Ко второму поколению поэтов Нью-Йоркской школы принадлежат Тед Берриган (1934–1983), его вторая жена Элис Нотли (р. 1945), Рон Пэджетт (р. 1942), который был канцлером Академии американских поэтов, а также его школьный друг и сподвижник, художник, прозаик и поэт Джо Брэйнард (1942–1994). Тед Берриган (Эдмунд Джозеф Майкл Берриган младший) родился в городе Провиденс в штате Род-Айленд в католической семье. После окончания школы проучился год в колледже Провиденс, после чего был призван в армию и послан в Корею в 1954 году, но в боевых действиях не участвовал, и спустя 16 месяцев часть, в которой он служил, была передислоцирована в город Талса, в штате Оклахома, где по окончании службы он окончил в 1959 году местный университет и получил сначала степень бакалавра, а в 1962‐м – степень магистра, написав диссертацию о творчестве Бернарда Шоу. Любопытно, что Берриган вернул свой диплом магистра, в записке приписав, что «он не магистр искусства», а в разговоре с друзьями добавлял, что «он поэт потому, что пишет стихи, а не потому, что магистр искусств, сказать так, означало бы, что поэзия – ремесло, которому можно научиться». Берриган был высокого мнения о поэтах и писателях поколения битников, особенно о Джеке Керуаке и Аллене Гинзберге, и считал себя «поздним битником», а кроме того, Берригана относят к течению американских экспрессионистов, и такие писатели, как Томас Вулф и Уильям Сароян, были весьма важны для него всю жизнь. Американский экспрессионизм подчеркивает важность личности и берет свои истоки в философии американских трансценденталистов – Ральфа Уолдо Эмерсона, Генри Дэвида Торо, Уолта Уитмена. К этому направлению относят также одну из родоначальниц авангарда Гертруду Стайн. Джек Керуак сформулировал свои идеи в «Основах спонтанной прозы», где говорил о том, что «писатель должен добиваться не „исключительности“ выражения, но, следуя свободным отклонениям (ассоциациям) в безграничные взрывающие предмет моря мысли, плавать в морях английского языка, не подчиняясь иной дисциплине, кроме ритма выдохов и вытекающих из него утверждений». Берриган утверждал в интервью Энн Уолдман, что мир, представленный в его поэзии, был проекцией его личности:
Одно из моих основных желаний – это сделать мои стихи похожими на мою жизнь… Я не могу видеть себя так, как вы меня видите, но я могу видеть все вокруг себя. Если я смогу сделать все вокруг себя таким, как оно есть, предположительно я могу создать форму себя самого внутри стихотворения, так как личность есть почти во всех стихах[141].
Следует отметить, что в 1940–1950‐е годы «экспрессионистская эстетика» подвергалась анафеме в академических кругах, в особенности же представителями так называемой Чикагской (формальной) школы, которые исключали из программы таких авторов, как Генри Миллер, Томас Вулф и Уильям Сароян. Тем не менее благодаря битникам эта традиция была сначала возвращена, а потом приобрела известное влияние, что сыграло важную роль в творчестве таких поэтов, как сам Тед Берриган, Энн Уолдман, Кларк Кулидж и другие. Вместе с тем Берриган был близко связан с Нью-Йоркской школой, прежде всего с Фрэнком О’Харой:
Ты – неподдельный, по-настоящему настоящий, думаю о тебе –
какие чувства это во мне всколыхнуло. Ты умер. И никогда
не напишешь о деревне, это так.
Но небожителям нравится
обедать с тобой и прогуляться потом.
