тными писателями.
После контузии в авиакатастрофе во время Великой Отечественной войны у писателя начались проблемы со здоровьем. Светлана Михайловна, дочь писателя, рассказывала: «У него были жуткие боли, но он вел себя так стойко, что никто никогда бы не подумал, что он ужасно страдает. Я была с ним в больнице в Москве перед самой его смертью. <…> Он боялся, что его похоронят в Москве. Он знал, что ему осталось недолго. И мы улетели в Вёшенскую. 21 февраля 1984 года папы не стало»[187]. 23 февраля великого русского писателя Михаила Александровича Шолохова похоронили на берегу Дона, во дворе его дома в станице Вёшенской.
Советуем почитать
Ариас-Вихиль М. А., Московская Д. С. Нобелевская премия Б. Пастернака (1958) и М. Шолохова (1965) в оценке итальянской критики // Ученые записки Новгородского государственного университета. 2022. № 6 (45). С. 713–719.
Бирюков Ф. Федор Крюков и Михаил Шолохов // Вопросы литературы. 1991. № 2. C. 31–63.
Бредихин А. В. Негуманитарный взгляд на проблему авторства «Тихого Дона» // Архонт. 2021. Вып. 6 (27). С. 29–33.
Бубнов В. А., Сурвило А. В. Сравнительный компьютерный анализ текста романа «Тихий Дон» с текстами Федора Крюкова, Александра Серафимовича и Ивана Родионова // Вестник РУДН. Серия «Информатизация образования». 2016. № 2. С. 73–82.
Губанов Г. В. Михаил Шолохов на фронтах войны и литературы // Сова. 2013. № 2 (17). С. 94–102.
Кузнецов Ф. «Тихий Дон»: судьба и правда великого романа. М., 2005.
Лейдерман Н. Л., Липовецкий М. Н. «В годину смуты…»: роман М. Шолохова «Тихий Дон» // Филологический класс. 2013. № 1 (31). С. 7–17.
Мелихов А. Красное и серое // Литературная матрица. СПб., 2011. С. 611–638.
Писатель и вождь. Переписка М. А. Шолохова с И. В. Сталиным. 1931–1950 годы. Сборник документов из личного архива И. В. Сталина. М., 1997.
Полонская С. В. Рецепция творчества М. А. Шолохова через призму французской периодики (на примере статьи Вл. Познера «Шолохов в Париже») // Вестник Костромского государственного университета. 2022. Т. 28. № 4. С. 81–85.
Слюсаренко Л. М. Творческое наследие М. А. Шолохова в социокультурном восприятии датчан // Культурная жизнь юга России. 2020. № 3 (78). С. 142–150.
Полный текст нобелевской речи М. А. Шолохова
Глава 5Солженицын и «расколотый мир»
Совесть не дает забыть, что мы не принадлежим себе.
От детства до травли
Исаакий Семёнович Солженицын, отец Александра Солженицына, — русский крестьянин родом с Северного Кавказа. Одно время он увлекался толстовством и ходил к Льву Николаевичу в Ясную Поляну. Когда началась Первая мировая война, Исаакий отправился на фронт добровольцем. Война его пощадила, но погиб он до рождения сына из-за несчастного случая на охоте. Своего отца Солженицын-младший воплотил в образе Сани (Исаакия) Лаженицына в эпопее «Красное колесо», опираясь на воспоминания матери. В ней же упомянул и о встрече с Толстым, но обстановку воссоздал предположительную. Мать писателя Таисия Захаровна Щербак, дочь богатого землевладельца[188], окончила гимназию с золотой медалью, знала несколько иностранных языков и была глубоко верующим человеком. В «Красном колесе» Солженицын ее вывел под именем Ксеньи Томчак — незаурядно одаренной девочки со светлым нравом.
Александр Исаевич Солженицын родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске и был крещен в местном храме Святого целителя Пантелеймона. Он посещал с матерью церковные службы, а из-за нательного крестика в младших классах терпел нападки от других детей. Он долго не принимал идеологию, противоречащую христианству, и не вступал в пионеры.
Из-за революции и Гражданской войны прежде состоятельная семья разорилась, и Таисия Захаровна переехала с сыном в Ростов-на-Дону. Там Солженицын блестяще окончил среднюю школу. В 1936‑м он вступил в комсомол и поступил в Ростовский-на-Дону государственный университет на физико-математический факультет. Учился на отлично, трижды становился сталинским стипендиатом, а по окончании получил диплом учителя математики. Выбор специальности был связан не столько с увлечением математикой, сколько с тем, что гуманитарные науки находились под большим идеологическим гнетом. Но математика во многом предопределит творческую манеру писателя: его друг, немецкий нобелевский лауреат Генрих Бёлль, в своих эссе, посвященных Солженицыну, подметит математическую выверенность его произведений.
