками. Соответственно, современные театральные искания они оценивали негативно. Один из них, С.Г. Вилинский, в отзыве на премированную в 1909 г. пьесу писал: «Теперь, когда сцена веет на нас кошмарными сатанами, анафемами и прочим патологическим вздором, когда символически-туманные призраки в современном репертуаре заменили простоту и ясность изображения и куда-то далеко угнали тот здоровый реализм, который насаждали Гоголь и Островский, – теперь приходится приветствовать попытку, даже желание возвратиться к правильному руслу, здоровому источнику»746, другой, Б.В. Варнеке, предлагал «принять во внимание, какие бездарные и безобразные пьесы в наши дни проникают на сцену даже императорских театров, пользуясь одобрением газетной критики»747. В результате награждались пьесы эпигонские, провинциальные. Сами члены жюри были невысокого мнения о них. Один из них, оценивая конкурс 1896 г., отмечал, что «большинство пьес страдают отсутствием литературных достоинств, а некоторые из них вызывают недоумение, как авторы их решаются с такими произведениями являться на литературный конкурс»748. Вот как оценивала ситуацию современная театральная критика: «Положение <…> в высшей степени курьезное: “почтенные профессора” добросовестно и в поте лица читают и читают, а все, что читают, – чепуха. Тут одно из двух: или чепуха это только на взгляд “почтенных профессоров”, а, пожалуй, многое и совсем не чепуха <…>. Или же второе предположение: почему-либо на соискание премии Вучины никто из возможных лауреатов пьес не посылает. Потому что – за десятки-то лет! – было же в русском репертуаре достаточно пьес хороших <…>. Почему же не шлют пьес на конкурс? Избегают ли слишком кропотливой добросовестности почтенных профессоров или же не знают о том, что где-то в Одессе при университете, у почтенных профессоров, имеется такая премия? Нам думается, что отчасти первое, но больше всего второе»749 (критик отмечал также, что у этой премии нет анонсов, объявлений, рекламы и т.д.).
Первая русская премия за драматургию имела не столько эстетические, сколько воспитательные, идеологические цели. Это не случайно. Образованные слои общества в это время были сильно озабочены поиском средств воздействия на крестьян, десять лет назад вышедших из крепостной зависимости. Если раньше они находились в прямом подчинении владельцев, то теперь приходилось искать другие пути руководства ими и цивилизующего влияния на них. Бóльшая часть этой самой многочисленной в стране категории населения была неграмотна, что, естественно, резко сужало сферу воздействия печатного слова. Религию в качестве подходящего средства подавляющая часть интеллигенции не рассматривала, поскольку сама была не очень верующей, а церковь считалась весьма консервативной, не готовой к проповеднической деятельности.
В результате в качестве наиболее эффективного средства влияния на народ рассматривался театр, точнее, специфическая его разновидность – так называемый народный театр. В это время в прессе шли бурные споры о том, каким должен быть театр для народа