Их сближало стремление к искренности и правдивому и точному отображению действительности, с перечислениями обыденных дел в стихах. При этом Берриган был близок с такими поэтами, как Рон Пэджетт и Джо Брэйнард, с которыми он познакомился еще в свою бытность в Талсе. Хотя они были значительно младше Берригана, но уже были известны благодаря издаваемому ими журналу «Белый голубь» («The White Dove Review»), о чем сказано ниже. Берриган познакомился с Пэджеттом в книжном магазине, где Пэджетт работал в 1959 году до того, как поступил в 1960 году в Колумбийский университет, а за ним вскоре последовали Джо Брэйнард и сам Тед Берриган, который сначала жил то у Брэйнарда, то у Пэджетта, пока не снял собственную квартиру. При всем несходстве манер – ироничного и сюрреалистичного Пэджетта и стремящегося к крайне искреннему самовыражению Берригана – их объединяли родство интересов и чувство литературной общности: помимо Фрэнка О’Хары, их привлекали такие поэты Нью-Йоркской школы, как Кеннет Кох и Джон Эшбери. Очевидно, что наибольшее влияние на Берригана оказал О’Хара. Примечательно, что все они считали себя поэтами Нью-Йорка, полагая, что Нью-Йорк – это больше, чем просто место рождения: это место, где человек состоялся как личность и как поэт. При этом и Берриган, и Пэджетт, и Брэйнард считали, что Талса в штате Оклахома – тупик, где непреодолимый дух «реднека», ограниченность, расизм, любовь к оружию, всегдашняя уверенность обывателя в своей правоте делают это место несовместимым с поэзией и невыносимым для жизни. Если первым поколением Нью-Йоркской школы были получившие образование в Гарварде эрудиты, носившие костюмы с галстуками с тем же изяществом, что и джинсы, то поэты второго поколения были, если можно так выразиться, разночинцами, близкими к битникам, начиная с чисто телесных примет, как длинные волосы, безразличие к внешности и к одежде, до более глубинных – пристрастие к алкоголю, наркотикам, необеспеченный и неупорядоченный образ жизни. Центром своей деятельности они избрали церковь св. Марка в Ист-Виллидже, где Берриган в течение многих лет возглавлял поэтический проект и поэтические чтения, существующие до сих пор. Известность Теду Берригану принесли «Сонеты» (1964), на которые, по его собственному признанию, определенное влияние оказала «Бесплодная земля» Т. С. Элиота, как в «Сонете I». Помимо Элиота, несомненно, чувствуется влияние Уитмена, как, например, в «Сонете III».
В «Антологии нью-йоркских поэтов» («An Anthology of New York Poets», 1969), изданной Роном Пэджеттом и Дэвидом Шапиро, уже было определено второе поколение этой школы, в которой Берриган занял подобающее ему место. Его книга «Что делать в Провиденсе» (1970), перекликавшаяся с «Идеей порядка в Ки-Уэсте» Уоллеса Стивенса, явилась следующей вехой в поэтическом развитии Берригана. Тем не менее постоянной работы у Берригана не было. Как впоследствии вспоминала вторая жена Берригана Элис Нотли, сама выдающаяся поэтесса (см. ниже), «он был убежден, что работа поэта требует 24 часа в день – во снах тоже… и у поэта не должно быть другой работы». Одно время для заработка он писал курсовые работы для студентов Колумбийского университета. Его очень уважали как друзья, так и молодые поэты за преданность поэзии, а также за то, что невзирая на «школы» и группировки он мог высоко отзываться о поэтах более традиционных. В силу этого у него был очень высокий авторитет и его часто приглашали преподавать как в университетах, так и в поэтической студии при церкви св. Марка. Берриган и Нотли много путешествовали по стране, одно время жили в Болинасе, в штате Калифорния, где в то время была колония литераторов, среди которых выделялись поэты Роберт Крили, Джоанна Кигер, Филипп Уэйлен. В конце 1960‐х – в 1970‐х Берриган начал пересматривать свою поэтику, склоняясь к минимализму, отчасти под влиянием своего друга Роберта Крили. В 1976 году Берриган заболел гепатитом. Не имея постоянной работы и медицинской страховки, Берриган запустил серьезное заболевание, от которого и умер в 1983 году. В последние годы перед смертью, когда он уже не мог свободно передвигаться, поэты приходили к нему домой – № 101 св. Марка, как в его «Последнем стихотворении».