Одновременно Солженицын изучал историю и заочно учился в Московском институте философии, литературы и истории. Он даже думал об актерской карьере и попытался сдать экзамен в студию Завадского, но безуспешно. В это время он начал писать и весной 1940 года получил положительный отзыв о своих рассказах писателя Бориса Лавренёва. На писательское становление Солженицына повлияло его юношеское чтение. Он был захвачен «Войной и миром», которую прочел еще в 10 лет. Другое яркое читательское впечатление — воспоминания члена Государственной думы Василия Шульгина, написанные эмоционально и «не в пользу большевиков». Уже после окончания школы эти два впечатления соединились в сознании писателя и подтолкнули к работе над собственным историческим романом «Красное колесо».
В 1940‑м Солженицын женился на Наталье Решетовской. А в 1941‑м, хотя его и признали «ограниченно годным» по здоровью, он добился, чтобы его призвали. Писатель учился в артиллерийском училище в Костроме, выпустился лейтенантом в ноябре 1942‑го и прошел воинский путь от Орла до Восточной Пруссии. За боевые заслуги он получил две высокие награды: орден Отечественной войны II степени и орден Красной Звезды. 7 мая 1944 года его повысили до капитана.
Несмотря на запреты, Солженицын вел на фронте дневники, много писал и отправлял на рецензирование свои произведения московским литераторам. Также он переписывался с Николаем Виткевичем. Именно эта переписка с другом предопределила судьбу писателя: они размышляли в письмах о том, что Сталин извратил ленинское учение, сравнивали сталинские порядки с крепостным правом и помышляли об организации, которая бы восстановила ленинские нормы. Военная цензура обратила внимание на эти письма — и блестящая военная карьера Солженицына прервалась за несколько месяцев до Дня Победы.
Лагерный путь
Девятого февраля 1945 года Солженицына арестовали, лишили воинского звания и отправили в Лубянскую тюрьму. 7 июля Особое совещание заочно приговорило его к восьми годам исправительных лагерей и к вечной ссылке по окончании срока заключения.
Военный путь кончился — и начался путь лагерный. Вот краткая его хроника: сначала Солженицын находился в лагере недалеко от Нового Иерусалима; затем его переправили в лагерь в Москве, и он участвовал в строительстве жилых домов на Калужской заставе (ныне — площадь Гагарина); в июне 1946‑го его распределили в систему спецтюрем 4‑го спецотдела МВД, а в сентябре он трудился в закрытом конструкторском бюро из типа тех, что называли «шарашками», при авиамоторном заводе в Рыбинске. Потом его перевели в «шарашку» в Загорске, а в 1947‑м — в Марфине. Работа в Марфине легла в основу романа «В круге первом». Своим альтер эго в этом романе Солженицын вывел Глеба Нержина, а прототипами Дмитрия Сологдина и Льва Рубина стали его сокамерники Дмитрий Панин и Лев Копелев.
В августе 1950 года писателя направили в Степлаг, в особый лагерь в Экибастузе. На севере Казахстана он провел треть своего срока. Лагерную жизнь он описал в рассказе «Один день Ивана Денисовича».
В Казахстане у Солженицына обнаружили семиному и там же, в лагере, прооперировали. В спасении от смертельной болезни писатель увидел промысел Божий и истолковал его так, что ему дана отсрочка, чтобы рассказать обо всех бедствиях русского народа начиная с 1917 года.
13 февраля 1953‑го Солженицын вышел из лагеря, но его сослали в село Коктерек Джамбульской области. Раковая опухоль дала метастазы, и писателя отправили в Ташкент на лечение. История болезни и исцеления легли в основу романа «Раковый корпус».
Так, под давлением страшных военных и тоталитарных обстоятельств складывалась судьба, а с ней концентрировался и опыт, позволивший Солженицыну сказать о себе: «Я — не я, и моя литературная судьба — не моя, а всех тех миллионов, кто не доцарапал, не дошептал, не дохрипел своей тюремной судьбы, своих лагерных открытий. Как Троя своим существованием все-таки не обязана Шлиману, так и наша лагерная залегающая культура имеет свои заветы»[189].
В 1953 году умер Сталин, а в 1954‑м вышла повесть И. Г. Эренбурга «Оттепель», название которой стало символом целого десятилетия. После смерти вождя оживилась интеллектуальная, политическая и социальная активность. В 1956 году на ХХ съезде КПСС Н. С. Хрущёв выступил с «Докладом о культе личности и его последствиях». И активное население страны, и зарубежные политики, и русские эмигранты — все надеялись на начало свободной жизни.
В 1961 году Солженицын передал главному редактору журнала «Новый мир» А. Т. Твардовскому рассказ о жизни заключенного «Щ‑854». Твардовский под впечатлением от текста пригласил автора в Москву.
Как указывает в биографии Солженицына Л. И. Сараскина, Твардовский вопрос о публикации согласовывал с Хрущёвым, и последний колебался: «Не хлынет ли вслед за “Одним днем” поток других дней других авторов?»[190]. Твардовский возражал, что художественный уровень рассказа таков, что сам по себе является заслоном, позволяющим не допустить произведения на ту же тематику. В итоге Хрущёв разрешил, и в 11‑м номере журнала «Новый мир» за 1962 год вышел «Один день Ивана Денисовича»: Твардовский предложил изменить первоначальное название «Щ‑854». Общий тираж журнала с допечатками составил 100 тыс. экземпляров, но его не хватило даже на день продаж. Рассказ сразу же перевели на другие языки.