Энн Уолдман, Рон Пэджетт написали книги, посвященные Берригану и его роли в литературной жизни Америки, а сама Элис Нотли написала элегию памяти Берригана «Ночью Штаты» («At Night The States», 1987) и пьесу «Белая перчатка Анны» («Anne’s White Glove», 1987).
Элис Нотли (р. 1945) – ныне одна из ведущих современных американских поэтов, лауреат многих престижных премий, автор более 25 книг, считается родоначальницей современной женской эпической поэзии, одной из первых в американской поэзии отобразила опыт беременности и материнства, как в стихотворении «Больничный термометр, окаймленный лунным камнем». Элис Нотли родилась в Аризоне, а выросла в Калифорнии. Она окончила колледж Барнард Колумбийского университета и получила степень магистра изящных искусств (MFA) по окончании известного факультета литературного мастерства в Айове, после чего много путешествовала в США и за рубежом. Она познакомилась с поэтом Тедом Берриганом, и одно время они жили в гараже художника Ларри Риверса в Саутгемптоне, в штате Нью-Йорк. Они также жили в Манхэттене, в Провиденсе на Род-Айленде и в Болинасе, в штате Калифорния, а в 1972 году Берриган и Нотли поженились и до 1976‐го жили в Чикаго. Затем они вернулись в Нью-Йорк. Элис Нотли – мать двоих поэтов: Эдмунда и Ансельма Берриганов, которые уже принадлежат к третьему поколению Нью-Йоркской школы. Элис Нотли посвятила памяти Теда Берригана проникновенную элегию «Ночью Штаты», в которой стремление преодолеть одиночество и личную утрату связано со стремлением преодолеть искусственность и условность передачи собственных чувств, чего она достигает, ломая синтаксис, чередуя повторы и эллипсисы, усеченные и назывные предложения. В 1988 году Элис Нотли вышла замуж за английского прозаика и поэта Дугласа Оливера (1937–2000), а в 1992‐м они переехали в Париж, где она живет до сих пор, но часто приезжает в США с лекциями и выступлениями.
Переводчик Аполлинера и Блеза Сандрара на английский, Рон Пэджетт, который был канцлером Академии американских поэтов (2008–2011), родился в 1942 году в городе Талса в Оклахоме. Еще учась в средней школе, начал издавать авангардистский литературный журнал «Белый голубь» («The White Dove Review») с друзьями-одноклассниками Джо Брэйнардом и Диком Гэллапом. Им удалось привлечь Аллена Гинзберга и Роберта Крили к участию в журнале (вышло пять его номеров), который приобрел некоторую известность. В 1960 году Пэджетт поступил в Колумбийский университет и остался жить в восточном Гринвич-Виллидже, став участником второй волны Нью-Йоркской школы. Он особенно сблизился с Тедом Берриганом, но также с поэтами-битниками, особенно с Джеком Керуаком и Алленом Гинзбергом, с Робертом Крили и с другом юности Джо Брэйнардом. Иногда Пэджетта иронично называют «великим американским французским поэтом». Поэт, переводчик и критик Дэвид Леман писал в журнале «Поэтри» о стихах Пэджетта: «В его поэзии чувствуется присутствие великих французских сюрреалистов и дадаистов», а в рецензии на «Избранные и новые стихотворения» (1995) Карен Волкман писала в «Литературном приложении» газеты «Голос Виллиджа» («Village Voice»): «Это прекрасный образец неугомонного, смешного, не оставляющего читателя в покое лирического ума, „подделки“, разнообразные голоса которой создают редкую и шумную оркестровку: вещи настоящей». Рон Пэджетт, автор более 20 книг стихов, книг эссе и прозы, среди которых выделяются книга воспоминаний о Теде Берригане, книга о поэтах и поэзии «Прямая линия», книга избранной прозы «Работа крови» (1993), также был долгое время директором Поэтического проекта в церкви Св. Марка. В настоящее время живет в Нью-Йорке и Вермонте.